- Каким было послание Эстонии совещанию малых стран Европы в формате '3+3'?
- Прежде всего, важно, чтобы маленькие страны нашли возможность понятным для всех способом предложить свои идеи остальным странам-участникам, и чтобы не создавалась ситуация, когда маленькие государства вынуждены лишь следовать правилам игры больших государств. В этом отношении страны Бенилюкса - хороший пример для стран Балтии. Они тоже сравнительно небольшие, но их роль в политике Европы очень важна. Таким образом, не все определяет величина государства. Самое важное - если есть идеи, то о них надо информировать и находить союзников для совместного осуществления.
Во-вторых, нас интересует политика ЕС в отношении соседей. Она должна быть общей для всех стран-участников, и нам не хотелось бы, чтобы, к примеру, политика в отношении восточных и южных соседей отличалась.
Политика в отношении соседей - один из важнейших инструментов общей внешней политики ЕС, поскольку она влияет на стабильность за пределами Европейского Союза. Это также экономические и торговые отношения, включая заключение договоров о свободной торговле и визовой политике с такими странами, как, например, Грузия. Это возможность решать 'замороженные конфликты' в Молдове и Грузии и энергетическая политика, в которой наши соседи, несомненно, играют важную роль. И еще - страны ЕС должны знать, какой будет Европа после 2009 года, поскольку на последнем саммите это выяснить не удалось.
- Как сейчас складываются отношения Эстонии с Парламентской ассамблеей Совета Европы, президент которой Рене ван дер Линден недавно критиковал Эстонию? А комиссар Совета Европы по правам человека Томас Хаммерберг также недавно рекомендовал облегчить процедуру получения гражданства. . .
- Эстонский закон о гражданстве - один из самых либеральных в Европе. Конечно, это проблема, что примерно 120 тысяч жителей Эстонии не имеют гражданства. Но не будем забывать, что в начале 90-х годов в стране было около 260 тысяч неграждан. То есть приблизительно 140 тысяч прошли процесс натурализации.
И нынешнее, и предыдущие правительства заботились, чтобы постоянные жители Эстонии получали гражданство, но это никогда не делалось в порядке принуждения. В последнее время также наметилась тенденция, когда люди хотят не только формального гражданства, но желают быть лояльными гражданами Эстонии.
В то же время есть люди, которые не хотят проходить бюрократическую процедуру получения гражданства, главным образом потому, что в силу практических соображений гражданство кажется им ненужным. В Эстонии только два различия между гражданами и негражданами - последние не могут служить в армии и участвовать в парламентских выборах, а могут избирать только в органы местного самоуправления. В связи с тем, что неграждане могут без виз путешествовать по ЕС, исчез еще один механизм принуждения.
Есть и люди, которые утверждают, что запрос эстонского гражданства кажется им позорным. В таких условиях невозможно добиться, чтобы все жители Эстонии были гражданами.
В то же время, согласно нашим законам, родившиеся в Эстонии дети по достижении 16-летнего возраста могут стать гражданами, если их родители-неграждане напишут соответствующий запрос. Есть и другие исключения.
Что касается Рене ван дер Линдена и Томаса Хаммерберга, то можно сказать, что у них есть различия. Последний - специалист по правам человека высокого класса, и его предложения более приемлемы. Одно из них - отсылка к Декларации по правам человека ООН и Конвенции о правах ребенка, где подчеркивается, что каждый ребенок имеет право на гражданство. И в Эстонии, как я уже сказал, дети могут получить гражданство, если этого хотят их родители. Единственное, что хотелось бы Хаммербергу, чтобы это происходило автоматически, вне зависимости от желания родителей. Мы готовы это обсудить, согласившись, что получение гражданства молодым людям можно облегчить. Меня также удивляет незнание людей, что получение гражданства Эстонии вовсе не такой сложный процесс, как иногда считается. Поэтому мы продолжим информировать, что это правда.
- Ощущается ли в международном сообществе эхо переноса Бронзового солдата из центра Таллина на Братское кладбище, по-прежнему ли многим приходится рассказывать о последствиях Второй мировой войны?
- Если говорить о перемещении памятника в более подходящее для него место, то, по крайней мере, в Эстонии это уже не актуальный вопрос. Люди, которые хотят помянуть погибших во Второй мировой войне и возложить цветы на их могилы, чувствуют себя намного лучше, делая это на Братском кладбище.
Нахождение памятника в центре города превращало память погибших в оружие политических провокаций, разжигая страсти в людях, которые действительно хотели помянуть павших. В политическом отношении это уже не находит отголоска, хотя российская пропаганда не забыла об Эстонии, представляя ее государством, в котором существуют некоторые проблемы. Но на Западе людям понятно, что каждое государство или даже город сами решают, где они хотят видеть свои памятники.
- Эстония не хочет видеть в своих территориальных водах российско-германский газопровод. Поэтому не случайно в западноевропейских газетах начинают появляться сообщения о новых странах-участниках, которые мешают 'старым парням' успешно сотрудничать с Россией. Каким вам представляется решение проблемы?
- Мы не против новых энергетических коммуникаций между ЕС и Россией. Европе нужна энергия, а Россия хочет ее продавать. В этом интересы совпадают.
Однако проблема в том, что проект начался десять лет назад, но за это время никто не подумал о существовании какой-либо альтернативы - есть ли только возможность тянуть газопровод по морскому дну, или это можно сделать по суше. Еще несколько лет назад было известно, что экология Балтийского моря очень чувствительна. Это значит, что все крупные работы - в данном случае строительство газопровода - создадут большую угрозу Балтийскому морю. Поэтому, в том числе мы считаем, что лучше обдумать и возможность строительства газопровода по суше.
Вторая причина в том, что в последние десять лет предприниматели и политики были убеждены, что газопровод соединит по морю Россию и Германию через экономические зоны Финляндии, Швеции, Дании и Германии, и, поскольку газопровод не затронет воды Эстонии, Латвии, Литвы и Польши, никакие другие возможности изучать не надо. Решение Эстонии не разрешать исследовательские работы в своих водах, обосновано желанием видеть море без угроз, а также тем, чтобы равноценное предложение о строительстве газопровода по суше было рассмотрено.
Разумеется, понятно, что наше решение не остановит желание строить газопровод по морю, так как Финляндия и Швеция не против проведения работ в своих водах. Когда они завершатся, правительства Финляндии, Швеции и Дании ответят, согласны они или нет на строительство газопровода. Таким образом, наше решение не направлено против газопровода как такового, но в пользу того, чтобы также были рассмотрены альтернативные варианты.
- Каково отношение Эстонии к участию в строительстве новой Игналинской АЭС, которая рассматривалась вначале как совместный проект стран Балтии?
- Прежде всего, мы должны знать, что произойдет с энергоснабжением через пять, десять, даже через двадцать лет. Во-вторых, надо выяснить, какие источники энергии нам подходят больше других. И нужно подумать, о том, как нам стать независимыми в энергетике от других государств, в особенности от России.
Для Эстонии проект Игналины важен, и мы готовы в нем участвовать. Правда, надо подождать пока Литва выполнит свою домашнюю работу в сфере законодательства, касающегося новой АЭС, а энергокомпании произведут расчеты, оценив, какую экономическую выгоду она принесет. Когда все будет известно, будет принято решение.
С политической точки зрения все в порядке, потому что, как я уже сказал, нужно думать об энергетической независимости. Конечно, мы также ведем переговоры по энергетическим вопросам и с Финляндией.
