Мы должны разбомбить Иран.
Уже прошло четыре года с того момента, как стало известно о секретной ядерной программе этой страны, а усилия дипломатов и санкции так ни к чему и не привели.
Во-первых, мы согласились на просьбы наших союзников предложить Тегерану ряд уступок, от которых он презрительно отказался. Затем, Великобритания, Франция и Германия хотели ввести набор чрезвычайно слабых санкций. Например, иранцам, о которых известно, что они участвуют в ядерной программе, был бы запрещен выезд за границу - за исключением выездов в гуманитарных или религиозных целях. А все остальные страны получили бы требование воздержаться от оказания помощи Ирану по некоторым, но не всем, ядерным проектам.
Однако даже это показалось Совету Безопасности ООН чрезмерным. Россия немедленно заявила, что эти санкции являются слишком жесткими. "Мы не можем поддержать меры ... направленные на изоляцию Ирана", - заявил министр иностранных дел Сергей Лавров.
Сейчас абсолютно ясно, что ни Москва, ни Пекин никогда не согласятся на жесткие санкции. Более того, даже если они согласятся, это не остановит Иран. Президент Махмуд Ахмадинежад (Mahmoud Ahmadinejad) сказал: "Благодаря крови мучеников началась новая исламская революция... Эпоха угнетения, режимов-гегемонов, тирании и несправедливости подошла к концу... Волна исламской революции скоро распространится по всему миру". Духовные правители Ирана ни за что не променяют эту точку зрения на предлагаемую Западом чечевичную похлебку (за которую Исав продал первородство Иакову - прим. перев.), состоящую их экономических стимулов или наказаний.
Итак, если санкции не работают, то что остается? Свержение нынешнего иранского режима может быть верным решением, однако сейчас, когда сторонники жесткой линии занимают в Тегеране прочные позиции, подобная перспектива выглядит более отдаленной, чем десять лет назад, во время студенческих демонстраций и подъема реформаторов. Тем временем, завершение работ по созданию иранской атомной бомбы близится с каждым днем.
У нас остается лишь два варианта: мы можем готовиться к сосуществованию с ядерным Ираном, или же мы можем применить силу, чтобы избежать этого. Бывший ведущий новостей на канале ABC Тед Коппел (Ted Koppel) выступает за второй вариант, говоря, что "если Иран настроен иметь ядерное оружие, то пусть". Мы должны полагаться, говорит он, на угрозу возмездия, чтобы сдержать Иран от применения своей бомбы. Аналогично считает редактор журнала "Newsweek" Фарид Закария (Fareed Zakaria), отмечая, что мы успешно сдерживали ядерные угрозы других государств, например Советского Союза и Китая.
На этих самых страницах Уильям Лангевише (William Langewiesche) подытожил общие настроения, написав, что "распространение ядерного оружия является, и всегда было, неизбежным", и что важно "учиться жить с этим после того, как это произойдет".
Однако это все равно, что свистеть на кладбище. Реальность заключается в том, что мы не будем жить в безопасности при ядерном Иране. Одной из причин является терроризм, одним из главных спонсоров которого уже долгое время является Иран через такие организации, как ХАМАС и "Хезболла". Как сообщила на прошлой неделе лондонская газета "Daily Telegraph", Иран пытается взять под контроль организацию "Аль-Каида", выдвигая своего представителя, Саифа Аделя (Saif Adel), на пост преемника болеющего Усамы бен Ладена (Osama bin Laden). И как мы можем верить Ирану, что он не допустит утечки ядерных материалов террористам?
Коппел говорит, что мы можем предотвратить это, сделав четкое заявление о том, что если где-либо на территории Соединенных Штатов взорвется ядерное устройство, то мы будем считать ответственным за это Иран. Однако отдаст ли на самом деле какой-либо американский президент приказ об ответном ядерном ударе, исходя из этого предположения?
Другая причина заключается в том, что иранская бомба будет представлять собой ужасную угрозу для Израиля. Конечно, Израиль может нанести ответный удар, однако бывший президент Ирана Хашеми Рафсанжани (Hashemi Rafsanjani), который был "умеренным" оппонентом Ахмадинежада на выборах, однажды самодовольно заметил, что "применение атомной бомбы против Израиля полностью уничтожит Израиль, в то время как те же действия против исламского мира только нанесут ущерб. Подобный сценарий не является невозможным". Если так говорит иранский прагматик, то поверите ли вы, что ядерное сдерживание как-то подействует на считающего себя мессией Ахмадинежада?
Даже если Иран не сбросит бомбу на Израиль и не передаст ее террористам, один только факт обладания подобным устройством будет иметь ужасные последствия. В сочетании с ядерными испытаниями Северной Кореи он положит конец всей системе нераспространения.
И, наконец, существуют последствия, о которых думают меньше всего, но которые могут причинить самый большой вред: Тегеран может добиться своей цели превращения в регионального лидера. Король Иордании Абдалла Второй (Abdullah II), например, предупреждал о зарождающемся шиитском "полумесяце". Однако в комментариях Абдаллы угроза недооценивается. Если бы влияние Ирана распространялось только на шиитов, то оно бы сдерживалось тем, что они являются меньшинством в исламской мире, а также разногласиями между персами и арабами.
Однако подобный основанный на этнических признаках анализ не учитывает популярность Ирана как главного противника Америки и Израиля, а также влияния, которого он добился, будучи покровителем радикалов и тех сил в арабском мире, которые отказываются от какого бы то ни было сотрудничества с Израилем. Значит, все прежние предположения о шиитах и суннитах более не отражают действительность. Ближайшим союзником Ирана сегодня является Сирия - преимущественно суннитская страна. Между Тегераном и Дамаском существует идеологическая, а не теократическая связь. Аналогично, Иран поддерживает организации "Исламский джихад" и ХАМАС, которые являются преимущественно суннитскими (и, как результат, Иран стал более популярен среди палестинцев).
Этим летом, во время войны в Ливане, мы видели, с какой готовностью мусульмане сомкнули ряды, невзирая на противоречия между суннитами и шиитами, в борьбе против общего противника (хотя они по-прежнему продолжали убивать друг друга в Ираке). В суннитском Египте младенцам давали имена Хезболла в честь ливанской шиитской организации и Насралла в честь ее лидера. Как сказал мусульманский ученый Вали Наср (Vali Nasr): "Поток направленных против "Хезболлы" (то есть антишиитских) фатв, принятых суннитскими духовными лидерами, не уменьшил восхищение арабов "Хезболлой".
В общем, Тегеран может основывать свое влияние на смеси этнической и идеологической основ, подкрепленных крупнейшей экономикой региона. Ядерное оружие позволит ему осуществлять региональную гегемонию, запугиваю соседей и противников и вызывая восхищение многих других мусульман.
Это втянет нас в новую глобальную борьбу, похожую на ту, которую мы на протяжении 40 лет напряженно вели с Советским Союзом. Это будет "столкновение цивилизаций", о котором так много говорят, но которому почти не дают определений.
Иран может показаться неравным соперником для Соединенных Штатов, однако Ахмадинежад так не считает. Он и его сторонники-джихадисты верят, что мусульманский мир уже одержал победу над одним неверным государством (Советским Союзом), и в свое время одержит победу и над другим.
Россия была бедной и слабой, когда в 1917 году к власти пришел Ленин. Такой же была и Германия в 1933 году, когда к власти пришел Гитлер. Ни та, ни другая страна в конечном счете, не смогли победить Соединенные Штаты, однако и та, и другая претерпели огромные страдания перед своей кончиной. А у Ирана, несмотря на его слабость, есть кое-что, чего не было у них: возможность апеллировать к миллиарду живущих в мире мусульман.
Если Тегеран установит свое влияние в регионе, то поле битвы может сместиться в Юго-Восточную Азию, Африку или даже в некоторые части Европы, так как муллы будут пытаться распространять свое влияние на мусульманское население этих регионов. В конце концов мы, несомненно, победим, однако сколько эта борьба продлится и какое количество жертв она принесет - никому не известно.
Единственный способ не допустить подобное пугающее развитие событий - использование силы. Не путем вторжения в Иран, как мы сделали в Ираке, а воздушной бомбардировкой ядерных объектов Тегерана. У нас имеется достаточно информации об этих объектах, по некоторым оценкам, они представляют собой около полутора тысяч целей. Если мы поразим большую их часть в ходе воздушной кампании, которая может длиться от нескольких дней до пары недель, то мы нанесем серьезный урон. Это, возможно, и не уничтожит ядерную программу Ирана, однако, несомненно, затормозит ее.
Когда следует осуществить эти атаки? Если сделать это в следующем году, то это даст ооновской дипломатии время для того, чтобы еще больше продемонстрировать свое банкротство, и вместе с тем произойдет раньше, чем Иран получит в свое распоряжение атомную бомбу (а также и до начала нашей президентской кампании). Со временем, если Тегеран будет продолжать в том же направлении, мы можем повторить атаки.
Может президент Буш пойти на подобные шаги после поражения на выборах в Конгресс и после того, как война в Ираке стала такой непопулярной? Буш сказал, что оценка, которую даст история его ведению войны против террора, более важна, чем результаты голосований. Если Ахмадинежад положит палец на ядерный спусковой крючок, то все, что делал Буш, будет считаться напрасным. Мы будем в гораздо меньшей безопасности, чем тогда, когда Буш пришел к власти.
И, наконец, не станет ли воздушный удар США причиной подъема глобального антиамериканизма? Не станет ли Иран мстить в Ираке или посредством терроризма? Да, возможно. Это будет цена, которую мы заплатим. Однако альтернатива еще хуже.
После прихода большевиков к власти в России в 1917 году всего один член английского кабинета, Уинстон Черчилль (Winston Churchill), призывал к решительной военной интервенции для разгрома нового режима. Его коллеги подумали о цене подобного вторжения - потери солдат, международное осуждение, месть Ленина - и отказались от идеи.
Потерь удалось избежать, но вместо этого мир пережил самую крупную катастрофу из всех созданных человеком. Коммунизм сам унес около 100 миллионов жизней, а также положил начало фашизму и нацизму, которые привели ко второй мировой войне. Ахмадинежад хочет быть новым Лениным. Сила - это единственное, что его может остановить.
Джошуа Муравчик - научный сотрудник Американского института предпринимательства (American Enterprise Institute)
