Это была отличная возможность выполнить, наконец, свою историческую задачу: поместить Соединенное Королевство в самое сердце Европы. В запасе у него было немало собственных козырей и бесценная помощь извне. Победа на майских выборах - всего несколько недель до того, как занять на ближайшие полгода пост очередного председателя Совета ЕС - играла ему на руку. Триумф на выборах был уже третьим подряд - беспрецедентный для лейбористов успех, которого в недавней истории сумела добиться только госпожа Тэтчер (Thatcher). Лейбористы потеряли много депутатских мандатов, что было справедливой платой за безоговорочную и непопулярную поддержку Джорджа Буша-младшего (George W. Bush) в иракской войне, и уже делались ставки по поводу того, удастся ли ему остаться на Даунинг-стрит, или же на смену придет канцлер казначейства Гордон Браун (Gordon Brown). И тем не менее, это была победа, а, следовательно, надо было посвятить все силы тому, чтобы обеспечить замену и оставить преемнику хорошее наследство. Европейский Союз, как предмет вечных споров и противоречивых реакций в Соединенном Королевстве, годился для этого как нельзя лучше.
Ему помогал целый ряд обстоятельств. Соседние континентальные державы, Франция и Германия, находились в самом невыигрышном положении, чтобы оспаривать его лидерство. Ширак (Chirac) только что сам себе вырыл яму своей гениальной идеей о референдуме по поводу Европейской Конституции. Шредер (Shroeder) проигрывал одни региональные выборы за другими и явно двигался к пропасти. А, проголосовав против Конституции, французы заранее обеспечили ему успех, поскольку он уже обещал организовать в Соединенном Королевстве, в первом полугодии 2006 года, совсем непростой референдум по ратификации этого документа. Таким он и предстал 16 июня на брюссельской встрече в верхах, готовый сразить Ширака в спорах о бюджете на период до 2013 года. Те, кто рассчитывал на одобрение финансовых планов в качестве политического бальзама на душу в связи с провалом Конституции, столкнулись с сюрпризом: ни Конституции, ни бюджета, да еще и невиданная ссора между Парижем и Лондоном. Несколько дней спустя, после его блистательного и как никогда убедительного выступления в Европарламенте, европейское общественное мнение было у него в кармане. Однако это был очередной обман, пустой жест соблазнителя, не подкрепленный какими-либо делами.
Единственное достижение за время британского председательства в Евросоюзе - это формальное начало 3 октября переговорного процесса по поводу вступлении Турции, которое, впрочем, планировалось заранее. Перспективные направления финансовой политики вряд ли будут одобрены, и это настоящая трагедия для новых участников ЕС, поскольку они получат меньше средств из фондов европейской солидарности, если долгосрочный бюджет не будет принят до окончания британского мандата. К вящему стыду, расплачиваться за разбитые тарелки придется как раз тем странам, которые занимают дружественную позицию по отношению к Блэру (Blair) и Бушу, и склоняются скорее в пользу атлантизма, чем к единой Европе. Следовательно, можно ожидать, что в самый последний момент будет сделана попытка придти к соглашению. Чтобы сохранить хотя бы мебель. Ну и лицо председателя.
Тони Блэру (Tony Blair) пришлось столкнуться, разумеется, и с неожиданностями, которые всегда вносят коррективы в повестку и деятельность любой председательствующей страны. Его предшественнику из Люксембурга, Юнкеру (Junker), досталась провальная встреча ЕС на высшем уровне, во время которой француз и англичанин схлестнулись из-за денег. Пока председателем был британский премьер, произошла кошмарная история с исламскими террористами в его собственной стране, Меркель (Merkel) неожиданно победила с небольшим перевесом в Германии, а мечта о создании новой либеральной оси стала совсем призрачной. Теперь даже Саркози (Sarkozy) затачивает копья, чтобы противостоять критикам общей аграрной политики, и в этом его поддерживает испанец Мариано Рахой (Mariano Rajoy).
Практически ничто и никто ему не помогает сегодня. И вид у него какой-то отсутствующий. Словно вглядывается сам в себя из будущего и думает, как вписать собственное имя в историю. И одновременно в ужасе смотрит на своего друга Буша, такого же неудачника, попадающего то в один, то в другой переплет своего запутанного правления. Именно поэтому последняя встреча ЕС на высшем уровне была такая странная и непродолжительная, без каких-либо документов или заключений. Никто толком и не знает, для чего она. Разве что для экспертов, которые могут углубиться теперь в дебаты о различных социальных моделях в Европе. Он Гамлет не потому, что стоит перед дилеммой. Если таковая и существовала, британский премьер справился с ней очень быстро, разрубив гордиев узел подобно Александру. Он Гамлет потому, что на вопрос Полония 'Что Вы читаете, милорд?', а в данном случае 'Что Вы творите на посту председателя?', может ответить фразой Принца Датского: 'Слова, слова, слова'. Даже целые речи.
