'Любому государству, которое никогда не страдало от оккупации, не следует оценивать другое государство, пережившее это'. Эту фразу известного британского политика Энтони Идена недавно в газете The Guardian напомнил историк и журналист Макс Гастингс. В своей статье он высказал спекулятивное, но, думается, достаточно обоснованное предположение: если бы во время Второй мировой войны Соединенное Королевство было оккупировано, британский коллаборационизм приобрел бы такие же масштабы, как и сотрудничество высших слоев Франции с нацисткой властью. В высших кругах Лондона и среди аристократии, утверждает Гастингс, также не было недостатка ни в друзьях нацистов, ни в антисемитах. В этой связи британцам не стоит быть высокомерными, оценивая недавнее прошлое Франции.
Честно сказано. Однако многократно поучительным тоном звучат суждения 'со стороны' о так называемых противоречивых событиях истории стран Восточной Европы и Балтии, которым пришлось пережить и нацистскую оккупацию, и навязанные на полвека советскими оккупантами режимы. Вспомним хотя бы требование, предъявленное лет десять назад желающим вступить в ЕС восточным европейцам - 'преодолеть унаследованные проблемы прошлого'. Сегодня ясно видно, что у 'старых' стран ЕС непреодоленных проблем, унаследованных из прошлого, может быть, еще больше.
В июньские дни 1940 года, когда немецкие войска вошли в Париж, Красная армия захватила столицы стран Балтии. Тогдашние союзники - нацистская Германия и СССР - в соответствии с двусторонним договором 'о дружбе и границах' (от 28 сентября 1939 года) уже разделили первую жертву - Польшу, которая с началом Второй мировой войны так и не дождалась помощи - вооруженного вмешательства демократических держав Европы. Уже накануне войны Лондон и Париж неуклонно следовали 'политике умиротворения' Гитлера. В итоге эта политика оказалась роковой и для Франции.
На эту тему до сих пор спорят историки. Однако поведение правящих политиков Западной Европы иногда напоминает довоенное отношение. В сентябре прошлого года, когда никто из высших должностных лиц Франции не прибыл в Гданьск на торжества по случаю 25-летнего юбилея легендарного профсоюза 'Солидарность', один из польских депутатов Европарламента констатировал: в 1939 году французы не хотели умирать за Данциг (название Гданьска до 1945 года), а сейчас они не хотят тратить время на посещение Гданьска.
Это было не высокомерие Парижа, а, скорее, очередное проявление 'политики умиротворения', которая реализуется в наши дни в отношении стратегического партнера ЕС по поставке энергоносителей - России. То, чего раньше тоталитарные режимы добивались с помощью оружия и угроз, сегодня достигается экономическим давлением, а при необходимости используется и военное давление, и хитрые политтехнологии. Эти средства широко применяет Москва. Безусловно, осуществляемая Западной Европой 'политика умиротворения' в наши дни имеет свои особенности, у этой политики другая причина - энергетическая зависимость. Но результат может быть аналогичным. Некоторые аналитики предсказывают не только 'аншлюс', или присоединение к России, Белоруссии, но и отделение Приднестровья от Молдовы, возврат Украины под управление Москвы, не исключаются еще более далеко идущие последствия.
Поэтому Латвия вместе со своими союзниками не должна отступать от требования полностью признать и оценить историческую правду. Не надо стесняться напоминать Берлину, что защита интересов стран Балтии и Восточной Европы в рамках общей политики ЕС - это моральный долг Германии. Пока Берлин если не совсем забыл о защите интересов восточных европейцев и балтийцев, то в любом случае сильно подчинил ее дружбе с Кремлем, которая увенчалась заключением в завершении правления социал-демократов Шредера и 'зеленых' 'газового пакта'. Ангела Меркель в своей 'восточной политике' подняла лишь вопрос об увековечении памяти высланных в 1945 году из Восточной Европы немцев, что с учетом навязанных Германии комплексов нацистского прошлого, является довольно смелым шагом. Пока решимость христианских демократов на историческом поле в основном ограничивается представлением счетов о компенсациях Польше и Чехии. Вспомним, что часть депутатов Европарламента от Германии и Австрии даже проголосовали против принятия Чехии в ЕС (из-за того, что не отменен так называемый декрет Бенеша о депортации немцев). Но храбрость Берлина обычно уходит в пятки, как только дело касается России. Хотя Германии, ради ее политкорректной совести следовало бы публично выступать всякий раз, когда в отношении восточных европейцев, в первую очередь, против Польши и стран Балтии применяются старые, характерные в свое время для нацистского и сталинского советского режима методы: активизация пятой колонны, враждебная пропаганда во имя защиты 'соотечественников' и другие проверенные приемы.
Правда, времена, как говорится, уже не те. Вопреки распространенному мнению и вопреки небрежному отношению государств Балтии к разъяснению своего прошлого, в литературе и в прессе, в частности, на французском и испанском языке ощущается все большее понимание политики и опасений балтийцев. К тому же общественное мнение относится все с большим осуждением к любому проявлению имперской агрессивности. И это, наверное, самое важное.
