Интервьюируемый: Чарльз Купчан (CHARLES A. KUPCHAN), старший научный сотрудник и директор европейских исследований в Совете по внешней политике
Интервью взял внештатный редактор Бернард Гверцман (BERNARD GWERTZMAN)
Конференции 'большой восьмерки', которые раньше назывались конференциями 'большой шестерки', проводятся ежегодно, начиная с 1975 года, когда тогдашний президент Франции [Валери] Жискар д'Эстен ([Valéry] Giscard d'Estaing) пригласил руководителей пяти стран в Рамбулье. Как вы оцениваете последнюю конференцию, прошедшую в Германии?
Я думаю, ее отличительной чертой стало отсутствие каких-либо конкретных соглашений. Многие конференции G8 готовятся заблаговременно, и их участники занимаются решением долгосрочных проблем далекой перспективы. На этой конференции доминировал целый набор кризисных проблем, требующих внимания и разрешения. К ним относится вопрос о том, что делать со статусом Косово, с предложенной президентом Бушем системой противоракетной обороны в Европе, а также как ответить на нежелание Ирана отказаться от своей программы ядерного обогащения. Ни по одному из этих вопросов не было достигнуто существенного прогресса, за исключением прозвучавшего как гром среди ясного неба заявления российского президента Владимира Путина, который предложил разместить часть системы ПРО в бывшей советской республике Азербайджан, которая ныне является независимым государством.
Перед конференцией много говорили о возможной конфронтации между Соединенными Штатами и Европейским Союзом по вопросу контроля над климатом. К концу конференции показалось, что данная проблема растеряла свои острые углы, и был найден компромисс. Это так?
Да. Это была победа канцлера Германии Ангелы Меркель, в том смысле, что она добилась того, чего хотела. А хотела она утверждения количественных показателей по снижению выбросов, которые должны быть достигнуты к определенному времени. Буш также получил то, что хотел. А президент хотел более свободного подхода к решению данной проблемы, несмотря на свое обещание об участии США в работе над этими вопросами после завершения сроков действия Киотского протокола. Я думаю, что в равной степени легко будет оценить результаты конференции и с другой точки зрения: Буш добился того, чего хотел. Ведь ЕС, Канада и Япония согласились достичь тех конкретных показателей по выбросам, которые так подробно изложила Меркель задолго до встречи. Однако ей не удалось убедить Буша участвовать в этой конкретной программе с ее жесткими рамками.
Которая предусматривает снижение выбросов на 50 процентов - к какому году?
К 2050-му. А если вернуться назад и взглянуть на коммюнике, то мы увидим, что фраза в нем звучит так - 'серьезно рассмотреть'. Это гораздо больше похоже на позицию Белого Дома недельной давности, когда он изложил собственное предложение. Тогда говорилось, что это не обязательные, а 'желательные цели'. Но среди борцов с изменениями климата и глобальным потеплением существует общее мнение о том, что нам нужно нечто большее, нежели желательные цели. В этом смысле я полагаю, что 'восьмерке' не удалось сделать те шаги, которые, как считают многие, просто необходимы для взятия этой проблемы под контроль.
Есть и еще одна проблема - помощь африканским жертвам СПИДа и других болезней. Они обязались выделить 60 миллиардов долларов?
Да.
Это новая цифра или старая?
Трудно точно сказать, откуда придут эти средства. Мне кажется, что в данном предложении есть определенные новые деньги. Но это также подтверждение того обязательства, которое было взято два года назад на саммите в Глениглсе в Шотландии. Там прозвучал призыв удвоить помощь Африке. Члены 'большой восьмерки' в целом не справились со своими обязательствами на данном фронте. Однако сейчас это стало подтверждением ранее взятых обязательств, плюс к тому обязательство выделить дополнительные средства, в частности, на борьбу со СПИДом, малярией и туберкулезом.
Неправительственные организации, активно участвующие в этой работе, были в целом разочарованы. Они хотели больше денег?
Я думаю так. Если мы, например, послушаем, что говорил по этому поводу Боно (Bono) [ирландский рок-музыкант, активист движения за оказание помощи], то поймем, что он был довольно груб. Я думаю, разочарование вызвано выделенной суммой, которую они считают недостаточной, а также тем, что не прозвучало обещаний о выделении значительных дополнительных средств. Они также озабочены тем, что процесс реализации этих планов застопорится. Именно так произошло в прошлый раз, когда 'восьмерка' попыталась выступить единым фронтом против СПИДа в Африке.
Давайте поговорим о взаимоотношениях Путина и Буша. Насколько я понимаю, предложение Путина оказалось неожиданным для Белого Дома. Похоже, что у Белого Дома не было готового реального ответа на данное предложение. Что же в действительности предложил Путин?
Я думаю, вы правы, говоря о том, что никто этого не ожидал. Если судить по реакции Белого Дома, то становится ясно, что их об этом никто заранее не предупреждал, и у них не было возможности подумать об этом заранее. Трудно сказать точно, чего добивался Путин: вставить палки в колеса и вбить клин между Соединенными Штатами и ЕС в вопросе ПРО; или он предпринял искреннюю попытку подключиться к этой игре и предложить коллективный подход к созданию системы, в которой русские в определенной степени могли бы участвовать как партнеры. Суть предложения заключалась в использовании существующей РЛС в Азербайджане, вместо того, чтобы создавать новую радарную установку в Чехии.
Предложение Буша состояло в том, что радары будут установлены в Чехии, ракеты размещены в Польше, и вся эта система предназначается для противодействия возможным ракетным ударам по Европе со стороны Ирана.
Мысль об Азербайджане содержалась в первом предложении Путина. Но здесь была некая двойственность, поскольку непонятно, должно ли такое размещение осуществляться параллельно с развертыванием ракет-перехватчиков в Польше или вместо него. Ведь он сказал о возможном развертывании ракет в Турции, Ираке или на морских платформах, когда они могли бы запускаться с моря. Но на данный момент это предложение кажется мне весьма расплывчатым, существует масса разных технических вопросов, которые необходимо изучить: это и место расположения, и мощность радарной установки, и ее характер, а также целая куча других проблем.
Мне кажется, Путин пытается сделать так, чтобы данный вопрос решался уже после его ухода с поста президента, возможно, даже после ухода Буша.
Да. Несомненно то, что даже если бы Путин не сделал этого, данная проблема перешла бы по наследству к следующей администрации в Белом Доме. Мне кажется, Бушу хотелось бы заключить соглашение, чтобы ко времени его ухода с президентского поста уже существовали конкретные планы, а может быть, уже началось строительство и развертывание. Но на самом деле, мы находимся лишь в начале этого процесса, а для его окончательного оформления понадобится несколько лет. К тому времени вполне может оказаться, что характер и место размещения данной системы не имеет ничего общего с сегодняшними предложениями.
Мне, как старому наблюдателю за Советским Союзом, интересно то, насколько разительно изменился тон высказываний до и после конференции. И Буш, и Путин ранее довольно резко высказывались в адрес друг друга, а когда они встретились на конференции, было отчетливо видно, что они пытаются избежать полемики.
Было вполне заметно, что Буш и Путин не просто избегают кулачной драки, а на самом деле общаются как добрые товарищи. И поразительно, насколько более конструктивный тон избрал Путин, который не стал выступать с тирадами об односторонних действиях и империализме США, а также об ошибках войны в Ираке.
И конечно, в начале следующего месяца Путин поедет в Кеннебанкпорт, штат Мэн. Не знаю, чего там удастся достичь, кроме создания соответствующей атмосферы. Но мне кажется, им придется сформировать некую совместную военную группу для комплексного изучения всего этого вопроса с ракетами.
Да, но я считаю, что на фоне предложения Путина мы получаем, по крайней мере, один позитивный результат. Я имею в виду, что русские и американцы на рабочем уровне совместно изучат данную проблему, вместо того, чтобы действовать в одиночку. Именно этого хотела добиться администрация Буша. Возможно, вы помните, как недавно министр обороны [Роберт] Гейтс (Robert Gates) во время визита в Россию предложил 'работать вместе' по данной проблеме. Вслед за ним туда отправилась госсекретарь Кондолиза Райс (Condoleezza Rice), которая сказала то же самое: давайте работать вместе. Таким образом, это может стать поворотным моментом в вопросе ПРО. Однако по целому ряду других вопросов, стоявших в повестке, таких как проблема Косово, Путин, похоже, не хотел уступать ни пяди.
Давайте немного поговорим о проблеме Косово. Нет ли здесь ощущения некоего славянского единства? Почему русские так озабочены судьбой Косово?
На самом деле, мне кажется, что русские не очень озабочены проблемой Косово. Мысль о том, что существует некий единый славянский мир, что сербы вместе с русскими разделяют единую приверженность православному христианству, уже не так актуальна. Давайте зададим себе вопрос: что поставлено на карту для России при решении косовской проблемы? Ответ будет таким: немногое. Россия не ведет с Косово торговли, в Косово нет нефти, Москва не строит там АЭС. Поэтому, когда я смотрю на эту проблему со стороны и задаюсь вопросом о том, что же задумал Путин, в первую очередь мне на ум приходит мысль о том, что это лишь часть его более напористого и конфронтационного отношения к Западу. Он разминает мускулы. Если в этой проблеме что-то и поставлено на карту для России, так это вопрос создания прецедента. Это мысль о том, что мировое сообщество будет санкционировать отделение по национальному признаку. И очевидно, что это вызывает у Путина огромную тревогу из-за Чечни. Именно поэтому, когда речь заходит о Косово, он говорит: 'Хорошо, а как насчет Абхазии и Южной Осетии [две отколовшиеся от Грузии республики, поддерживающие тесные связи с Россией]?'
Таким образом, вы хотите сказать, что Буш на этой конференции проявил себя не так уж и плохо, как кое-кто думал.
Я думаю, что Буш проявил себя очень неплохо в том смысле, что он не пересек ни одной красной черты, особенно в вопросе об изменениях климата. Мне кажется, администрация заслужила похвалы за то, что продвинулась вперед в данном вопросе. Та речь, которую Буш произнес по проблеме климатических изменений, во многом отличается от его прошлой политики. Он согласился с тем, что существуют научные доказательства глобального потепления, он согласился, что Соединенным Штатам необходимо подключаться к многостороннему процессу решения данной проблемы. Он также высказался в пользу подключения к этому процессу Китая, Индии и других развивающихся стран. А ведь сегодня все признают, что такое неучастие было самым крупным недостатком Киотского соглашения.
___________________________________________________________
Кондолиза Райс: Наша ПРО не против русских ("The Wall Street Journal", США)
Противоракетный гамбит Путина ("The Washington Times", США)
