В ходе конференции клуба 'Валдай' в России 7-14 сентября мы встретились с президентом Дмитрием Медведевым, премьер-министром Владимиром Путиным, министром иностранных дел Сергеем Лавровым, вице-премьером Игорем Шуваловым и заместителем начальника Генерального штаба Анатолием Ноговицыным. В том, что они говорили о российской политике и российской точке зрения, значительных различий не наблюдалось. Не проявлялось таких разногласий и в ходе наших контактов вне рамок конференции.
Возможно, конечно, они существуют на неофициальном уровне, и удерживаются под спудом строгой дисциплиной; однако очень важно отметить, что конкретных данных, подкрепляющих этот тезис, нет. Поэтому с точки зрения выработки политического курса в отношении России Западу стоило бы исходить из того, что мы имеем дело с единой и весьма решительной позицией Москвы, пользующейся однозначной поддержкой всего высшего руководства страны. Кроме того, если судить по высказываниям простых россиян, с которыми мне довелось беседовать в ходе этой поездки, мнение правительства о том, что применить военную силу в Южной Осетии было необходимо, очевидно, разделяет подавляющее большинство населения.
Владимир Путин, в своей характерной манере, отзывался о политике Запада несколько резче, чем президент Медведев, но и последний категорически утверждал: решение об отражении 'грузинской агрессии' было неизбежным. Он подчеркнул, что действовал бы точно так же, даже если бы Грузия уже была подключена к Плану действий по подготовке к членству в НАТО, вот только в этом случае 'последствия были бы на порядок сложнее'.
Кроме того, Медведев, как и Путин, отметил: хотя он воспринимает резкое падение российского фондового рынка и сокращение зарубежных инвестиций всерьез, и к тому же в августе у него были 'более важные дела', чем ведение войны, 'когда приходится выбирать между защитой жизни людей и защитой экономических ценностей, Вы понимаете, в какую сторону происходит выбор. Это не пафосные слова, это именно так. Так поступали практически все государства при возникновении проблем, аналогичных той, что произошла в августе месяце. Так поступили и мы. Я специально сказал и еще раз повторю в этой аудитории: защита жизни и достоинства российских граждан, где бы они ни находились, является центральной задачей Российского государства'.
Напоминает позицию Путина и внешне спокойная публичная реакция Медведева на биржевой кризис: 'Считаю, что ресурс для восстановления показателей российских фондовых индексов стоимости наших компаний очень велик. Две причины. Первая причина заключается в том, что до сих пор акции российских голубых фишек, наиболее привлекательных российских компаний, все равно, даже на высшей точке, не были оценены в полной мере. Они все равно недооцененные. И второе. Ввиду того, что наш рынок растущий, развивающийся, он в этом смысле более рисковый, чем традиционные рынки, и ему присущи свойства изменчивости, как говорят экономисты, волатильности рынка. И то, и другое не страшно, просто нужно выдохнуть воздух и спокойно продолжать заниматься развитием экономики, то, чем, собственно говоря, мы и занимались'.
Возможно, конечно, все это рассчитано исключительно на публику; российские бизнесмены воспринимают ситуацию в куда более мрачном свете. Тем не менее, это еще одно доказательство того факта, что российская администрация по крайней мере придерживается сегодня единой линии.
В том, что касается отношений с Западом, все российские лидеры подчеркивали, что не желают новой 'холодной войны', поскольку, как выразился Путин, 'у нас много общих проблем, эффективно решать которые мы можем только объединяя усилия. Мы их все хорошо знаем: и терроризм, и нераспространение ОМУ, и инфекционные заболевания', а также региональные кризисы. Лавров указал на стремление России оказывать содействие натовской операции в Афганистане, отметив, что именно Соединенные Штаты отвергли предложения Москвы о помощи.
Отвечая на вопрос участника из Израиля, Медведев изо всех сил старался дать понять, что Россия на Ближнем Востоке не будет следовать в русле стратегии бывшего СССР, что она полна решимости способствовать мирному процессу между арабами и Израилем, а конференция по ближневосточным проблемам, которую предварительно планируется провести в Москве, представляет собой логическое продолжение встречи, организованной под эгидой США в Аннаполисе.
Все представители российского руководства, однако, резко осуждали Запад за поддержку Грузии, и подчеркивали: однополярному миру во главе с США пришел конец. Вот как оценил произошедшее Медведев: 'И что, эта [однополярная] система сработала? Нет, наоборот, все застыли в недоумении: что же делать-то теперь? Поэтому, на мой взгляд, уроки кавказского кризиса, конечно, будут анализироваться долго и вами, как выдающимися специалистами в этой сфере, и военными аналитиками, и действующими политиками. Но для меня лично, как и для значительной части российского общества, это утрата последних иллюзий по поводу надежности действующей системы безопасности в мире. Мы обязаны создать другую систему безопасности. В противном случае мы не застрахованы от того, что в какой-то момент опять 'сорвет крышу' у очередного Саакашвили, и он сделает то, что было сделано в августе. И снова придется платить за это высокую цену'.
Одну из возможных сфер для новой договоренности обрисовал Сергей Лавров, отвечая на вопрос одного из участников клуба: он признал наличие правовых и политических параллелей в ситуации с Абхазией и Южной Осетией, с одной стороны, и Косово с другой - тем самым намекая на возможность взаимного признания Россией и Западом этих регионов, если, конечно, последний откликнется на эту инициативу.
Все российское руководство заняло жесткую позицию в отношении вступления в НАТО Украины и Грузии, заявляя, что такой шаг создаст угрозу жизненным российским интересам; в то же время все его представители подчеркивали, что в отсутствие такой угрозы у них нет намерений по подрыву стабильности на Украине и ее территориальной целостности. Путин отметил: 'Все разговоры о присоединении Крыма к Росси носят провокационный характер. Что на самом деле общего между Крымом и Южной Осетией? В Грузии были гражданские войны и международные миротворческие силы. На Украине, слава богу, ничего этого нет'. Все собеседники подчеркивали заинтересованность России в стабильности и благосостоянии Украины - с учетом своих глубоких экономических, культурных и человеческих связей с этой страной. Путин пространно высказался по поводу того, что значительное большинство населения Украины выступает против ее вступления в НАТО, отмечая, что в результате любой шаг в этом направлении сам по себе приведет к серьезному внутриполитическому расколу в стране.
Путин, Медведев и Шувалов подчеркивали необходимость продолжать осуществление экономических реформ: премьер заметил, что в этом смысле страна находится 'на пороге нового прорыва'. В то же время, Медведев, следуя в русле своих предыдущих заявлений, куда подробнее остановился на проблемах прав собственности и верховенства закона. Более того, его комментарии на эту тему весьма напоминают тезисы западных критиков России: 'Мне уже приходилось рассуждать в отношении ценности права собственности. Я считаю, что в силу ряда традиций в России в течение практически всего ХХ века не было нормального института собственности. И наша задача создать его, дать ему полноценное регулирование и защиту. Это, может быть, краеугольный камень нормального инвестиционного и делового климата. Все остальное почти ничего не значит, даже военные события, как это ни парадоксально звучит, потому что проблемы такого рода все-таки носят конечный характер, а экономическое развитие, социальное развитие страны не может останавливаться. . .
Мое глубокое убеждение, что в России, к сожалению, нет понимания ценности права. Я долго занимался этими вопросами и в теории, и на практике. Это сказывается, к сожалению, везде, в том числе в повседневных вещах, в повседневных вопросах: на бытовом уровне, на уровне бизнеса, на уровне государственных служащих и даже на уровне государства в целом. И поэтому для нас это очевиднейшая вещь, для меня, во всяком случае, как для руководителя государства, что, если мы здесь ничего не сможем изменить, нас никогда не будут воспринимать как равноправных партнеров'.
С учетом этих слов, а также относительной молодости Медведева (Путин старше него на 13 лет), у меня возникла мысль: если нам повезет, и межличностные трения или экономические кризисы не разведут этих двух людей в разные стороны, сценарий дальнейшего развития России может выглядеть как естественная и позитивная смена поколений. На место путинского поколения, считающего основой экономического прогресса восстановление порядка и сильного государства, придет поколение Медведева, стремящимся использовать новые условия в качестве фундамента для построения пусть не полномасштабной демократии (бог знает, что это означает), то по крайней мере правового государства и экономики - Rechtstaat, как выражаются немцы. Другими словами, речь идет о переходе власти от завоевателя Цезаря к администратору Августу, закрепляющему достигнутое.
Именно о чем-то подобном мечтали великие российские реформаторы 19 столетия. Но было бы большой ошибкой думать, что этих деятелей прошлого, а сегодня - Медведева и других российских либералов-государственников не отличает в то же время страстная приверженность отстаиванию российских интересов и национальной гордости. Любая стратегия, исходящая из тезиса, что легитимной российской властью может быть только правительство, выполняющее приказы Запада, подорвет все надежды на сотрудничество с Россией на мировой арене, а возможно и надежды на ее прогрессивное внутриполитическое развитие.
Анатоль Ливен - профессор кафедры военных исследований лондонского Кингc-колледжа, и старший научный сотрудник вашингтонского фонда New America Foundation. Его последняя книга, написанная в соавторстве с Джоном Халсменом (John Hulsman), называется 'Этический реализм: размышления о роли Америки в мире' (Ethical Realism: A Vision for America's Role in the World) (вышла в свет в 2007 г.). В настоящее время он собирает материалы для нового труда, посвященного Пакистану. Ливен также занимает пост старшего редактора National Interest
____________________________________
А.Коэн: Как иметь дело с Россией ("The Washington Times", США)
Э.Хесли: Москва считает, что Запад пересек 'красную линию' ("24 Heures", Швейцария)
Путин не сумел развеять сомнения по поводу Медведева ("The Financial Times", Великобритания)
Д.Медведев: "Саакашвили крутился там как бобик" ("ИноСМИ", Россия)
В.Путин: Или что, нам и в этом случае нужно было утереть "кровавые сопли"? ("ИноСМИ", Россия)
