Понедельник
Хорошая новость: сегодня не было уличных протестов. Еще бы - в выходные наши парни хорошенько отмолотили этих хиппи и бездельников. Даже немножко поностальгировал по былым временам. Был соблазн самому взяться за дубинку. Но сегодня по телевизору все показывают Гарри Каспарова после того, как его выпустили из тюрьмы (впрочем эти каналы я не контролирую). 'Россия сейчас где-то между Беларусью и Зимбабве', - говорит он. Давай-давай, мистер шахматный умник. Поговорим, когда найдешь способ победить компьютер IBM.
Вторник
Ну все, началось. Каспаров на ВВС назвал меня 'дядей Владом', 'лысеющим обезумевшим тираном, который не остановится ни перед чем, пока не сокрушит протест сапогом путинизма'. Я НЕ лысею. Позвоню-ка я Никите, старому приятелю из КГБ. Он уже отсыпал для вас полония, мистер шахматный герой. Шах и мат, мистер Каспаров. Шах и мат. (Дорогой дневник, я злобно хихикаю. Я написал это, потому что ты не слышишь. Ну да. Ушей нет и все такое.)
Среда
Никита за это не возьмется. Говорит, что национального героя трогать не будет. Тоже мне, нашел время для угрызений совести. Говорит - позвони иранцам. В принципе, неплохая идея. (Опять злобно хихикаю).
Четверг
'Господин президент, - сказал я, приветствуя Махмуда у себя в кабинете. - Снимите валенки и пуховый платок, это необязательно'.
'Я думал, это не помешает, Владимир. Мало ли, что придет в голову Бушу, если он узнает, что мы встречаемся. Он же неугомонный. - Я Буша не боюсь. Он, как у них говорят, - хромой цыпленок. - Разве не 'хромая утка'?'
'Кто из нас бывший шпион, обученный основам западной культуры, Махмуд?' - спросил я холодно.
'Разумеется, да, я не спорю: Все-таки, меня беспокоит, что вы раздражаете Буша. Контролируете СМИ, подавляете протесты, продаете мне ядерные секреты... - Как успехи? - спросил я. - Не особо. Сложная это задача'.
Пятница
Легок на помине. Позвонил Буш и спросил, встречался ли я вчера с Ахмадинежадом. 'Нет, конечно, - сказал я. - Это мама Людмилы заскочила на чай. - У нее борода? - Да, и она чувствует себя из-за этого немного неловко, так что лучше не будем об этом'.
Ладно, проехали. Потом он спросил, как мне удается оставаться популярным, несмотря на протесты. Я сказал, что потому, что не они не видят этого по телевизору. Они думают, что все в ажуре.
'Вы все время защищаете вторую поправку к конституции, но вас погубит первая, - сказал я. - Чего?'
'Первая поправка. Гарантирует свободу слова и прессы и все такое. Совершено устарела. Прессу надо контролировать'.
'Понимаю, Влад, но где остановиться? Можно контролировать телевидение и газеты, но Интернет - вряд ли'. Как же я хохотал! Вот это было здорово. Тебе надо было это слышать. Ах, если бы у тебя были уши. Но у тебя их нет. Разумеется.
_______________________________________________
Берегитесь 'большой трубы' в чащобе лесной! ("The Financial Times", Великобритания)
Переохлажденный газ ("The Financial Times", Великобритания)
Диссертация Путина ("The Financial Times", Великобритания)
