В различных кругах давно уже считается аксиомой, что Джордж У. Буш стремится установить диктатуру, что он одержим жаждой власти, что он только и мечтает ликвидировать конституционные сдержки и противовесы, ограничивающие полномочия президента. Конечно, такого рода паранойя - обычное явление на идеологических 'малярийных болотах'. Однако подобные обвинения в адрес Буша можно услышать и в весьма респектабельных 'кварталах' с вполне умеренным 'климатом'.
В ходе предвыборной кампании 2004 г. судья Апелляционного суда США Гвидо Калабрези (Guido Calabresi) заявил на конференции юристов, что решение Верховного суда, признавшего Буша победителем на выборах 2000 г. 'в точности' напоминает события, связанные с приходом к власти Муссолини и Гитлера в 1930-х [так в тексте. Муссолини пришел к власти в 1922 г. - прим перев.]. Кроме того, заметил Калабрези, Буш, 'подобно Муссолини : присвоил себе чрезвычайные полномочия - он не только их осуществляет, но и претендует на личную власть'.
Годом раньше Майкл Кинсли (Michael Kinsley) писал в Slate: 'С точки зрения полномочий, которые он сегодня присваивает, не встречая особого противодействия, Джордж У. Буш, как никто другой за долгие годы, приблизился к статусу мирового диктатора'.
'Слово на букву Д' и его синонимы постоянно всплывают в связи с президентством Джорджа Буша. По самым разным поводам - от его 'заявлений при подписании' законов [""signing statement" - официальный документ, в котором президент США, не отклоняя принятый Конгрессом закон, комментирует не устраивающие его положения этого акта, и заявляет о том, как исполнительная власть будет их толковать - прим. перев.] до отношения к военнослужащим противника и отстаивания Закона о борьбе с терроризмом (Patriot Act) - Буша регулярно обвиняют в тоталитарных замашках. 'Сегодня абсолютно ясно, что Буш воспринял теракты 11 сентября как карт-бланш на действия в чисто диктаторском духе', - отмечает Джонатан Элтер (Jonathan Alter) в статье, опубликованной в Newsweek в декабре прошлого года. А буквально на днях Роберт Каттнер (Robert Kuttner) из American Prospect заявил, что президентство Буша представляет собой 'государственный переворот в замедленном темпе', но 'люди боятся говорить это вслух'.
Поэтому, когда Верховный суд на прошлой неделе вынес решение по делу 'Хамдан против Рамсфелда', прогнозы о реакции Буша были однозначны: он проявит к нему не больше уважения, чем гигантский самосвал, врезающийся в малолитражку. Несомненно, говорили критики, он должен последовать примеру одного из своих предшественников - Эндрю Джексона (Andrew Jackson) - другого президента, чьи действия раскололи страну на два лагеря, которого противники тоже называли диктатором. История с делом 'Уорчестер против Джорджии' обречена на повторение.
Напомним, в 1832 г. Верховный суд вынес по этому делу решение о том, что штат Джорджия не имеет право навязывать свои закону индейскому племени чероки, проживавшему на его территории. Как отметил председатель суда Джон Маршалл (John Marshall), выражая точку зрения большинства, подобные попытки со стороны властей штата 'противны Конституции и законам Соединенных Штатов, а также подписанным ими договорам'. Джексон воспринял это решение как вызов своему политическому курсу и встал на сторону штата Джорджия, отказавшегося его выполнять. В историю это дело вошло прежде всего из-за ядовитой фразы Джексона о том, что решение Верховного суда - по сути пустая бумажка. 'Джон Маршалл принял свое решение, - якобы заявил президент, - теперь пусть попробует добиться его выполнения'.
Перенесемся на 174 года вперед. Президент Буш узнает, что по делу 'Хамдан' Верховный суд вынес решение не в его пользу. Большинство судей (пятеро) сочли, что приговоры военных трибуналов, созданных администрацией для рассмотрения дел заключенных Гуантанамо, не имеют силы, поскольку их учреждение не санкционировалось Конгрессом. Судьи, похоже, отвергли утверждение Буша, что в военное время Конституция наделяет президента чрезвычайно широкими полномочиями по единоличному принятию решений. 'В конечном итоге в основе выводов суда лежит единственный аргумент, - подчеркивает в особом мнении меньшинства судья Стивен Брейер (Stephen Breyer). - Конгресс не давал исполнительной власти 'карт-бланш''.
И как же реагирует на это Буш? Он говорит: 'Судьи приняли решение, теперь пусть попробуют добиться его выполнения'? Или отвечает еще какой-нибудь колкостью? Может быть, он повторяет собственную фразу: 'Я - компетентный орган [в оригинале 'I am the decider' - прим. пер.], и мне решать, что лучше'?
А вот и не угадали. Он заявляет, что относится к решению суда 'со всей серьезностью', и через несколько минут повторяет эту формулировку. А затем произносит: 'Сейчас его изучают наши люди, чтобы выяснить, как нам вместе с Конгрессом, если есть такая возможность, решить проблему'. Ни презрения, ни бравады, ни критики. Простое признание того факта, что Верховный суд сказал свое слово, и исполнительная власть ему подчинится.
Такой вот 'диктатор'.
На дворе не 1832 год. Даже президенты, энергично отстаивающие свои властные полномочия, не могут игнорировать решения Верховного суда. Гарри Трумэн (Harry Truman) отказался от переподчинения сталелитейных заводов [в 1952 г., во время Корейской войны, рабочие сталелитейных заводов объявили о предстоящей забастовке, и Трумэн распорядился передать предприятия в подчинение федеральному правительству, чтобы обеспечить их бесперебойную работу. Верховный суд признал это распоряжение незаконным - прим. перев.], Ричард Никсон (Richard Nixon) передал в суд записи своих бесед, связанных с Уотергейтским делом, Билл Клинтон (Bill Clinton) согласился участвовать в судебном разбирательстве по иску Полы Джонс (Paula Jones) [по обвинению в сексуальных домогательствах. Клинтон просил Верховный суд отложить разбирательство до окончания его президентского срока, но тот вынес решение не в его пользу - прим. перев.]. Эл Гор (Al Gore) признал победу Буша в 2000 г. Теперь и сам Буш подчинится вынесенному решению.
Хорошо ли, плохо ли, но в ходе эволюции нашего законодательства высшим 'компетентным органом' стала судебная власть, а не президент. Буш решительно отстаивает свои полномочия, и имеет на это право - но в определенных рамках. В нашей стране по-прежнему властвует закон, а не личности. И даже те, кто ведет бесконечные разговоры о наступлении диктатуры, вряд ли всерьез в этом сомневаются.
