Российский президент Владимир Путин столкнулся с серьезной проблемой - ее не решишь с помощью наемных ловкачей из вашингтонской пиаровской фирмы.
Гибель (при весьма подозрительных обстоятельствах) Ивана Сафронова, военного обозревателя газеты 'Коммерсант', специализировавшегося на журналистских расследованиях - я сам использовал его статьи в своей работе - стала последним из серии убийств известных российских журналистов. Сегодня Россия может соперничать с Ираком за звание наименее безопасной для репортеров страны мира. Охота за журналистами, разоблачающими коррупцию и критикующими государственную и экономическую элиту, продолжается: в этом смысле с ельцинских времен в стране мало что изменилось, и лишь в редких случаях расследование таких убийств дает результаты. Да, в России налицо экономический подъем, но, как отмечают Дэвид Сэттер (David Satter), Лоуренс Аззел (Lawrence Uzzell) и другие наблюдатели, нравственная коррозия, поразившая Россию в посткоммунистический период, продолжает разъедать государство и общество.
Впрочем, смерть Сафронова необходимо воспринимать в правильном контексте. Некоторые западные обозреватели ухватились за этот случай, представляя его как очередной пример 'истребления политических оппонентов Путина'. Проблема с этим объяснением, однако, заключается в том, что многие из погибших - например редактор Forbes Пол Хлебников (Paul Klebnikov) или сам Сафронов - не принимали активного участия в политике и не были противниками многих шагов путинской администрации. Еще один критик властей, скончавшийся при загадочных обстоятельствах, - Юрий Щекочихин - в беседе со мной в общем положительно отзывался о некоторых действиях Путина, по крайней мере во внешней политике.
Если бы главным мотивом 'охоты' была политическая оппозиционность жертв, погибало бы куда больше политиков, глав неправительственных организаций, общественных деятелей и их финансовых покровителей. Так, еще в феврале 2005 г. один из ведущих оппозиционеров, Борис Немцов, опубликовал в 'Новой Газете' пространную авторскую статью, заявив, что путинская политика привела к 'установлению личной диктатуры президента, повсеместному нарушению демократических прав и свобод :. расцвету коррупции, бесправию населения перед произволом зарвавшихся чиновников'. Заканчивалась статья призывом к 'смене власти' в стране. Тем не менее, на тот момент, когда я пишу эти сроки, г-н Немцов жив и здоров. Непохоже, чтобы одна политическая оппозиционность нынешней власти служила главной причиной 'заказов' на некоторых людей.
И действительно, жертвами подозрительных смертей, убийств и нападений становятся в первую очередь журналисты и эксперты в области разведки - то есть люди, чья подготовка и род занятий связаны со сбором секретной информации, данных о коррупции на региональном и федеральном уровне, скрытых преступлениях, нарушениях прав человека, сомнительных сделках, а то и просто так называемого 'компромата' (сведений, с помощью которых можно дискредитировать или шантажировать противников): словом, всего, что госчиновники или бизнесмены желали бы сохранить в тайне. Так, сообщается, что перед смертью Сафронов работал над статьей о механизмах, позволяющих России продавать современное оружие в Иран и Сирию через третьи страны, что давало бы Москве благовидный предлог отрицать свою причастность в случае каких-либо вопросов со стороны США или Израиля. Некоторые даже утверждают, что ему удалось раздобыть данные о том, как подобные схемы используются для обогащения конкретных лиц. Поскольку смерть Сафронова произошла при загадочных обстоятельствах, подобные вопросы неизбежно возникают - особенно в связи с заявлением генерального секретаря Российского союза журналистов Игоря Яковенко, что веских оснований считать его гибель самоубийством не существует.
В связи с этим встает вопрос о 'приватизации наоборот', когда 'сильные мира сего' используют ресурсы государства в личных интересах и целях. Эта проблема беспокоит и самих россиян: о ней часто говорят и пишут. Так, после отравления Литвиненко российская журналистка Ирина Демченко указывала: 'Недавно один российский политолог заметил, что путинская администрация заменила подлинный политический процесс спецоперациями секретных служб, и он, несомненно, прав. Еще больше пугает то, что Путин и его команда, похоже, не в состоянии контролировать все эти операции: они на горьком опыте убеждаются, что выпустить джинна из волшебной лампы гораздо легче, чем им управлять'.
Другой российский ученый - он комментировал не смерть Сафронова, а назначение Рамзана Кадырова главой Чеченской республики, и тот факт, что в обмен на наведение порядка ему предоставляется относительная свобода рук в управлении этим регионом - подчеркнул, что 'ликвидация демократических процессов и их замена созданием политической элиты подрывает, а не укрепляет государственную власть в стране', и выразил озабоченность тем, что укрепление позиций элиты путают с повышением эффективности государства.
Из всех полномочий государства наиболее устрашающими являются монополия на применение силы и право отнимать у людей жизнь. Ельцинскую администрацию постоянно критиковали за то, что она поставила новую прослойку - 'олигархов' - выше закона. Неужели Путин хочет остаться в истории человеком, который просто заменил одну группу 'сильных мира сего' другой - столь же неподотчетной и безнаказанной в своих действиях?
Николас К. Гвоздев - редактор журнала National Interest и автор блога под названием 'Вашингтонский реалист' (The Washington Realist)
___________________________________________
Глубокая враждебность России ("The International Herald Tribune", США)
Путин пугает, а нам не страшно ("Los Angeles Times", США)
