Николя Саркози 10 октября встретился с российскими правозащитниками в резиденции французского посла в Москве. Светлана Ганнушкина, председатель НПО 'Комитет по гражданскому содействию', рассказывает об этой встрече.
- Как бы Вы оценили Вашу встречу с французским президентом?
- Это была знаковая встреча, с помощью которой г-н Саркози хотел выразить свою поддержку российским НПО и показать, что он уделяет особое внимание проблемам прав человека и общественных свобод в России. К сожалению, встреча получилась очень короткой. Мы не успели затронуть мировые проблемы, но мы обсудили внутреннюю ситуацию в стране. Мы рассказали ему о наших проблемах, в частности об отсутствии доступа к СМИ, например, на телевидение. Кстати, в период начала второй войны в Чечне, была закрыта наша программа о правах человека, которая выходила на радиостанции 'Свобода'.
- Вы также затронули вопрос пересмотра истории . . .
- Да, мы также много говорили о проблемах доступа к архивам и о пересмотре истории. Действительно, сейчас в России наблюдается идеализация советского прошлого, что подразумевает, что страна является великой державой, в истории которой нет черных пятен. Например, в этом году прошла под знаком молчания годовщина Великого террора 1937 года, когда сталинские чистки унесли жизни миллионов людей. Г-н Саркози проявил живой интерес к этим проблемам, что для нас очень важно.
- Верите ли Вы в то, что когда в России будет избран новый президент, ситуация с правами человека улучшится?
- В России никогда не знаешь, что тебя ждет завтра. Нет никаких надежд на транспарентные выборы, об этом даже не стоит мечтать. По-моему, когда люди приходят во власть они сильно меняются. Когда Борис Ельцин сделал преемником Путина, он был уверен, что тот будет послушным и покладистым. Но после первой же попытки Ельцина вмешаться в государственные дела, ему немедленно указали его истинное место. Поэтому невозможно предугадать, какую хитрость придумает новый президент. Можно по-разному думать о будущем. Некоторые предпочитают говорить: 'Не нужно ничего менять, только хуже будет'. А я всегда считала, что нужно делать хоть что-нибудь, и, возможно, жизнь изменится к лучшему.
