Безопасности Америки 'больше угрожает не сила России, а ее слабость и непоследовательность'. Так писала в 2000 году Кондолиза Райс (Condoleezza Rice), ныне занимающая пост государственного секретаря Соединенных Штатов. Было это незадолго до того, как Владимир Путин и Джордж Буш стали президентами своих стран. Та Россия, которую Райс посетила на этой неделе, оценивает себя по-иному. Она чувствует себя экономически сильной, уверенной в себе и более последовательной - по крайней мере, в своей антиамериканской политике.
Россия научилась использовать свои огромные природные ресурсы для оказания давления на европейские и другие страны. На этой неделе, как раз накануне двустороннего саммита Россия-ЕС в Самарской области, эффективность такого воздействия была подкреплена жесткой, но результативной дипломатией Путина в Центральной Азии. Он убедил Казахстан и Туркменистан направлять больше экспортного газа через Россию, сорвав тем самым планы американских и европейских конкурентов, хотевших проложить трубопровод через Каспийское море в обход юга России. Замечания Райс о том, что 'монополия на природные ресурсы не нужна никому', вызывает лишь улыбки на лицах кремлевских руководителей.
Как раз накануне визита Райс шумная антиамериканская риторика Кремля достигла новых высот. В своей речи в День Победы (9 мая) Путин косвенно сравнил Америку с Третьим рейхом. 'Победа вновь будет за нами', - эхом вторило ему государственное телевидение. На этой неделе Райс и Путин договорились снизить накал враждебной полемики. Но по более масштабным вопросам они не добились никаких успехов.
Одно из различий между двумя сторонами состоит в том, насколько одна страна значима для другой. Для русских Америка - это мерило их собственного места в мире. Для американцев Россия - лишь один из факторов в их внешней политике, причем не самый важный. Мало что дает русским такое ощущение собственной важности, как их ссора с Америкой. 'Им нравится выступать против Америки. У них от этого улучшается самочувствие', - говорит один высокопоставленный американский представитель.
Чувство самоуважения России давно уже неотделимо от ее взаимоотношений с Америкой. То, что Америка была врагом Советского Союза в 'холодной войне', придавало Москве сил и целеустремленности. С окончанием 'холодной войны' она лишилась своего важного противника. И вполне логично, что теперь, когда Россия вновь вступила в спарринг с Америкой, она демонстрирует тем самым свое возрождение. Проблемы США в Ираке создают все условия для возвращения России на мировую сцену.
'Америка составляет важную часть российской внутренней жизни и ее самосознания, - говорит Лилия Шевцова из Московского центра Карнеги, - Америка консолидирует российскую элиту и продлевает ее существование'. Но США также занимают большое место и сознании населения. Социолог Лев Гудков говорит, что мнение об Америке как о сопернике неотделимо от ощущения того, что это страна богатства и счастья - этакая Утопия. ('Скажи им, что я уехал в Америку', - говорит один из героев 'Преступления и наказания' Достоевского, прикладывая к голове пистолет.)
У Америки подобных неврозов нет. Россия имеет значение, но гораздо меньшее, чем во времена 'холодной войны'. 'Тогда американо-советские отношения определяли все остальное. Сейчас же все остальное определяет отношения Америки с Россией', - говорит специалист по этой стране из Вашингтона. Обладая правом вето в Совете Безопасности ООН, Россия может блокировать резолюции по независимости Косово и по санкциям против Ирана. Но как говорит руководитель Совета по международным отношениям (Council on Foreign Relations) Ричард Хаас (Richard Haass), 'Россия не смогла сформулировать позитивную стратегию; нефть позволяет ей создавать помехи, но непонятно, что она от этого выигрывает'. В докладе совета делается вывод, что стратегическое партнерство между Россией и Америкой 'больше не выглядит реалистичным'.
Это существенный отход от оценок Билла Клинтона, который надеялся добиться интеграции России с Западом - точно так же, как Америка после войны сделала с Германией и Японией. 'Клинтон считал, что Америка не может быть в безопасности без демократической России', - говорит Шевцова. Однако та помощь, которую в 90-е годы США оказали России в деле перехода к свободной рыночной экономике, лежит в основе российского антиамериканизма, потому что именно Америку обвиняют в провалах переходного периода. 'Действия администрации Клинтона по сближению с Ельциным и теми людьми из его окружения, которых считали реформаторами, провалились', заявляла Райс в 2000 году. Путин тоже считает 90-е годы потерянным десятилетием, и свои семь лет у власти он посвятил отходу от наследия Ельцина, включая вопросы приватизации и свободы слова.
Провалы 90-х - это не единственное, в чем сходятся Буш и Путин. Пик их взаимоотношений наступил после 11 сентября 2001 года. Путин первым позвонил Бушу и предложил помощь. 'Это был мастерский дипломатический ход', - говорит вице-президент вашингтонского Фонда Карнеги Марк Медиш (Mark Medish). Россия помогла Америке получить доступ к странам Центральной Азии и предоставляла ценные разведывательные сведения в первые месяцы войны в Афганистане. 'Русские были одними из немногих, кто обладал оперативной информацией на местах', - отмечает Медиш.
Такое сотрудничество привело к двум ошибочным суждениям. Белый Дом почувствовал, что поддержка России означает наличие 'стратегического партнерства', основанного на схожих ценностях, а Кремль посчитал, что Америка отблагодарит Россию. Поэтому теперь обе стороны ощущают неизбежное разочарование. Путин думает, что ничего не получил от своего шага в сторону Запада. Некоторые из его обид вполне обоснованны, что подтверждают бывшие и нынешние члены американского правительства. 'Мы пользовались российскими разведданными в Афганистане, но не хотели подпускать их слишком близко к своим действиям', - говорит один бывший высокопоставленный руководитель. В отношении России все еще действует поправка Джексона-Вэника, которая ставит в невыгодное положение страны с нерыночной экономикой, ограничивающие эмиграцию. 'Это ни в коей мере не применимо в отношении России. Но Буш не приложил никаких политических усилий для ее отмены', - добавляет этот экс-руководитель.
Однако главная причина раскола заключается в поведении России за рубежом и у себя дома. Она продает оружие Ирану и Сирии, поддерживает отношения с Бирмой, использует свои энергоресурсы в политических целях, преследует оппозицию и неправительственные организации, использует закон в качестве инструмента для репрессий. Снижение тона высказываний, о котором договорились Райс и Путин, лишь маскирует более глубокие проблемы отношений двух стран.
Опасность заключается не в том, что Россия будет препятствовать независимости Косово или размещению американской ПРО в Восточной Европе (как заявила Райс в Москве, эти действия будут продолжаться - нравится это России или нет). И не в том, что Россия выйдет из договоров по ограничению вооружений. Более значимые последствия возникнут в самой России. Ненавистью к американцам прикрывается усиление диктатуры, национализма и концентрация денег и власти в руках бывших и нынешних сотрудников спецслужб. Если так будет продолжаться, преемнику Райс придется изменить оценки того, что составляет реальную угрозу безопасности Америки.
_____________________________________
С Путиным пора поговорить откровенно ("The Financial Times", Великобритания)
Грубость, реализм и Россия ("The New York Times", США)
