Политика формируется, в том числе и из представлений: то, как обстоит, в большей мере зависит от того, как это выглядит. Поэтому объявленное президентом США Бараком Обамой решение не размещать в данное время элементы системы противоракетной обороны в Польше и Чехии может быть обоснованным с военной и технической точки зрения, но политически оно рискованно. Москва это однозначно считает своим успехом и может воодушевиться для новых побед, и это заставляет соседей России опасаться за свою безопасность. Если Вашингтон не сумеет уменьшить эйфорию первой и рассеять опасения вторых, то весьма скоро, возможно, придется решать новые проблемы в сфере безопасности в Европе.
Обама подчеркивает, что в основе его решения лежат интересы безопасности, а не дипломатические соображения. Вряд ли надо сомневаться в том, что правительство США приняло решение, опираясь на тщательную оценку угроз со стороны Ирана и на уверенность в эффективности контрмер. Во времена президента Джорджа Буша заменить планировавшуюся систему ПРО на более мобильную и быстро размещаемую советовал даже министр обороны Роберт Гейтс. Он занимал эту должность в прежней администрации и поддерживал тогда создание противоракетного щита, который был бы направлен против иранских ракет дальнего радиуса действия.
Такие ракеты могут появиться у Ирана не ранее 2015 года. А сейчас большей угрозой считаются ракеты среднего радиуса действия, которые Иран может нацелить на объекты на Ближнем Востоке и в Европе. Защиту против этих ракет планируется обеспечить, разместив ракеты-перехватчики на кораблях в Средиземном море и сенсоры в Южной Европе. Эту систему можно создать на семь лет раньше, чем планировавшуюся ранее. Более того, Вашингтон по-прежнему готовится разместить ракеты на территории Польши и Чехии - как следующий этап ПРО, и это может произойти в 2015 году.
Однако оружие всегда было также средством политики. Получивший название 'звездных войн' 'непробиваемый противоракетный щит', который в 1983 году намеревался создать президент Рональд Рейган, так и не был создан, но он оказал огромное влияние на отношения США и СССР, и приобретенное тогда дипломатическое преимущество США сохранили вплоть до развала советской империи.
Намного более скромная по своим масштабам система ПРО в Восточной Европе - один радар в Чехии, десять ракет в Польше - до сих пор была в большей степени политическим фактором, причем не только в отношениях с иранским режимом. Россия называла это угрозой своей безопасности, из чего нужно понимать, что она будет чувствовать себя под угрозой, если Иран не сможет угрожать США, и если в государствах бывшего Варшавского блока постоянно будут находиться военные объекты США. Логично, что восточноевропейцы рассматривали эту систему как дополнительную меру безопасности против России.
Теперь Кремль празднует 'победу' над американцами, и в Восточной Европе это вызывает большее чувство угрозы, чем гипотетические иранские ракеты. Это решение США спустя немногим более года после военной агрессии в Грузии (и после подписания госсекретарем Кондолизой Райс прошлым летом в Праге и Варшаве договоров о создании ПРО) многие в России будут рассматривать, как доказательство того, что применение военной силы окупается. Если это воодушевит Кремль на новые победы, например над Украиной, напряженность в регионе может достичь чуть ли ни уровня холодной войны.
На редкость неудачны как способ объявления решения - звонок Обамы среди ночи премьер-министру Чехии, так и время - 70-летняя годовщина вторжения СССР в Польшу после соглашении Гитлера и Сталина о разделе сфер влияния в Европе и преддверие запланированной на 23 сентября в Нью-Йорке встречи президентов США и России. К тому же, Москва, разумеется, со своей стороны, делает все, чтобы усилить впечатление о каком-то тайном соглашении: торжествуя по поводу 'победы здравого смысла', а, также подчеркивая, что никакого соглашения нет, но заявив в то же время о своем отказе от размещения ракет в Калининграде, что она угрожала сделать, если американцы развернут ПРО.
Если одной из целей было способствовать новому договору с Россией о сокращении стратегических вооружений (срок действия нынешнего заканчивается в декабре), то России, которой трудно содержать разрешенное на данное время количество ракет, такой договор нужен больше, чем США. Россия может преподнести, как свою победу, увязывание этих двух дипломатических вопросов. Если другой целью было добиться поддержки России в давлении на Иран, чтобы вынудить его отказаться от ядерных планов, то сомнительно, что Россия согласится сделать это. Если целью было укрепление безопасности в Европе, сняв с повестки дня важную причину разногласий между США и Россией, то результат может оказаться противоположным. Ощущение в восточноевропейских государствах, что для Вашингтона отношения с Россией важнее, чем безопасность союзников по НАТО, может стать причиной новой напряженности, к тому же это может ослабить поддержку миссии НАТО в Афганистане под руководством США.
Глупо впадать в панику, обвиняя США в 'предательстве' и требовать 'компенсацию' за якобы 'продажу' Восточной Европы России. Европейская безопасность - неотъемлемая составная часть общей трансатлантической безопасности, и США не будут 'стрелять себе в ногу', отдавая государства Восточной Европы в распоряжение российских неоимпериалистов. Тем не менее, опасения, что Соединенным Штатам этот регион может казаться достаточно безопасным и не таким важным, как раньше, и что это может побудить Кремль попытаться вернуть здесь свое влияние, еще в июле в письме Обаме выразила группа политиков и интеллектуалов региона. Решение о приостановке размещения объектов ПРО в Польше и Чехии, а также представление о том, что у новой администрации США нет четко сформулированной политики в отношении безопасности этого региона в будущем, может лишь усилить эти опасения.
_________________________________________________________
Вот и наступил праздник для Путина ("The Washington Times", США)
Россия вряд ли пойдет на уступки в ответ на отказ США от противоракетного щита ("Los Angeles Times", США)
Россия отказывается от планов по размещению ракет вблизи польской границы ("Los Angeles Times", США)
