Какой прекрасный пример борьбы за правду, справедливость и гуманность подает нам Национальное собрание Франции! На прошлой неделе оно одобрило законопроект, признающий уголовным преступлением отрицание геноцида, развязанного турками против армян в годы первой мировой войны. Браво! Chapeau bas (снимаю шляпу)! Vive la France! Надеюсь, это только начало новой славной главы в истории Европы. Теперь британский парламент должен срочно признать преступником всякого, кто отрицает, что именно русские расстреляли польских офицеров в Катыни в 1940 г.
А турецкие законодатели пусть займутся теми, кто осмеливается говорить, будто французы не пытали задержанных алжирских повстанцев. Каждый должен внести свою лепту! Немецкий парламент пусть примет закон о наказании усомнившихся в существования советского ГУЛАГа, а ирландский - за сокрытие зверств испанской инквизиции. Испанский парламент пусть отправит за решетку как минимум на 10 лет тех, кто утверждает, будто сербы не пытались осуществить геноцид албанцев в Косово, а Европарламент примет закон, требующий в обязательном порядке называть геноцидом истребление американскими колонистами индейцев. Жаль, конечно, что в Евросоюзе нельзя покарать эти чудовищные 'мыслепреступления' смертью, но ничего - когда-нибудь добьемся и этого!
О, дивная новая Европа! У меня в голове не укладывается, как человек в здравом рассудке - если он, конечно, не лоббист какой-нибудь армянской организации во Франции - мог счесть подобный законопроект (который, кстати, в любом случае отвергнет верхняя палата парламента) прогрессивным и 'просвещенным' документом. Какое право имеет французский парламент предписывать всем, каким научным термином следует называть то, что другая страна совершила в отношении одного из населяющих ее народов 90 лет назад? Если бы французские законодатели приняли закон об уголовной ответственности за отрицание соучастия правительства Виши в депортации французских евреев в нацистские лагеря смерти, я все равно бы назвал это ошибкой, но самокритичные нравственные мотивы его принятия, по крайней мере, вызывали бы уважение.
Нынешний законопроект, однако, не более оправдан в нравственном и историческом плане, чем те гипотетические предложения, о которых я только что говорил. Да, примерно полмиллиона французских граждан имеют армянские корни - достаточно вспомнить певца Шарля Азнавура (настоящее имя - Варенаг Азнавурян): возможно, именно они требовали его принятия. Но в Британии как минимум столько же граждан польского происхождения - получается, для принятия в нашей стране аналогичного закона по Катыни есть не меньше оснований. Что же вы медлите, парламентарий Денис Макшейн (Denis MacShane), у вас же есть польские корни? (Шучу, конечно). Кстати, в нашем парламенте есть депутаты индийского и пакистанского происхождения - представьте, что будет, если они предложат два взаимоисключающих законопроекта по истории Кашмира?
В передовой статье, опубликованной Guardian в прошлую пятницу, утверждалось, что 'сторонники нового закона, несомненно, руководствовались искренним стремлением исправить несправедливость, длящуюся уже 90 лет'. Мне бы такую уверенность! С таким же успехом можно предположить, что у французских парламентариев были другие мотивы: например, набрать политические очки среди избирателей армянского происхождения, или еще больше затруднить вступление Турции в ЕС. Впрочем, рассуждения о гипотетических мотивах - это гадание на кофейной гуще.
Каждый разумный читатель, естественно, понимает, что я нисколько не пытаюсь поставить под сомнение страдания армян, убитых, изгнанных из родных домов или вынужденных бежать, спасая свою жизнь, в годы второй мировой войны и после ее окончания. То, что с ними творили турки - ужасно; и в исторической памяти европейцев эти события действительно отражены недостаточно. Ряд уважаемых историков и писателей достаточно убедительно утверждает, что это можно назвать геноцидом - в том смысле, как это понятие трактуется после 1945 г. Кстати, Орхана Памука (Orhan Pamuk) - лауреата Нобелевской премии по литературе за этот год - и других турецких писателей подвергали уголовному преследованию в соответствии с печально известной 301 статьей турецкого уголовного кодекса именно за то, что они осмеливались это утверждать. Подобные вещи, конечно, не идут ни в какое сравнение с результатами, которых хотят добиться сторонники французского законопроекта. Но два неверных решения в сумме не дают одного верного.
Никому не дано права устанавливать историческую истину в законодательном порядке. В той степени, в какой ее в принципе можно установить, эта истина рождается в процессе непредвзятых научных исследований, в спорах историков о фактах и доказательствах - и участники таких дискуссий должны проверять на прочность и опровергать аргументы друг друга, не опасаясь угодить за это в тюрьму.
Сегодня, когда политический процесс приобретает все более идеологизированный характер, предлагаемый закон представляет собой шаг в абсолютно неверном направлении. Какие у нас основания критиковать Турцию, Египет и другие государства за ограничение свободы слова законодательным закреплением исторических, национальных или религиозных 'непреложных истин', если мы сами все чаще поступаем так же? В прошедшие выходные в Венеции я в очередной раз услышал, как один выдающийся ученый-мусульманин обвинял нас в двойных стандартах. Мы предлагаем им смириться с посягательством на мусульманские табу, заметил он, но готовы ли евреи признать право других на отрицание Холокоста?
Нам надо не закреплять в законодательном порядке новые табу, связанные с историей, национальной идентичностью и религией, а ликвидировать те, что до сих пор сохранились в наших правовых кодексах. В европейских странах не должно быть не только законов против богохульства, но и законов против отрицания Холокоста. Иначе обвинения в двойных стандартах опровергнуть будет невозможно. Любишь кататься - люби и саночки возить.
Недавно я слышал, как французский философ Бернар-Анри Леви (Bernard-Henri Levy) прибегает к впечатляющей интеллектуальной эквилибристике, пытаясь объяснить, почему он против законодательного запрета на критику религии, но одобряет такой запрет в связи с отрицанием Холокоста. Одно дело, утверждал он, подвергать сомнению чьи-то религиозные верования, и совсем другое - отрицать исторический факт. Но этот аргумент несостоятелен. Достоверность исторических фактов как раз и устанавливается в процессе споров и проверки на соответствие всем имеющимся данным. Без этих дебатов - включающих и такую крайность, как полное отрицание того или иного события - мы никогда не узнаем, какие факты действительно бесспорны.
Если хочешь быть последовательным, приходится мириться и с тем, что тебе неприятно. Так, некоторые заявления Дэвида Ирвинга [David Irving - праворадикальный британский историк, отрицавший факт Холокоста, и приговоренный за это австрийским судом к трем годам лишения свободы - прим. перев.] относительно попыток нацистской Германии поголовно истребить евреев не могут не вызывать у меня отвращения, но я абсолютно убежден, что за них его нельзя было сажать в австрийскую тюрьму. Мне могут возразить: лживость некоторых из его утверждений была доказана в ходе судебного процесса в Британии. Да, но речь тогда шла не о его уголовном преследовании британским государством за отрицание Холокоста. Сам Ирвинг подал в суд на другого историка, обвинившего его в таком отрицании. То есть это Ирвинг пытался ограничить свободу и непредвзятость научной дискуссии, а британский суд как раз и отстоял эту свободу.
Сегодня, если мы хотим защитить свободу слова у себя на родине и обеспечить ее в странах, где она отсутствует, мы должны выступить за освобождение Дэвида Ирвинга из австрийской тюрьмы. Австрийский закон против отрицания Холокоста куда более оправдан с исторической и нравственной точки зрения, чем акт, предлагаемый французскими парламентариями - австрийцы, по крайней мере, пытаются разобраться с собственным непростым прошлым, а не показывать пальцем на ошибки других. Однако в интересах всей Европы мы должны призвать австрийцев его отменить.
Только если мы будем готовы позволить другим покушаться на наших 'священных коров', мы сможем требовать того же от исламистов, турок и кого угодно. Пришло время ломать табу, а не устанавливать новые. Свои слова мы должны подтверждать делом.
____________________________________________________________
Американцы, пророчащие 'закат Европы', говорят лишь половину правды ("The Financial Times", Великобритания)
