История Нухи Хациева началась за много десятков лет до его рождения - в 1944 году, когда Сталин в наказание за мятеж депортировал все чеченское население в Казахстан и Сибирь. А, может быть, и раньше - в начале 18-го века, во время экспансии Петра Великого, когда российские войска впервые вторглись в этот горный кавказский регион.
В чеченских семьях такие истории и недоверие к русским передавались из поколения в поколение - даже после того, как в 1957 году тогдашний советский лидер Никита Хрущев позволил чеченцам вернуться домой.
В детстве 35-летний Хуциев слушал истории о телах, которые на ходу выбрасывали из вагонов, о сугробах по шесть футов высотой, о детях, скитавшихся без родителей и замерзавших до смерти. Отец Хациева был одним из троих детей в семье, кто выжил. Из одиннадцати.
В 1991 году, когда распался Советский Союз, около 100 тысяч чеченцев собралось в Грозном на выступление бывшего советского генерала Джохара Дудаева, объявившего Чечню независимой. Хациев тогда учился в техническом колледже и прекрасно помнит его суть:
- У нас есть все. У нас есть нефть. У нас есть газ. Нам не нужна Россия. И все с ним согласились, - вспоминает он.
Но с ним не согласилось российское правительство. В 1994 году в пять часов утра Хациев проснулся под грохот взрывов. Это были бомбы, потоком сыпавшиеся с российских самолетов. Он помогал эвакуировать чеченцев из столичного Грозного в относительно безопасные деревни и вскоре оказался в армии сопротивления. Почти десять лет после этого шли две партизанские войны, которые он провел в горах, устраивая засады на российских солдат.
Его родители, боясь за его жизнь, заявили, что он должен продолжить род и жениться. Он покорился. Ему нашли невесту в соседнем городе, 18-летнюю Мелену, девушку, по словам Хациева, очень религиозную и образованную. В 2002 году они тайно поженились в мечети, став мужем и женой для религии, но не для государства, потому что для Мелены было бы опасно афишировать свою связь с мятежником. Детей у них не было.
Он продолжал сражаться и был ранен в голову и глаз. До сих пор на его голове виден длинный, тонкий шрам. Он не мог вернуться домой - там были русские - и не мог продолжать борьбу. Поэтому в 2004 году началась трехлетняя борьба за убежище. Сначала он бежал на Украину, затем в Польшу, затем в Австрию, где был задержан и выдворен, затем в Швейцарию, где его посадили в тюрьму, затем во Францию, откуда тоже выгнали. Увидев, что в Европе податься больше некуда, он, по его словам, решил осмотреться, заплатил 5 тысяч евро, накопленные нелегальной работой, и на грузовом пароходе приплыл в Мексику, откуда по дорогам добрался до Финикса, затем до Нью-Йорка, а оттуда перебрался в Канаду, где был пойман и отправлен обратно в США. В октябре 2007 года Соединенные Штаты предоставили ему убежище.
Но кроме убежища, ему не помогли ничем: ему не дали документов, чтобы устроиться на работу, не дали карту социального страхования, не обеспечили курсами английского языка. Он вернулся в Нью-Йорк и несколько дней спал на автовокзале Нью-йоркского Портового управления.
Монахиня из приюта для бездомных посоветовала ему обратиться в Нью-йоркский епископат, в Ассоциацию католических благотворительных обществ, которая входит в число семи благотворительных агентств, получающих средства от Фонда 'Самые тяжелые случаи' (Neediest Cases Fund), учрежденного New York Times. Там его определили на курсы английского, помогли подать документы на социальные льготы и внесли 600 долларов из Фонда за место в мужском общежитии Дома Христа, где он и живет.
Он учится на водителя грузовика и надеется поступить в американскую армию. Самым лучшим способом изучения английского считает сериал 'Король Квинса' ('The King of Queens'). С женой он не виделся и не разговаривал с 2007 года, когда уехал из Европы. Их женитьба была без документов, и она не хочет, чтобы стало известно, что она связана с человеком, которого российские власти объявили террористом.
- Русские убивали моих родственников и друзей, они сломали мою жизнь. Почему я террорист - потому что убивают мою семью? - спрашивает он.
* * *
Как помочь Фонду New York Times 'Самые тяжелые случаи'
Чеки можно посылать по адресу: 4 Chase Metrotech Center, 7th Floor East, Lockbox 5193, Brooklyn, N.Y. 11245. Принимаются все пожертвования, но обрабатывать нетранслитерированный текст нет возможности. Чеки в адрес конкретного агентства необходимо выписывать и отправлять по почте на адрес данного агентства с пометкой 'Для Фонда 'Самые тяжелые случаи''.
Если Вы хотите пожертвовать Фонду акции, звоните (212) 556-1137. Факс (212) 730-0927.
Агенты или доверенные лица не имеют права обращаться в Фонд за получением помощи. The Times лишь оплачивает собственные расходы Фонда, поэтому все пожертвования следует направлять непосредственно благотворительным организациям, оказывающим финансовую и иную помощь обездоленным. Пожертвования вычитаются из базы, облагаемой налогами федерации, штата и города в соответствии с действующим законодательством.
Отложить - значит забыть.
______________________________________________
За беглецами из Чечни крадется расстрельная команда ("The Sunday Times", Великобритания)
Мы должны во всеуслышание говорить о жестокости Кремля ("The Guardian", Великобритания)
Чечня станет для Медведева лакмусовой бумажкой ("The Guardian", Великобритания)
