Господин председатель!
Политика, экономика и социальная жизнь в России представляют сегодня собой исключительно многоцветную гамму: от ярких и светлых оттенков до серого и черного.
Однако, учитывая характер данных слушаний, которые, насколько я понимаю, имеют вполне определенную цель - оценить потенциальную угрозу безопасности Соединенных Штатов Америки (а также учитывая тот десятиминутный лимит времени, в который меня попросили уложиться), я сосредоточусь на том, что считаю наиболее опасными тенденциями в российской политике и их наихудшими возможными последствиями.
Сейчас становится ясно, что, глядя назад, в 90-е годы, Владимир Путин и его ближайшие советники и союзники воспринимали суматоху и социально-экономический упадок не как хаос созидания, сопровождающий любую великую революцию. Они не считали это следствием духовного и экономического опустошения и банкротства, унаследованного от Советского Союза; следствием полного отсутствия институтов, традиций и политической культуры либерального капитализма и демократии; или, несмотря на беспрецедентную приватизацию, результатом экономической системы, все еще слишком тесно привязанной к государству, а поэтому склонной к коррупции. Напротив, они приписывали все трудности, беспорядки и путаницу 90-х годов наличию слишком большого количества свободы и слишком большой независимости политики, экономики и общества от государства. Их реакцией стало постепенное, целенаправленное и масштабное движение в сторону усиления государственного контроля и централизации политики, правовой системы, федерализма и экономики. Именно эта тенденция чревата опасностями среднесрочной и даже ближайшей перспективы.
Экономика сохраняет свою структурную уязвимость из-за усиливающейся зависимости от сырьевого (в первую очередь, энергосырьевого) экспорта, а также из-за того, что огромные сферы, такие как жилищно-коммунальное хозяйство, образование и здравоохранение, остаются практически без изменений с советского времени, находясь на грани краха и остро нуждаясь в рыночных реформах. Однако, поскольку цены на нефть находятся на высоком уровне и будут сохраняться на такой высоте по меньшей мере еще несколько лет, правительство имеет возможность отсрочивать крупный спад или кризис, что оно и сделало недавно, увеличив зарплаты врачей (хотя при этом власти ничего не предприняли для реформирования системы здравоохранения советского стиля, которая остается источником огромной социальной напряженности).
С другой стороны, потенциальная опасность кремлевских проектов в сфере политики и федерализма, нацеленных на усиление авторитарности, может возникнуть уже в ближайшей перспективе. Хотя официально данные меры оправдываются необходимостью 'укрепления' государства и общества, постепенное расширение контроля исполнительной власти над средствами массовой информации, парламентом и судебной ветвью, а также отход в сторону унитарного государства советского типа путем разрушения федерализма и региональной автономии, выразившегося в отмене прямых выборов региональных губернаторов, имеют обратный эффект. Путинская централизация власти подняла центр политической тяжести на самый верх, разрушив либо ликвидировав те органы и структуры, которые обеспечивают демократическое равновесие и амортизируют удары, принимая на себя часть ответственности и сводя к минимуму возможность совершения крупных ошибок.
В условиях отсутствия обратной связи с обществом и нарушения системы сдержек и противовесов политика государства все больше начинает представлять из себя взрывоопасную смесь непопулярного и неэффективного. В качестве примера можно привести всенародные протесты против неумело проведенной монетаризации социальных льгот, состоявшиеся в январе и феврале этого года. Планируемая отмена отсрочек от службы в армии для студентов вузов может вызвать новую, гораздо более мощную политическую бурю.
Такой огромной и разнообразной в этническом, социальном и экономическом плане страной как Россия можно управлять как единым государством только автократическими или диктаторскими методами. Единственная альтернатива дезинтеграции состоит в таком федеративном устройстве и региональной автономии, которые существовали в 90-е годы, и которые, вопреки многим мрачным прогнозам, сохранили территориальную целостность страны. Однако Кремль, упрямо игнорируя четырехвековой исторический опыт современного российского государства, оказывается на самой опасной ничейной территории: он не может силой сохранить единство России и в то же время целенаправленно пытается превратить ее в унитарное государство. Впервые с момента распада СССР я услышал, как некоторые ведущие московские специалисты по российской политике в июле сравнивали нынешнюю ситуацию с августом 1991 года, когда неудавшийся путч сторонников жесткой линии привел не к спасению Советского Союза, а к его дезинтеграции.
Позвольте мне в заключение отметить еще одно опасное последствие ползучей дестабилизации - сценарий, который не дает мне спать по ночам. Это вполне реальная возможность проведения очередного крупномасштабного террористического акта обосновавшимися в Чечне боевиками.
Такой теракт может привести к разрушительным по своей силе политическим последствиям. Большинство россиян выступает за быстрое разрешение чеченского конфликта, включая мирные переговоры с сепаратистами. Действительно, согласно последним опросам, более половины россиян готово заплатить независимостью Чечни за окончание террористических атак. Однако правительство упрямо проводит политику 'чеченизации' конфликта, развернув в этом регионе более чем стотысячную группировку войск.
Такая политика не работает. При Путине может погибнуть больше людей - как русских, так и чеченцев, - чем в 90-е годы. Более того, весь северокавказский регион, как признает само правительство, становится все менее управляемым, особенно граничащий с Чечней многонациональный Дагестан со своим двухмиллионным населением.
Добавьте к этому отказ правительства от еще одной абсолютно централизованной (и широко поддерживаемой населением) реформы. Речь идет об отказе от всеобщей воинской повинности и создании профессиональной армии на добровольной основе. Отсутствие современных, хорошо обученных и мобильных вооруженных сил представляет из себя одну из самых заметных слабостей России, что существенно увеличивает вероятность еще одной унизительной демонстрации некомпетентности, поражения и новых жертв среди гражданского населения.
А теперь представьте себе, что чеченский полевой командир Шамиль Басаев, организовавший в прошлом году кровавое нападение на школу в Беслане, осуществит еще одно успешное нападение или захват какого-нибудь общественного здания или, что еще хуже, химического завода, дамбы или даже атомной электростанции. Это может привести к гибели тысяч, а может быть, и десятков тысяч людей.
В результате такого теракта все структурные слабости, вызванные политикой централизации власти Кремлем, особенно игнорирование общественного мнения и отсутствие эффективной системы сдержек и противовесов, могут произвести катастрофический эффект.
Хотя популярность Путина после Беслана восстановилась, она может резко упасть в случае еще одного ужасного теракта. В результате созданная им система - своего рода самодержавие, основанное на плебисците, в котором все государство удерживается воедино исключительно благодаря рейтингу популярности одного человека, - способна попасть в крупный кризис, даже оказаться парализованной и погрузиться в хаос.
Одним из самых худших последствий такого сценария может стать быстрый и неорганизованный уход из Чечни, что по сути дела приведет к передаче всего Северного Кавказа в руки местных полевых командиров типа Басаева, связанных с 'Аль Каидой'. Это превратит данный регион в новый вариант Афганистана при талибах и приведет к очевидным и крайне опасным последствиям для национальной безопасности Соединенных Штатов.
Благодарю Вас, господин председатель.
Леон Арон является штатным научным сотрудником Американского института предпринимательства
_______________________________________________________
Избранные сочинения Леона Арона на ИноСМИ.Ru
Демократия в России ("The Weekly Standard", США)
Нищая, одолеваемая дедовщиной, обесчеловечивающая людей российская армия ("American Enterprise Institute", США)
Диктатор и смерть ("The Washington Post", США)
Куда идет Россия? ("USA Today", США)
Институты. Реставрация. Революция ("American Enterprise Institute", США)
Либертистан ("The Wall Street Journal", США)
Пенсионная реформа в России: шаг к капитализму ("The American Enterprise", США)
Риски Путина ("American Enterprise Institute", США)
Российская нефть и безопасность США ("The New York Times", США)
