После выступлений президента России в далекой Сибири президент Литвы перенес встречу с российским послом... В литовско-российских отношениях что-то не так? А, может быть, так было всегда? О коллизиях российской политики и литовско-российских отношениях в комментарии Эгидиюса Варейкиса.
После выступлений президента России в далекой Сибири президент Литвы перенес встречу с российским послом... В литовско-российских отношениях что-то не так? А, может быть, так было всегда? Комментаторы DELFI нередко ругают меня за так называемую русофобию. Не совсем понимаю, почему, так как я ни то, чтобы боюсь России, но и не предлагаю другим бояться. Я бы назвал себя русо-скептиком, человеком, который, во-первых, не верит, что Россия когда-нибудь станет владычицей мира (или хотя бы выиграет чемпионат по футболу), во-вторых - станет альтернативой для эмиграции литовцев на Запад. И сколько бы таксисты родного Каунаса не слушали 'Русское радио'...
Так называемые литовские прагматики считают Россию слишком большой и мощной, чтобы ей возражать. Легче возражать какой-нибудь Грузии... России сложнее указать, где ее место. Тандем Путина-Медведева говорит о будущей великой России и народу это нравится. До сих пор политики и журналисты посткоммунистических стран пугают друг друга небывалой мощью России, ее хорошей разведкой, умением анализировать политические тенденции и влиять на другие страны.
Даже если это правда, следует признать, что в российской политике, в существовании России как государства есть какой-то системный порок. После неудачной военно-политической 'поездки' в Афганистан СССР-Россия проиграла почти все международные политические баталии, менее чем за два десятилетия ее военно-политическая 'рука' укоротилась на тысячи километров.
Она когда-то свободно себя чувствовала в центре Германии, а сегодня простирается всего на несколько сотен километров от Москвы. Несмотря на желание руководителей России снова превратить ее в великое государство, ее значение в мировой политике все еще уменьшается. В решении глобальных и геополитических вопросов, известно, что Россия все меньше может заявить что-либо, тем более, навязать силой. А если так - все реже интересуются ее мнением.
Неверный путь Петра I
В XVIII веке Россия основала Санкт-Петербург, одержала победу над Швецией, заняла Ливонию и, наконец, сломила литовско-польский 'буфер', став реальностью европейской политики, частью истории Европы. Вместе с тем появилась проблема с соотнесением России: Россия находится в Европе, не так ли? У нее огромная территория, но вместе с тем и много бесполезной территории: большой территорией надо не только владеть, но и цивилизованно использовать. Россия до сих пор не может ответить на вопрос, к какой цивилизационной традиции она принадлежит - европейской или азиатской, какой является реальное и воображаемое влияние России в мире?
Ученые утверждают, что в российской внешней политике доминирует взгляд, основывающийся на принципах идентификации окружающего Россию пространства и овладения территориями, окружающими Россию. Поскольку Россия считает себя великим государством, формирует свое глобальное мышление, глобальную стратегию, в которой России отводится уникальная политическая миссия. Но на геополитические шаги России давит преобладающее континентальное мышление.
Царь Александр I, разбив в 1812 году армию Наполеона Бонапарта, отказался от предложения Гавайских островов принять их под протекторат России. Так Россия как будто отказалась от уникального шанса, к которому теоретически должно стремиться государство, думающее о благоприятной геополитической перспективе.
Продав Аляску и чрезвычайно важные в стратегическом плане Алеутские острова, Александр II в 1867 году совершил трудный для понимания в современном мире шаг, наверное, не предполагая, что этот регион в будущем превратится в один из очагов 'золотой лихорадки'. Но даже без природных ресурсов владение Аляской автоматически обеспечило бы полный контроль над северной частью Тихого океана.
Похоже, что сегодняшняя Россия Путина-Медведева проводит в отношении соседей не собственную политику, а политику уже несуществующего СССР, все еще надеясь, что интернационализм учебников и вечные зоны влияния СССР до сих пор существуют. И все-таки демография и биология действуют не в пользу России - многие жители Средней Азии родились или стали совершеннолетними уже не в СССР, для них Россия - уже не политическая ностальгия, большинство славянских 'сестер' России благодаря свободному доступу к информации убедились, что существуют куда более приемлемые альтернативы власти Москвы.
До сих пор не утихают споры историков и политологов о том, нужно или не нужно было России идти в Европу. До начала XVIII века у России не было больших проблем с идентичностью, и она не угрожала Европе. Наверное, тогда всем было лучше. Конечно, Путин-Медведев не согласятся...
Российские геополитические концепции
В политической истории России можно найти несколько геополитических концепций: панславизм, евразийство и неоевразийство.
Россия, как крупнейшее славянское государство, представляющее самый крупный славянский народ, должно нести миссию 'защиты и спасения' всех славян. Существенный способ реализации доктрины - установление 'правильных' границ народам Центральной и Восточной Европы. Доктрина была максимально реализована после Второй мировой войны, когда СССР мог диктовать свою политику даже в Германии.
Евразийцы считают, что народы бывшей Российской империи создают собственную цивилизацию, отличающуюся как от Запада, так и от Центральной Европы. Это смешанная евразийская цивилизация: 'Без татаро-монгольского ига не было бы России'. Авторитеты неоевразийства решили, что Евразию от Европы отделяет невидимая климатическая 'стена', в атмосферу которой входит граница бывшего Великого княжества Литовского и Московского княжества 1771 года. Так вот почему Литва никогда не будет Россией, и никогда не будет чувствовать себя комфортно в Литве. И нет ничего удивительного в том, что самая продолжительная война в истории Литвы велась где-то у этой линии.
Современное евразийство России, такое приемлемое для правящей группировки, направлено против атлантизма, то есть, общества США и Западной Европы. России, желающей восстановить бывшие позиции, необходимо всеми возможными способами сопротивляться влиянию США, стремиться к ослаблению их влияния в мире и, прежде всего, в Европе. Главный стратегический интерес России - избегать геополитического окружения, вытеснить США из Европы. Поэтому Россия лелеет надежды снова сблизиться с Западной Европой на почве антиамериканских тенденций. Все, что в Европе противоречит Америке, - в пользу российского евразийства. Но именно по причине того сохранившегося с петровских времен мышления географическими категориям, России остается признать, что препятствием к Западу является Центральная Европа.
Бытовало мнение, что в годы 'холодной войны' Россию и Запад поссорила идеологическая конфронтация. Она формально исчезла, но, наверное, не она, а различия в геополитическом мышлении Востока и Запада были первой и главной причиной конфронтации. После исчезновения формального препятствия Россия не стала партнером Центральной и Западной Европы. По-видимому, сегодня она не может 'перешагнуть' или обойти Центральную Европу.
Четыре модели развития России
После окончания 'холодной войны' на Западе считают, что Россия может стать либеральным государством. Некоторые эксперты утверждали, что Россия напоминает Германию после Второй мировой войны. Россия могла бы стать демократическим государством, если бы последовала примеру Германии: отказалась от всего сомнительного, демократизировалась, сама стала инициатором реформ. Россия может, и была готова к тому во времена Ельцина, но сегодня это только светлые воспоминания о демократии.
Согласно другой гипотезе, Россия - это вечный Советский Союз, только более слабый. Возрождение России - это регенерация империи. По сути, Россия - очень жизнеспособное государство, оно находится в постоянном экономическом кризисе, но это не мешает ей сопротивляться Западу и угрожать Центральной Европе.
Третья популярная гипотеза, Москва - Третий Рим. Это, по сути, евразийский защитник восточного христианства, подчеркивающий не свое соответствие мировым стандартам государственности, а, наоборот, - своеобразие государства. Наверное, наиболее похожей на такую модель она была в последние десятилетия царской власти.
Многие скажут, что именно та Россия - идеал сегодняшней власти. Как говорит Збигнев Бжезинский, Россия наслаждается тем, что геополитической альтернативы ей не существует. Она чувствует себя вечной, и поэтому с ней надо считаться. Считаться с Россией, это, по его мнению, не возражать существующему status quo и согласиться с изменениями в пользу России.
Четвертая модель, которую я не раз упоминал в своих текстах и выступлениях, - это Московское княжество. Вот где настоящая Россия. На самом деле границы современной России напоминают границы предымперской России, то есть, границы начала XVIII века и несильно отличающиеся от 'установленных' неоевразийцами климатических стен. Россия возвращается в прошлое. Не была ли ошибкой попытка Петра I сделать Россию настоящим европейским государством? Она такой не стала до сих пор.
А при чем здесь литовцы? Ведь они дольше всех мешали процессу европеизации России. Советская историография, сделав настоящими врагами литовцев крестоносцев, 'забыли', что самая продолжительная в истории Литвы война была не с крестоносцами, а с восточными соседями. Литва последовательно боролась за то, чтобы у Московского княжества не было права представлять всех россиян, так как большую их часть представляла сама Литва. И поэтому Россия для нее всегда была Московским княжеством, а ее люди - москалями.
Может быть, эти не совсем дружественные отношения совершенно нормальны. Конечно, мы хотим лучше, всегда будем хотеть как можно лучше, всегда будем хотеть быть друзьями. А получается как всегда.
__________________________________
Империи тяжело быть равноправным соседом ("День", Украина)
'Фатальный треугольник' в геометрии XXI века ("День", Украина)
Мир, Россия и США ("Washington ProFile", США)
Европа, Россия, США: новые величины старого уравнения ("Россия в глобальной политике", Россия)
