Поражение никогда не бывает приятным, но зачастую проиграть лучше, чем победить. Поражение во Второй мировой войне - лучшее, что случилось с Германией и Японией за их тысячелетнюю историю. Поражение во Вьетнаме для Америки тоже стало неочевидным благословением. Хотя казалось, что оно уничтожило иллюзии относительно "американского века" мирового господства, последующие 30 лет страна наслаждалась почти непрерывным благосостоянием и политическим ренессансом консервативных ценностей, а затем пришла и полная победа Америки над коммунизмом в "холодной войне".
Вероятно, эти соображения не слишком утешат Джорджа Буша, Тони Блэра и Эхуда Ольмерта, размышляющих над поражением от Ирана и его союзницы "Хезболлы". Но простые граждане Америки, Великобритании и Израиля должны постараться извлечь из истории несколько конструктивных уроков, даже если их лидеры продолжат выставлять себя в глупом свете, упорно цепляясь за пустые угрозы в адрес ядерных амбиций Ирана.
"Международное сообщество" в ядерной конфронтации с Ираном абсолютно беспомощно, даже более беспомощно, чем в ситуации с Северной Кореей. Пхеньяну для выживания нужна еда и топливо, а потому он поддается давлению со стороны Китая. Иран же сейчас купается в нефтедолларах, ему ничего не нужно, и он ни от кого не зависит.
Экономические и дипломатические санкции, которые сейчас зловеще обсуждает Совет Безопасности ООН - сокращение инвестиций в нефтяную отрасль Ирана или запрет экспорта оборудования и предметов роскоши, - будут не просто неэффективными, а хуже. Они фактически укрепят режим иранского президента Махмуда Ахмадинежада (Mahmoud Ahmadinejad), настроенного фанатически против Америки и Израиля.
Экономические санкции сыграют на руку Ахмадинежаду, усилив ксенофобскую паранойю, которая всегда укрепляет позиции национал-экстремистов, по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Однако в случае с Ираном есть и иная, более важная причина, по которой санкции окажутся контрпродуктивными. Вместо того, чтобы привести к поражению Ирана путем экономического истощения, эти меры сделают страну или, во всяком случае, ее правительство, еще богаче и влиятельнее. Этот парадокс, раньше никогда не проявлявшийся при использовании экономических санкций в дипломатических целях, вызван сегодняшней ситуацией на мировом рынке нефти.
За последние три года цены на нефть выросли более, чем в два раза, потому что спрос, особенно со стороны Китая, постоянно растет, а мировые добывающие мощности работают на пределе своих возможностей. Если санкции вынудят Иран, третьего по величине производителя нефти в мире после России и Саудовской Аравии, хотя бы немного сократить экспорт, цены на нефть подскочат до 100 долларов, а то и выше. И пока процентный рост цен будет выше, чем процентные потери Ирана от сокращения объема экспорта, санкции будут увеличивать, а не уменьшать доходы правительства.
Кроме того, Иран контролирует Ормузский пролив, отделяющий страну от Аравийского полуострова и пропускающий около 40% всей нефти, предназначенной для мировых рынков. Если Тегеран решит перекрыть этот узкий залив или пригрозит иным способом помешать проходу иностранных судов в ответ на попытку введения экономических санкций, цены на нефть подскочат не до 100 долларов за баррель, а до всех 150 и выше. В результате после введения санкций иранское правительство лишь удвоит нынешние прибыли. Таким образом, у президента Ахмадинежада появится еще больше денег для приобретения поддержки избирателей и для еще более масштабного финансирования террористов "Хезболлы" в Ливане и настроенных против Америки шиитов в Ираке.
Но если санкции обречены на провал, как насчет применения силы? Разве не могут Америка или Израиль заставить Иран прекратить ядерную программу, пригрозив бомбардировками? К сожалению или счастью (в зависимости от ваших мировоззрений), ответ здесь один: нет. В военном плане Америка и Израиль уже сделали все возможное в Ираке и Ливане соответственно. У них не осталось ни огневых средств, ни воли, чтобы попытаться остановить ядерную программу Ирана. И даже если бы они были способны атаковать ядерные объекты Ирана, они не могут рисковать еще большей дестабилизацией других своих ближневосточных интересов, применяя силу. Более того, и Америка, и Израиль уже поняли, что обстрелы, не подкрепляемые вторжением пехоты, лишь укрепят власть существующего режима.
Еще один, далеко не самый незначительный аргумент против военного удара связан, опять-таки, с нефтью. Если бы США или Израиль решили бомбить ядерные объекты Ирана, у Тегерана появился бы чрезвычайно веский предлог, чтобы довести цены на нефть до 150 долларов за баррель путем ограничения навигации в Ормузском проливе. Таким образом, атака на Иран, как и экономические санкции, лишь увеличит возможности правительства по финансированию мирового терроризма и завоеванию поддержки местного населения. К тому же, это может привести к потенциально катастрофическим последствиям для мировой экономики, а ведь американский народ и без того начинает выступать против иракской авантюры, а республиканцы рискуют потерпеть сокрушительное поражение на выборах.
Так что могут сделать Америка и ее союзники перед лицом ядерного неповиновения Ирана? Ответ очевиден: признать поражение. Иран выиграл этот раунд, и нет никакого смысла делать вид, что это не так. Вместо того, чтобы пытаться положить конец иранской ядерной программе, международное сообщество должно вернуть Иран в цивилизованный мир.
Единственный способ достичь этого - прекратить пустые угрозы и предложить Ирану настоящие стимулы для сотрудничества: гарантии ненападения со стороны Америки и Израиля, отмену экономических санкций США, введенных в 1980-х г.г., и перспективу постепенного улучшения отношений в сфере торговли и инвестиций. Конечно, такой кардинальный поворот кажется невозможным, пока у власти остается Буш. Но вспомните тот исторический момент, когда президент Никсон повернулся к Китаю, проигрывая войну во Вьетнаме. Если перефразировать Джонсона, ум политика может достичь потрясающей концентрации, когда он осознает, что терпит поражение.
____________________________________________________________
Иран в самом центре ближневосточной игры ("Le Monde", Франция)
