Вроде бы, вполне нормальная сцена. Несколько учителей спокойно беседуют в пустом кабинете отделанной с иголочки школы. Они пьют дешевый растворимый кофе и обсуждают свои дела - от трудного подростка ('Боже, хоть бы в следующем году у нас его не было') до того, какую мебель поставить в учительскую. Учительница Елена Касумова перелистывает страницы небольшой анкеты, которую она дала своим 11-летним ученикам полтора года назад. Первый вопрос звучал так: 'Чего ты боишься больше всего?' 'Пауков', - ответила одна девочка. 'Плохих оценок', - сказал другой ребенок. 'Потерять кого-то близкого', - написал третий.
Все дети, отвечавшие на вопросы анкеты, погибли. Классные журналы, которые учителя расставляют на полках, пробиты пулями. А большинство учителей - это те, кто выжил в бесланской трагедии в сентябре прошлого года, когда более 1 100 человек, в том числе сотни детей, были захвачены террористами, подчиняющимися лидеру чеченских боевиков Шамилю Басаеву. В ходе хаотичной операции по освобождению, когда российские войска обстреливали школу из танков и огнеметов, погибло не менее 331 человека, в том числе 186 детей. Пожарные приступили к тушению огня в спортзале, где были заложники, только через два часа после возгорания.
В новой школе обстановка настолько близка к нормальной, насколько это возможно в Беслане. Через год после трагедии небольшой североосетинский город по-прежнему глубоко страдает. В то же время, между его жителями воцарилось отчуждение. Те, кто выжил, охвачены горем и гневом, физической и психологической болью. Между ними и семьями погибших разгорелись яростные споры; на стенах появились обвинения в трусости, а слухи губят человеческие жизни. Главной мишенью стала 73-летняя Лидия Цалиева, директор школы. Те, кто был с ней в заложниках, говорят, что в те дни она проявила героизм, но другие представляют ее сообщницей террористов и пишут на стенах, что она 'убийца'.
Эхо бесланской трагедии раздается по всей России. Многих ее жителей глубоко потрясли сцены страданий и смерти детей. А неспособность Кремля защитить свой народ стала очередным ударом по образу Владимира Путина как твердого и ответственного лидера. Станислав Кесаев, заместитель председателя парламента Северной Осетии и критик действий Кремля в Беслане, говорит, что хаос, окружавший захват школы и неумелую операцию по освобождению заложников, симптоматичен. Он еще раз показывает отношение российских властей к собственному народу как к 'скоту'. 'Я преподаю право, - говорит Кесаев, возглавляющий местное расследование бесланской трагедии. - Я говорю студентам: старайтесь работать так, чтобы изменить к лучшему жизнь своих внуков - потому что, сколько бы вы ни старались вытащить страну из теперешнего хаоса, своим детям вы не успеете помочь'.
На этой неделе первая годовщина трагедии будет отмечена официальными речами и церемониями в спортзале старой школы. На кладбище, где похоронены почти все жертвы Беслана, должен быть открыт монумент, который, как говорят местные жители, будет включать в себя позолоченную фигуру, символизирующую дерево жизни. На следующей неделе будут открыты две новые школы - одна с теннисными кортами, а другая - с бассейном. После года почти полного молчания Путин заявил, что он встретится с более чем критически настроенными матерями детей, погибших в Беслане.
Вряд ли церемонии принесут примирение или катарсис, скорее новую боль. 'Мы все их боимся', - говорит Касумова. Родственники погибших обвиняют выживших, особенно учителей, в том, что они не спасли их родных. 'Если ты выжил - ты трус' - такова, по словам Касумовой, их неумолимая логика. 'Когда начались взрывы, человека, который был рядом со мной, разорвало на части, - говорит она. - Я не знаю, почему я выжила'.
Дети с самыми легкими физическими травмами пошли в школу в ноябре прошлого года. Другие все еще проходят лечение и не начнут новый школьный год вовремя. Большинство детей настораживается при необычных звуках, говорят их учителя и родители. Некоторые, войдя в новую классную комнату, изучают, как оттуда можно убежать. Недавно одна девочка расплакалась, увидев старую школу на расстоянии. У многих не прошла боль, как физическая, так и психологическая. Вике Каллаговой (14 лет) нужно время от времени бывать у врача: раны от шрапнели не до конца зажили. Как и многие дети в Беслане, Вика - убежавшая из школы с девятилетней сестрой Олей - замкнута и молчалива. 'Я больше никогда не буду разговаривать с психиатром', - говорит она.
Критики федерального расследования утверждают, что чиновники - как кремлевские, так и местные - стараются говорить как можно меньше, надеясь, что о провальной попытке освобождения постепенно забудут. Федеральная следственная комиссия, состоящая из членов обеих палат российского парламента, заявила в сентябре прошлого года, что на работу ей понадобится шесть месяцев. Тем временем, следствие движется ни шатко ни валко и вряд ли будет завершено в ближайшем будущем. Прокуроры, расследующие трагедию, все еще не смогли идентифицировать 11 из 31 убитого террориста. А местные власти на прошлой неделе не пустили журналистов в здание новой школы, где будет учиться и работать большая часть учеников и учителей, переживших захват.
Новые факты открыла лишь комиссия Кесаева, заставив прокуроров и военных признать, что в операции по освобождению заложников были использованы огнеметы и танки. Ранее это отрицалось. Российские официальные лица говорят, что огонь в здании школы не был вызван применением этого оружия, а танки прибыли лишь после освобождения всех уцелевших заложников. Кесаев, в течение всего кризиса находившийся в штабе операции, заявляет также, что Кремль сознательно отказался от предложения умеренного лидера чеченских боевиков Аслана Масхадова (убитого российским спецназом в марте) содействовать ведению переговоров об освобождении заложников. Это подтверждает бывший российский чиновник, также находившийся в штабе в Беслане. 'Кто-то наверху решил: 'Зачем делать из Масхадова героя?'. Российские власти отрицают эти утверждения, сомневаясь в искренности предложения Масхадова и утверждая, что бой в любом случае завязался до того, как они могли на него отреагировать.
Тем временем, война в Чечне продолжается, обещая новые ужасы. На прошлой неделе было заявлено о создании очередного подпольного правительства с Басаевым (которого многие считают организатором Беслана) в качестве первого вице-премьера. На вопрос, будут ли новые нападения, подобные Беслану, Басаев недавно ответил: 'Разумеется'.
В самом Беслане почти не говорят ни о Басаеве, ни о правительственном расследовании. 'Мы никогда не узнаем, кто стоял за нападением', - говорит одна из учительниц, делая последние приготовления к новому школьному году и надеясь на восстановление хотя бы подобия нормальности. Жизнь продолжается, но в этом измученном, убитом горем городке все знают, что нормально уже не будет никогда.
