В самом начале 2004 года, задолго до Оранжевой революции, которой большая часть украинцев неожиданно для всех ответила на попытку Кучмы лишить ее выбора и шанса на перемены, я писал в "Критике", что предчувствие неотвратимого успеха этой попытки повергало многих сторонников перемен в отчаяние и парадоксальным образом побудило ругать не власть, от которой они и так не ждали ничего хорошего, а оппозицию, которую заведомо обвиняли не только в неспособности победить, а и в нежелании бороться, в измене.
Статья называлось "Отчаяние и Ющенко", так как главным объектом априорных разочарований и обвинений был именно тот, на кого народ возлагал пылкие и безнадежные ожидания и уже тогда, во времена темников и демократии по-мукачевски, требовал их убедительно оправдывать.
Сегодня и тема, и название снова стало актуальными: приход "регионалов" к власти очень многие сторонники оранжевых сил воспринимают как измену в своем лагере и поражение всей украинской демократии, впадают в отчаяние и снова обвиняют прежде всего Ющенко - а не Мороза, не Тимошенко, не тех оранжевых политиков, которые не поделили списки и оказались вне парламента, тем более, не народ, который перекинулся к Януковичу.
Это возвращение многих политических и идейных вожаков к психологической ситуации тех черных времен при другой, намного более благоприятной ситуации в обществе кажется мне чуть ли не самым печальным жизненным итогом после Майдана, не менее важным, чем готовность значительной части масс вернуться под власть решительно отвергнутого тогда "бандита".
Оно выразительно демонстрирует, что революция не состоялась не только на институционном, а и на ментальном уровне - в частности, и в среде тех, кто выстоял тогда победу над властью и право избрать, как думалось, другую.
Вопреки продемонстрированной во время революции решительности и силе народа и невозможности высокопоставленных узурпаторов этого права ей сопротивляться, они (мы, так как многие из этих пораженческих эмоций я тоже разделял и в черные дни еще, наверное, не раз буду разделять) и дальше приписывают обновленной когорте узурпаторов бесспорную способность достичь успеха, а народу и себе самим - неспособность им противостоять или даже нежелание пробовать.
Поэтому уже теперь звучат голоса, что это конец, то есть те пришли не до очередного изменения коалиции или, по крайней мере, до следующих выборов, а надолго, а то и навсегда, то есть все приберут к рукам, отступничества не допустят, а из выборов сделают чистую формальность.
И это вопреки тому, что милицией, которая смотрела на нас сквозь стекла шлемов на Майдане и перед этим прикрывала фальсификации, теперь (все еще) руководит Луценко; армией и СБУ, которые должны были помогать ей бить народ, командует Ющенко; журналисты, пусть до сих пор ленивые и непрофессиональные, поднимают шум по поводу ограничений их права спрашивать и снимать, что хотят, и пока что заставляют "крутых пацанов" извиняться, а народ, даже после года разочарований, в марте отдал больше голосов "партиям Майдана", чем "партиям реванша".
Ну и что, говорят или думают оранжевые алармисты, Луценко так ли иначе устранят, журналистов кого купят, кого возьмут на испуг, народ и так жалеет, что захотел было свободы, а не порядка, да и никто уже не разрешит ему свободно голосовать, а Ющенко или досрочно отправят на пасеку, или же он сам им все отдаст, собственно, уже почти отдал. . .
Я ни в коем случае не утверждаю, что оснований для беспокойства нет или что сам Ющенко таких оснований не давал. Мне кажутся вполне реальными и опасными и готовность новых вождей правительства на радость возмущенному подорожанием коммунальных услуг избирателю и, конечно, не в убыток себе отдать России газопроводы в какое-то "управление", которое станет потом владением, и их стремление "приватизировать" судебную систему через назначение на судейские должности лиц, которые из признательности за доверие смогут потом повлиять на передел собственности и перетолкование законов, и шансы избрания следующим президентом лидера сегодняшних рейтингов Януковича, и, следовательно, установление контроля "регионалов" над всеми ветвями власти и недемократические попытки не допустить, чтобы на парламентских выборах народ его у них отнял.
Еще очевиднее для меня то, что - в отличие от 2004-го, когда его оппозиционная неэффективность едва ли не прежде всего объяснялась репрессивной эффективностью Кучмы - эти опасности в значительной степени стали следствием бездарной и временами неморальной (без)деятельности Ющенко, который и первоначальные широкие полномочия, и новые суженные не всегда использовал на пользу Украине и, как оказалось, себе.
Достаточно вспомнить невыполнение обещания отделить власть от бизнеса, назначение генпрокурора, который не торопился вести бандитов под суд, откуда те должны были бы попасть в тюрьмы, подписание легитимизационного для вчерашних узурпаторов меморандума с Януковичем, сосредоточение усилий на противодействии не столько ему, сколько Тимошенко, в конце концов, двойную игру в коалиционных переговорах, которая обернулась перебежкой Мороза и унизительным для Ющенко выбором между Януковичем сразу и Януковичем через два месяца.
За само решение не распускать Раду я его не обвиняю, так как новые выборы обещали усиление позиций "регионалов" и обострение напряжения в обществе, но хотелось бы не патерналистской имитации единства всех сил от националистов до коммунистов, а демократического признания воплощенной в коалиции воли народа и возложения на Януковича ответственности за ее выполнение (ясное дело, под внимательным контролем президента, призванного и в таких условиях оставаться гарантом Конституции).
Но и названного достаточно, чтобы утверждать, что Ющенко нас пусть и не предал, но очень разочаровал. Оказался бездарным президентом, не таким, которого ждал Майдан, радостно поверив в способность своего лидера оправдать те ожидания и забыв предыдущие свидетельства его нерешительности и неэффективности.
Впрочем, нельзя также забывать, что Ющенко был обречен разочаровать избирателей, независимо от того, что он делал, и что он таки сделал много из того, чего люди на Майдане от него ждали, но чего потом не заметили или, по крайней мере, не оценили.
С одной стороны, революция породила такие надежды, неосуществимость которых и, следовательно, неизбежность разочарований комментаторы отмечали чуть ли не на следующий день после победы. Более того, демократизация общественной жизни сделала возможным преобразование разочарований и в медийную критику власти, и в избирательную поддержку оппозиции, а эта поддержка, в свою очередь, благодаря конституционной реформе сделала оппозицию намного более мощным, чем раньше, вызовом власти президента.
С другой стороны, Ющенко, в сущности, не противодействовал этому преобразованию, которое его (бывшие) сторонники нередко толковали как ту же таки нерешительность и неэффективность, но которое было также - а то и прежде всего - нежеланием прибегать к недемократическим методам сохранения власти, то есть, пышно говоря, верностью (некоторым) идеалам Майдана.
Вполне логично, что вчерашние побежденные воспользовались новыми демократическими возможностями, чтобы превратить разочарование в реванш. Менее понятно, почему медиа, пользуясь возможностью подвергать критике власть, не вспоминали, что эта возможность является проявлением определенной политики самой власти и что для оценки ее демократичности она стоит, по крайней мере, не меньше, чем невежливые старания президента оправдать своего нескромного сына.
Теперь, когда журналисты ощущают угрозу своей свободе, у них есть возможность подумать о цене этой свободы и рассказать о ней читателям и зрителям, привлекая внимание не только к случаям посягательств, а и к уже привычному фону, на котором они становятся кричащими, хотя еще два года назад были нормальными.
Собственно, этот неожиданный результат демократии - приход к власти, мягко говоря, не очень демократических сил - заставляет и всех других защитников достижений Оранжевой революции скорректировать свою критическую активность.
Не говорю, что не нужно подвергать критике Ющенко за имитацию согласия, табуирование самой темы федерализма, почти Кучминские подходы к языковой проблеме, которую оба считают никакой не проблемой, или другие проявления недемократического мышления и поведения.
Тем не менее, если мы понимаем, что главной угрозой для украинской демократии сегодня является реваншизм и гегемонизм "донецких", то и действовать должны соответственно. Ющенко следует критиковать прежде всего тогда, когда он этому гегемонизму будет оказывать содействие или будет уступать.
А между тем активность нужно направить на противодействие самому этому наступлению на наши достижения: ограничениям свободы слова, давлению на оппозицию, попыткам явным образом или незаметно изменить внешнеполитический курс Украины, в частности, через интеграцию в ЕЭП или ЕврАзЭС и газовые соглашения с Россией, отказу от реальной поддержки украинского языка и сдерживание русификации.
Нужно проявлять, анализировать и делать достоянием гласности факты, механизмы и следствия конкретных действий и намерений в этих и других угрожающих демократии и суверенитету направлениях - и немедленно протестовать, чтобы правительство знало, что так просто это ему не сойдет.
Первостепенную роль в этом противодействии должны отыгрывать медиа - от которых, среди прочего, прежде всего зависит использование аналитического и мыслеобразующего ресурса интеллектуалов. Еще более важным является создание адекватной новой ситуации политической структуры, которая лишила бы оппозиционно настроенных граждан, в частности, и интеллектуалов, куцого выбора между спасением обреченной после последнего объединения с Януковичем "Нашей Украины" и поддержкой безальтернативности не вполне демократичной Тимошенко.
Хорошо, что Луценко и дальше (некоторое время) не будет давать бандитам спокойно грабить и насиловать страну, но очень плохо, что его приобретенный на этом и предыдущих поприщах авторитет не станет основанием для создания новой политической силы защитников идеалов Майдана, которая могла бы сплотить ПРП, "Пору", оппозиционные по отношению к союзу с "донецкими" и эгоистической фракционности своих лидеров осколки СПУ, "НУ" и, возможно, УНП.
Вопреки давнему нежеланию политической деятельности, в такую партию - не обязательно с Луценко, но обязательно с авторитетными лидерами, которые будут олицетворять единство разных отрядов демократической оппозиции, а, следовательно, будут давать основания верить в ее успех - я попробовал бы вступить. Буду очень жалеть, если она не появится.
А за Ющенко я больше голосовать не буду - разве что если совсем не будет выхода (хотя, скорее всего, в 2009 году нам придется выбирать Тимошенко, которая единственная будет иметь какой-то шанс остановить Януковича).
И уж наверное не буду кричать восторженно его фамилию, как это было на митингах два года назад. Но я не забуду, что это он дал мне тогда воодушевление и, главное, надежду, без которой я действительно должен был бы впасть в отчаяние при мысли о неизбежности Януковича и невозможности изменений. Поэтому буду стараться не дать своему раздражению или даже негодованию словами и действиями Ющенко перерасти в пренебрежение и подозрение в измене. Хотел бы чувствовать к этому человеку скорее сочувствие и хотя бы немного благодарности - потому что это наша потребность в надежде вытолкала его на ту вершину восхищения, откуда ныне толкает в пропасть пренебрежения. Не знаю, впрочем, удастся ли мне это.
Данная статья будет напечатана в журнале "Критика", ?7-8, 2006
