БЕСЛАН - Это душераздирающее трехдневное бдение начнется на рассвете. В четверг - первую годовщину самого страшного теракта в России - тысячи скорбящих, одетых в черное, соберутся у иссеченного пулями здания бесланской школы N 1. Они оставят у развалин цветы и бутылки с водой, словно пытаясь утолить жажду, от которой их любимые страдали в последние часы перед смертью.
Впрочем, когда жители этого небольшого городка на юге России соберутся вместе, чтобы почтить память 330 человек (в том числе 171 ребенка), погибших после того, как чеченские террористы захватили школу и взяли в заложники 1200 детей и взрослых, одного человека на скорбной церемонии, по их мнению, быть не должно: речь идет о президенте Владимире Путине. Комитет бесланских матерей - группа из 150 женщин, потерявших детей или внуков в результате теракта - заявляет, что российский президент не должен присутствовать на мемориальной службе, в знак протеста, как они утверждают, против инспирируемых Кремлем попыток скрыть ошибки, совершенные в ходе осады школы.
Женщины, уже три раза направлявшие Путину письма с просьбой о встрече, но до сих пор не получившие ответа, требуют отдать нескольких высокопоставленных чиновников под суд за преступную халатность. Они обвиняют этих чиновников - в том числе главу местного управления российской Федеральной службы безопасности - в неспособности предотвратить нападение и распространении откровенной лжи, усугублявшей опасность, которой подвергались заложники. Кроме того, они подозревают, что два мощных взрыва внутри школы и возникший затем пожар, которые привели к гибели многих заложников, были делом рук российской стороны, а не террористов, как утверждает следствие. Матери характеризуют проходящий в настоящее время процесс над Нурпаши Кулаевым - единственным террористом, которого удалось захватить живьем - как фарс, и возмущаются некомпетентностью, проявленной, по их мнению, в ходе операции по спасению людей: если бы не это, утверждают они, жертв было бы гораздо меньше.
'Мы не хотим видеть Путина здесь во время траурной церемонии, - говорит бывшая заложница Алла Ханаева-Романова, чья пятнадцатилетняя дочь Марианна погибла в результате теракта. - Он и его бюрократы приедут сюда только затем, чтобы реабилитировать себя. Он ведет себя неискренне и не испытывает никакой скорби. Ему следовало приехать и спасти наших детей во время осады. А теперь уже слишком поздно. Суд над Кулаевым, расследование - все это просто фарс, дымовая завеса. Это делается для того, чтобы скрыть правду. Мы сыты по горло этим спектаклем. Нам нужна правда, и мы не прекратим борьбы, пока ее не узнаем'.
Ханаева-Романова и десятки других матерей, возмущенных молчанием Кремля, намерены организовать марш протеста на Москву - пройти 1000 миль, чтобы добиться встречи с президентом. Кроме того, на прошлой неделе они ненадолго заняли здание суда, где идет процесс над Кулаевым.
Хотя следствие длится уже целый год, личность 12 из 32 террористов до сих пор не установлена. Парламентская комиссия по расследованию теракта, которую скрепя сердце создал Путин, раз за разом переносит дату публикации своего отчета. Впрочем, большинство бесланцев заранее относятся к ее выводам с недоверием, полагая, что комиссия в любом случае постарается обелить спецслужбы.
Женщины собрали собственное 'обвинительное досье' на действия властей в ходе теракта. Каким образом, спрашивают они, большой группе вооруженных до зубов террористов удалось пересечь границу между Ингушетией и Северной Осетией (именно в этой республике расположен Беслан) и добраться до города, не встретив никаких препятствий со стороны милиции? Пятеро милицейских офицеров отданы под суд за халатность, но родственники погибших считают, что из обвиняемых просто сделали 'козлов отпущения' и требуют, чтобы следствие занялось высокопоставленными милицейскими чинами.
В ходе осады российские власти распространяли лживые сведения о количестве заложников, утверждая, что их всего 300, хотя местные жители сообщали, что в школе находилось не менее 1000 человек. Позднее уцелевшие заложники рассказывали: когда террористы услышали эти 'официальные данные' по радио, они начали издеваться над пленниками, говоря, что государство их уже похоронило.
Кроме того, представители оперативного штаба, созданного для разрешения кризиса, утверждали, что террористы не выдвинули каких-либо конкретных требований, однако власти ведут с ними переговоры. Ни то, ни другое не соответствовало действительности. Уже в начале второго дня осады бывшему президенту Ингушетии Руслану Аушеву - единственному, кого допустили в здание школы - был вручен список требований о прекращении войны в Чечне за подписью Шамиля Басаева, 'российского террориста ? 1', взявшего на себя ответственность за нападение на школу. Однако этот документ не был обнародован. Кроме того, несмотря на то, что Аушеву удалось добиться освобождения 20 самых маленьких детей, некоторые официальные лица позднее ложно обвиняли его в сговоре с чеченцами.
Выяснилось также, что террористы поименно назвали четырех высокопоставленных чиновников, с которыми они хотели вести переговоры, однако к утру третьего дня осады ни один из них не появился у здания школы. Разозленные боевики - к тому времени они уже казнили нескольких заложников-мужчин и выбросили их трупы через окно - перестали давать заложникам воду. Изнемогающим от жары пленникам пришлось пить собственную мочу. 'На второй день нам всем очень хотелось пить, - плача, рассказывал четырнадцатилетний Малик Калчакеев (бывший заложник, на прошлой неделе давший свидетельские показания на процессе Кулаева). - Женщины велели нам, мальчикам, мочиться в пластиковые бутылки, чтобы дети могли пить нашу мочу. Ее пили те, кто помладше, даже младенцы'.
По версии следствия, боевики намеренно детонировали бомбы, развешанные по всему спортзалу, где держали заложников, или же одна из них сорвалась и упала случайно. По словам властей, эти взрывы, прозвучавшие на третий день осады, и спровоцировали перестрелку боевиков с силами безопасности: в результате возникшего пожара крыша спортзала рухнула и погребла под собой сотни заложников. Остальные жертвы погибли, попав под перекрестный огонь. Многие бесланцы считают, что взрывы были спровоцированы действиями российских сил безопасности. Кулаев - двадцатипятилетний плотник из Чечни - показал на процессе, что их причиной стал выстрел снайпера, уложившего наповал террориста, который придерживал детонатор ногой. Российские спецслужбы, потерявшие в этом бою 12 офицеров элитных антитеррористических подразделений, отвергают подобные обвинения. Кроме того, прокуратура поначалу опровергала свидетельства очевидцев о том, что военные применяли в бою огнеметы: именно от этого могла загореться крыша. Лишь недавно, после того, как горожане принесли следователям использованные корпуса [речь идет об одноразовых реактивных огнеметах 'Шмель' - прим. перев.], власти подтвердили, что это оружие использовалось. Впрочем, прокуратура отрицает, что их применение могло стать причиной страшного пожара: по словам следователей, такие огнеметы стреляют зажигательными гранатами, создающими небольшое огненное кольцо всего на несколько секунд.
Родственники погибших требуют также расследования действий чиновников, отвечавших за спасательную операцию: в момент пожара на месте оказались лишь две старые пожарные машины.
Сегодня, через год после теракта, в Беслане уже построены две новые школы; в город поступает финансовая помощь от государства и из-за рубежа. Однако напоминания о трагедии здесь можно встретить повсюду: главное из них - старое здание школы N 1, сохраненное в том виде, каким оно было к окончанию осады. Плачущие люди, среди которых много детей, каждый день приходят сюда, бродят по коридорам, испещренным пулевыми пробоинами, пишут прямо на стенах послания погибшим, оставляют цветы и бутылки с водой. В комнате, где террористы в первый день осады казнили заложников-мужчин, до сих пор видны засохшие следы крови. Над тем местом, где террористка-смертница взорвала себя, с потолка свисают прилипшие клочья черных волос.
Раны, нанесенные психике людей, настолько глубоки, что у многих детей приближающееся начало учебного года вызывает ужас.
Четырехлетний Махарик Цкаев - один из самых младших среди уцелевших заложников - до сих пор не знает, что его мать и сестра погибли: у отца просто не хватает духа сказать ему правду. Этот мальчик, получивший в прошлом году осколочное ранение, впал в истерику, когда бабушка записала его в местный детсад. По его словам, он боится, что там его захватят 'люди в масках'. 'Теперь он стал трудным ребенком, у него часто бывают истерические припадки, - рассказывает его бабушка Светлана Цкаева. - Стоит ему оказаться перед телевизором, когда там показывают фильм о войне или какую-то перестрелку, он останавливается и смотрит, как завороженный. Он до сих пор спрашивает, где его мама и сестра, но мы не можем заставить себя объяснить, что они не вернуться, и просто говорим, что они до сих пор находятся в школе'.
После теракта в Беслане российские власти усилили охоту за исламскими мятежниками. Этой весной им удалось ликвидировать бывшего президента Чечни Аслана Масхадова и еще нескольких высокопоставленных полевых командиров. Однако Басаев остается на свободе: совсем недавно он дал интервью, оправдывая действия своих подчиненных в Беслане и угрожая новыми терактами. Насилие в Чечне и Ингушетии не прекращается - на прошлой неделе ингушский премьер-министр чудом уцелел в ходе покушения. В соседнем Дагестане с начала года произошло уже более 70 терактов - это явный признак расширения масштабов конфликта.
'Раньше я очень уважала Путина, - рассказывает Людмила Джимиева, чей пятнадцатилетний сын Олег погиб в ходе осады. - Даже Олег брал с него пример, поскольку он, как и президент, любил дзюдо. Я ненавижу террористов, сломавших мне жизнь, но и Путин подвел нас своей политикой. Его правительство волновалось только о том, чтобы уничтожить террористов, а не спасти наших детей. Поэтому он и не хочет с нами встречаться. Ведь тогда ему пришлось бы смотреть нам в глаза, и он не знал бы, что нам сказать'.
ВОПРОСЫ
Многие вопросы, которые задают родные погибших, до сих пор остаются без ответа:
Почему следствие не может установить личность 12 из 32 чеченских террористов?
Почему милиция не помешала нескольким десяткам вооруженных до зубов террористов добраться до Беслана?
Почему в ходе осады власти преуменьшали число захваченных заложников?
Почему чиновники утверждали, что террористы не выдвинули никаких требований, хотя это не соответствовало действительности, и настаивали, что переговоры с ними ведутся, хотя на самом деле никаких переговоров не было?
Действительно ли российские войска открыли огонь по школе, и тем самым спровоцировали взрывы?
Почему возле школы находились лишь две старые пожарные машины?
Почему никто из высокопоставленных чиновников не отдан под суд за просчеты, допущенные при осаде?
