Ну признайтесь, вы давно не получали такого удовольствия от происходящего. Какой чудный кругосветный марафон с его борьбой "стенка на стенку", кикбоксингом, приемами регби и бегом с препятствиями совершенно бесплатно устроил на улицах Лондона, Парижа и Сан-Франциско Международный олимпийский комитет! Причем сделал он это еще до начала Олимпийских игр в Пекине. К тому же никто в этих соревнованиях не пострадал, кроме политиков.
На одной стороне поля Гордон Браун (Gordon Brown), китайское политбюро, британский министр по делам Олимпиады Тесса Джоуэлл (Tessa Jowell), мэр Лондона Кен Ливингстон (Ken Livingstone), воротилы из МОК и тысяча бегущих полисменов, играющих в игру "Спасти священное пламя" - совсем как в сцене из Гарри Поттера. На другой - старомодная толпа. Толпа выигрывает, и нация с ликованием раскалывается на два лагеря. Сегодня старые добрые левые не осмеливаются ходить по улицам Лондона и вынуждены дрожать от страха под защитой полиции, которая обходится нам в миллионы фунтов стерлингов. Радостно и приятно смотреть, как меняется соотношение сил.
Я пришел к выводу, что толпа - это крайне недооцененное политическое явление. В Лондоне на прошлой неделе она превратила парад с олимпийским факелом в кучу-малу на манер старой комедии "Полицейские Кейстоуна". В Париже она вообще этот факел загасила. А в Сан-Франциско из-за действий толпы эта торжественная церемония преждевременно почила в бозе. Некоторые яйцеголовые считают такие демонстрации недостойными и неэффективными в эпоху телестудий, прихода политики в интернет и предназначенных для масс блогов. Но они говорили то же самое и о рок-концертах.
Толпа помогла уничтожить избирательный налог, она свалила Берлинскую стену, а в России привела к власти Ельцина. Она свергла диктаторов в Сербии и на Украине, и может сделать то же самое в Кении и Зимбабве. Вышедшая из-под контроля толпа на столичных улицах перевешивает в умах правителей результаты опросов общественного мнения и победы на выборах. Когда обитатели дворцов выглядывают из-за портьер и видят из окна ревущую массу людей, у них начинают дрожать колени, а какой-то примитивный инстинкт дает им команду сдаться.
Толпа, собравшаяся на этой неделе в Лондоне, Париже и Сан-Франциско, было крошечной, и не выражала общественное мнение тибетцев, которые в основном избегают насилия. Но используя пропагандистский трюк публичности, она нанесла унизительную пощечину самой могущественной диктатуре на свете - Китаю. Она также разоблачила лицемерие президента МОК Жака Рогге (Jacques Rogge), который сейчас делает вид, что "оглянувшись назад", он понял: отдавать Олимпиаду Пекину было не лучшей затеей, поскольку Китай может использовать ее в собственных политических интересах. Раньше надо было думать.
Это факельное турне, лишенное яркой обертки с призывами к гармонии и миру во всем мире, носило чисто политический характер. Факелы несли китайские тяжеловесы в сопровождении бывших знаменитостей и жадных до саморекламы лоббистов. А что касается МОК, то он не отказался от этого марафона даже тогда, когда ему сказали, что турне закончится в бывшей столице Тибета Лхасе. Рогге и его команда провели так много времени в пятизвездных отелях, что сегодня не в состоянии отличить Ганди от Чингисхана. А китайцы их просто-напросто надули. И это было надувательство века.
Ошибка этой факельной эстафеты заключалась в высокомерии организатора. Будь китайцы и МОК поумнее, они бы вообще постарались обойти демократические страны стороной, или устроить пробежки с олимпийским огнем на стадионах, где можно было без проблем проводить фотосессии с улыбающимися политиками, получающими бесплатно билеты в Пекин. Но им захотелось географической достоверности. Они думали как Киплинг, что "смогут говорить с толпой, сохраняя свое достоинство". Китайцы послушались совета МОК, что, заигрывая с толпой, они завоюют славу и для себя, и для комитета. Но вместо этого получили ушат презрения.
И тем не менее, в каждой бочке дегтя можно найти ложку меда. Развитие олимпийского движения способно теперь пойти в двух направлениях. Олимпиада, проходящая сегодня по принципу "чем дороже, тем прекраснее", и объединяющая в общем порыве политбюро и "новых лейбористов", прогнила насквозь, и очиститься ей уже не удастся. Когда включатся камеры, зазвучат гимны и взмоют ввысь флаги на приближающейся оргии шовинизма, каждый участник соревнований в Пекине будет думать о том, какие политические заявления ему делать на трибуне: о Тибете, о Джордже Буше или о совете района Тауэр-Хамлетс (где будет сосредоточено большинство олимпийских объектов лондонской Олимпиады - прим. перев.). Закричат критиканы, знамена будут реять на ветру, а бандиты начнут лупить прохожих. И легкая атлетика в сводках новостей отойдет на самый задний план.
Если Лондон в 2012 году станет действовать по такому сценарию - а обещание Брауна выделить 9 миллиардов фунтов стерлингов говорит о том, что все так и будет - то ему следует извлечь из этого максимальную выгоду и параллельно устроить Олимпиаду протеста. Но тогда весь мир посчитает это мероприятие фестивалем массовой политической активности, как бывает на саммитах "большой восьмерки" и на заседаниях ООН. С такой рекламой и с таким обилием трюков это событие превратится в массовую кампанию обо всем и ни о чем. А уличный театр затмит своим слепящим блеском праздник спорта.
В отличие от саммитов "восьмерки", Олимпийские игры дают толпе мощный рычаг воздействия. Никому, кроме организаторов и поставщиков провизии, нет никакого дела до того, что саммит будет сорван, или на него не приедут участники. Но в Олимпиаду в наши дни вкладывается от 20 до 30 миллиардов долларов, а на то, чтобы вернуть эти деньги, отводится всего две недели. Такая уязвимость во временном плане дает уличным активистам огромную власть, и эта власть настолько сильна, что даже китайцы могут пойти на ослабление своих репрессий - по крайней мере, до августа.
Лондон станет великолепным местом для проведения политической Олимпиады. Он давно уже принимает у себя беженцев и диссидентов, давая им приют и убежище. Во время игр его двери должны широко распахнуться для любых движений и течений, какими бы достопочтенными или наоборот, чудаческими, они ни были. Залы должны открыться для митингов, а церкви для протестов. На Трафальгарской площади должны в это время быть только стоячие места. Пока МОК на деньги налогоплательщиков пьет шампанское на приемах в замках, в центре Лондона пусть правит анархия, а факел гармонии госпожи Джоуэлл пусть станет светочем восхитительного раздора.
Много ерунды говорят о том, что Олимпийские игры не политическое мероприятие. Все, что берет свое начало в вульгарном национализме, носит политический характер. Такие дорогие мероприятия, когда страна-организатор тратит, а потом старается вернуть многие миллиарды фунтов стерлингов, не могут не быть политическими. Олимпиада, отдаваемая авторитарным государствам, таким как Советский Союз или Китай, обязательно будет политическим мероприятием. Олимпийские игры были политическим мероприятием и для древних греков, поскольку наряду с состязаниями в поэзии и парадами красоты там проводились и дипломатические переговоры. Да и сами игры не были по-джентльменски чинными и пристойными. Автор "Классического мира" ("The Classical World") Робин Лейн Фокс (Robin Lane Fox) пишет о том, как на Олимпиаде "выбивали зубы, ломали кости, отрывали уши, а порой и убивали".
Возрождение игр в 19-м веке Пьером де Кубертеном (Pierre de Coubertin) тоже носило политический характер, хотя на сей раз это была "мягкая" политика мира во всем мире, полная банальных заявлений о мировом братстве молодежи. Нет никакого братства в международном спорте, ведь сам Кубертен признавал, что это война, только ведется она иными средствами. Спортсменов тренируют для того, чтобы они лупили друг друга до полусмерти во славу своей страны. А все остальное - простая наивность.
Для тех же, кому политизированная Олимпиада не по вкусу, имеется ясная и простая альтернатива. Они могут относиться к Олимпийским играм как к чисто спортивному событию, не имеющему никакого отношения ни к мировой гармонии, ни к обогащению строительной индустрии. Спортсмены могут приезжать на Олимпиаду не под флагом своей страны, а в индивидуальном порядке. Запятнанный образ Олимпийских игр можно подчистить, отказавшись от национальных гимнов, флагов, визитов и речей политиков. И тогда на играх все будут просто бегать, прыгать, плавать, что-то куда-то бросать и ездить верхом. Заметьте - все это активные и вполне конкретные глаголы, а не абстрактные существительные.
Случись такое, и отпадет нужда в пустых угрозах в адрес Китая. Отпадет нужда в политической суматохе, которую привнесли в олимпийское движение Рогге и иже с ним. Посмотрите на мировой чемпионат по велогонкам или по плаванию, который прошел в этом месяце в Манчестере. Там никто даже и не вспомнил о Тибете. Хотя им не нужно было оправдывать затраты в 30 миллиардов.
______________________________________________________________
Китайцы не пойдут на компромисс в отношении Тибета ("The Independent", Великобритания)
Враг Пекина номер один ("The International Herald Tribune", США)
