Историческая память у поляков и русских кардинально различается, но это не означает невозможность согласия даже по самым сложным вопросам. При условии, что в исторические дебаты не будут вмешиваться политики. Причем, с обеих сторон.
Вопреки опасениям части наших публицистов и политиков, новый российский государственный праздник 4 ноября - в честь годовщины изгнания польских оккупантов из Кремля в 1612 г. - не превратился в антипольский шабаш. Торжества были скромными, без помпы, которая обычно бывает, когда что-то проводится по явному указанию Кремля или Православной церкви. Антипольские акценты тоже были минимальными.
Группка националистов, выкрикивавших антипольские лозунги у посольства Польской Республики в Москве, выглядела жалко. Высказывание православного архиепископа Кирилла о том, что захват поляками Москвы был хуже похода Наполеона и фашистов, можно расценить как попытку угодить властям. Однако, совершенно очевидно, что Кирилл не разгадал намерений властей, иначе бы его слова обрели соответствующий резонанс. Тем временем, СМИ не уделили им особого внимания.
Так что новый праздник 4 ноября - это не выражение антипольской фобии, вызванной страхом перед идеями свободы, примата интересов гражданина и демократического государства права, несущимися с берегов Вислы. Такое мышление, представленное в нашей публицистике, является проявлением излишнего полоноцентризма. Хотя в Москве и можно найти доказательства обеспокоенности растущей ролью Польши в регионе, будет большим преувеличением сказать, что антипольские настроения начинают становятся официальной идеологией в государстве Владимира Путина.
1612 вместо 1917
Планы по учреждению праздника 4 ноября появились несколько лет назад, когда в России еще никому и не снилось охлаждение отношений с Польшей. Создатели праздника стремились избавиться от другого выходного - 7 ноября, годовщины октябрьской революции. Для тысяч российских коммунистов и ностальгирующих по бывшему СССР это было поводом выйти на улицы под красными знаменами, с портретами Сталина и Ленина, выкрикивая не только антиправительственные, но и антидемократические и реваншистские лозунги.
При поддержке Церкви Кремль решил искоренить эту традицию. Дата 4 ноября оказалась самой близкой. Более того, она относилась к народному восстанию, которое - как утверждают историки - было гораздо более спонтанным, чем большевистский переворот. Если антипольский подтекст нового праздника и принимался во внимание, то в последнюю очередь.
Понять значение нового праздника для России можно, сравнив его с празднованием годовщины отражения шведской агрессии в Польше. Ведь оно не направлено против Швеции, а символизирует успех поляков, достигнутый благодаря единству всего народа. Схожа и религиозная символика, сопутствующая обоим праздникам. Для русских Икона Казанской Божьей Матери, которая помогла изгнать польские войска из Кремля - то же самое, что для нас образ Ченстоховской Божьей Матери.
В последние месяцы антипольские настроения в России дают о себе знать - это факт. Но не будем преувеличивать. 'Антипольская операция в СМИ', о которой пишет Бартломей Сенкевич (Bartlomiej Sienkiewicz) в последнем номере журнала 'Znak' - имела скорее конъюнктурный характер, связанный со спорами вокруг празднования окончания Второй мировой войны, а также другими жестами, воспринятыми в России как враждебные - например, присвоение одной из варшавских площадей имени Джохара Дудаева. Впрочем, эта 'антипольская операция' вовсе не отражает настроений, царящих не только среди рядовых россиян, но и в политических и интеллектуальных элитах.
Каждый, кто знаком с российскими реалиями, должен признать, что большинству россиян до Польши и поляков нет никакого дела. Это поляки формируют историческую память, рассматривая историю своей страны в контексте отношений с Россией и Германией. Русские свободны от этого. Они считают историю не полосой обид, причиненных соседями, а, скорее, многовековым процессом постоянной экспансии, символом которой стало обретение доступа к Тихому океану, Черному и Балтийскому морям.
- Компромисс между историками Польши и России возможен. Но воззрения широких слоев общественности формируют не историки, - говорил историк Михаил Мельтюхов из Российской Академии наук в ходе недавней конференции 'Историческая память поляков и русских после второй мировой войны и польско-российские отношения', организованной Польским институтом международных дел (PISM).
Это важная декларация. Во-первых, ее сделал человек, считающийся ястребом российской историографии, автор книги 'Польско-советская война', нещадно у нас критиковавшейся. И даже если история является лишь предлогом, а реальная причина кризиса на линии Варшава-Москва - это участие Польши в прошлогодней революции на Украине и польские амбиции по формированию восточной политики Европейского Союза, то нужно признать, что вопросы истории придают достаточно энергии взаимным претензиям и обвинениям. Однако, следует четко заявить, что спорным вопросом является история ХХ века - прежде всего, второй мировой войны, результатом которой стала ялтинская система. Семнадцатый, восемнадцатый и девятнадцатый века споров не вызывают.
Правда о Катыни
Насколько аутентичны эти претензии, а насколько - мотивированны текущей политической ситуацией? Что касается Польши, то отношения с Россией в ХХ веке вписываются в контекст разделов и польско-большевистской войны, от которой зависело выживание возрожденного государства. - Ничего удивительно, что при таком опыте агрессия 17 сентября была названа четвертым разделом Польши, а ялтинская конференция - пятым разделом. Поляки смотрели на те события через призму обид, нанесенных им в прошлом, - говорит доктор Анджей Кунерт (Andrzej Kunert).
Увы, российская историческая память совершенно безразлична к этим вопросам. В российских школьных учебниках о разделах говорится как о естественном процессе расширения царской империи. О польско-большевистской войне - как о поражении Ленина, которое не позволило перенести пламя революции на всю Европу. То же самое со второй мировой войной. Для россиян ее началом по-прежнему является 22 июня 1941 г., когда Германия напала на СССР.
Пакт Молотова-Риббентропа в учебниках упоминается, но чаще всего его представляют тактическим ходом Сталина для выигрыша времени в целях подготовки к неизбежной войне с Гитлером. Большинство российских историков оправдывает занятие Советским Союзом восточных земель Польши, объясняя это вакуумом, созданным на этих территориях после краха Второй Речи Посполитой. Некоторые повторяют аргументы сталинской пропаганды о том, что агрессия 17 сентября была актом помощи угнетаемым жителям Западной Украины и Белоруссии.
Российская историография обращает внимание на то, что после аннексии восточных земель Второй Речи Посполитой на этих землях были проведены выборы, а с формальной просьбой об их присоединении к СССР обратились местные законодательные собрания, то есть формально все прошло в соответствии с законом. - Нужно признать, что это была довольно интересная демократическая процедура, - говорит профессор Мельтюхов, и эта позиция вполне типична для российских историков.
В российских работах не упоминается о том, что выборы были фарсом и их провели под штыками Красной армии. Подавляющее большинство историков не замечает и того, что в течение 20 месяцев Советский Союз фактически был союзником Третьего рейха. Полным молчанием обходятся репрессии в отношении поляков на восточных 'кресах' [традиционное название восточных земель Польши, ныне входящих в состав Украины, Белоруссии и Литвы - прим. пер.]. Исключение - дело Катыни. Удивительно, но его российские историки, даже консервативные, освещают очень добросовестно.
- За последние 15 лет было снято множество документальных фильмов и десятки телепрограмм, посвященных катынскому преступлению. Недавно я видела очень объективный фильм о Катыни по Третьему каналу, который явно связан с патриотическо-националистическими силами. Катынское дело все более входит в сознание россиян и вызывает у них подлинное сочувствие к полякам, - говорит Наталья Лебедева, бывшая в числе российских историков, которые в конце 80-х - начале 90-х первыми открывали правду о Катыни.
В показанном по другому каналу - 'Культура' - документальном фильме консервативного историка Феликса Разумовского, представляющем историю польско-российских отношений как борьбу между западным и традиционно российским видением государства, катынский вопрос тоже был освещен на удивление объективно. Катынь прямо назвали преступлением и трагической ошибкой, которая на десятки лет осложнила взаимопонимание между нашими народами.
Следовательно, польско-российский спор из-за Катыни касается не сути дела, а юридической оценки этого преступления и того, как российская военная прокуратура ведет следствие. Институт национальной памяти (IPN) и часть польских историков считают, что Катынь следует признать геноцидом. Российская военная прокуратура и часть историков - в том числе либеральных, среди которых проф. Лебедева - склоняются к классификации Катыни как военного преступления. Добавим к этому, что с правовой точки зрения обе классификации имеют одинаковую силу (прежде всего, в том, что касается неприменимости срока давности).
Сегодня уже слишком поздно плакать над разлитым молоком, но, когда летом прошлого года делегация IPN вела в Москве переговоры с российской военной прокуратурой, российские следователи были склонны признать Катынь военным преступлением. Тогда еще был шанс на компромисс и достойное завершение всего дела. Лишь после настойчивых требований поляков признать, что в Катыни имел место геноцид, и охлаждения отношений с Москвой из-за событий на Украине российская позиция по катынскому вопросу стала жесткой. Однако, виноваты в этом не историки, а политики, от которых сегодня зависит возобновление следствия по катынскому делу в России, предоставление Польше всей документации и закрытие этого дела не в одностороннем порядке, как того хочет Москва, а в двустороннем, предполагающим некий компромисс.
Единого видения истории не будет
Из-за раздражения, вызванного оранжевой революцией, Москва совершенно потеряла интерес к решению исторических вопросов с Варшавой. Положение усугубило то, что польско-российский спор об истории совпал по времени с празднованием 60-й годовщины окончания Второй мировой войны. Команда Путина решила воспользоваться этой годовщиной в пропагандистских целях, во внутри- и внешнеполитических интересах. По этому сценарию, на образе Великой Победы не должна была появиться ни одна трещина. Поэтому Кремль так агрессивно реагировал на несмелые голоса из балтийских стран и Польши, напоминавшие о пакте Молотова-Риббентропа.
Стремясь минимализировать его значение, президент Путин позволил себе заявить, что Вторая мировая война началась не 1 сентября 1939 г., а годом раньше - с подписанием мюнхенского соглашения, позволившего Германии поглотить Чехословакию при молчаливом согласии западных государств. Итак празднование годовщины окончания Второй мировой войны вместо размышлений над историей привело к политическому пинг-понгу.
В России польские аргументы в этом споре не были восприняты адекватно. Нас упрекнули в том, что мы хотим поставить Россию на колени, постоянно требуем извинений, не помним о 600 тысячах солдат Красной армии, погибших во время войны на польских землях. Наши намерения таковыми вовсе не были, поэтому стоит задуматься, почему наш голос был воспринят столь неверно. Это пробует объяснить проф. Алексей Миллер, российский историк и культуролог из Центрально-Европейского Университета в Будапеште: 'Проблема грехов России перед Польшей существует, но это проблема России и россияне должны решать ее сами. Чем больше давление извне, тем больше усложняется этот процесс. Поляки могут помочь россиянам справиться с собственной историей, но делать это они должны совершенно бескорыстно, а не по принципу 'одно за другое'.
По мнению Миллера, считать, что нам удастся обрести единое видение истории - это утопия. Достаточно, если мы будем готовы слушать голос другой стороны. Поляки тоже должны избавиться от убеждения в том, что русский может быть исключительно палачом. Это как раз возможно, но нужно четко сказать, что одно непродуманное заявление российского МИД в стиле 'СССР гарантировал проведение свободных выборов в послевоенной Польше' приносит больше вреда взаимоотношениям, чем серия жестов, нацеленных на примирение. Столь же неудачны появляющиеся порой в Польше заявления, что сталинизм был хуже гитлеризма. Для россиян такое высказывание подобно пощечине - и стоит уважать их чувствительность.
При исторических дебатах с Россией нужно осознавать, что смена укрепившихся схем и стереотипов идет медленно. В этом контексте диалог историков может оказаться относительно легким и в ближайшей перспективе наиболее плодотворным. Но трудно ожидать, что в ближайшее время историки смогут дать новые оценки всем событиям - особенно, пакту Молотова-Риббентропа, являющемуся ключевым для оценки роли СССР в событиях Второй мировой войны. Однако, можно надеяться на то, что однажды под влиянием диалога польская точка зрения по этому вопросу попадет в российскую историографию, хотя бы в качестве аргумента другой стороны.
Свою роль могла бы сыграть совместная польско-российская комиссия по разработке учебников. Уже много лет решение этого вопроса не сдвигается с мертвой точки, главным образом, по политическим причинам. Возможно, стоит попробовать убедить россиян в том, что создание комиссии будет полезным и для них.
Открывая конференцию об исторической памяти поляков и русских, директор PISM Роман Кузьняр (Roman Kuzniar) говорил, что ему важно, чтобы различия между польскими и российскими историками 'были красивыми'. Уровень дискуссии, взаимная симпатия и уважение показали, что сегодня это вполне возможно. Многие участники дискуссии - особенно, с российской стороны - призывали отделять историю от политики. Иначе историческая память будет всегда отравлять польско-российские отношения.
- Пускай политики займутся политикой, а мы будем спорить, сколько нам вздумается, - говорит Андрей Липский, один из руководителей московской 'Новой газеты', по образованию историк и полонист.
Смена власти в Польше могла бы привести к тому, что история перестанет, наконец, играть главную роль в польско-российских отношениях. Вопрос в том, захотят ли обе стороны воспользоваться этой возможностью.
____________________________________________________________
Мониторинг: Читатель ИноСМИ - Melody
