Президент говорил вдохновенно. Он призвал создать наконец «умную экономику, производящую уникальные знания, новые вещи и технологии, полезные людям». И — внимание! — апофеоз: «Вместо архаичного общества, в котором вожди думают и решают за всех, станем обществом умных, свободных и ответственных людей».
Спокойно, не падайте со стула! Это слова российского президента Дмитрия Медведева. 12 ноября он обратился с посланием к Федеральному Собранию. Как видим, в плане либеральной риторики белорусское руководство и близко не стояло.
Лейтмотив Медведева — модернизация. Говорил он действительно красиво. Но независимые эксперты скептичны. «Проблемы в принципе поставлены правильно, — отмечает минский политолог Валерий Карбалевич. — Но всё это благие пожелания, которые не приведут к реальным переменам. Российский президент не предлагает действенных механизмов, чтобы обеспечить успех реформ».
Аналитики обращают внимание на декларативность заявлений Медведева. Одно дело, когда в таком духе — если бы да кабы — высказывается не имеющая властных рычагов оппозиция. А кто мешает взять быка за рога президенту, да еще в России, где первое лицо традиционно — и царь, и бог, и воинский начальник.
Да, но тут еще большой вопрос, кто в сегодняшней России первое лицо. «Фактически правит Путин, — говорит белорусский политолог Андрей Федоров. — Именно его люди — у руля крупнейших корпораций».
Так что либеральная риторика Медведева может стать на практике лишь элементом внутренней борьбы в тамошней «тандемократии». Пар уходит в свисток позиционирования: я вам не Путин, я — прогрессивный! Возможно, это подготовка к схватке на выборах-2012. Но где рычаги, чтобы перевернуть, перестроить в духе вызовов времени огромную, инертную, пораженную коррупцией евразийскую державу?
На фоне российского дуумвирата, две головы которого не вполне ладят, белорусская пирамида власти выглядит классически монументально. Никакого, к черту, дуализма. Автократия в чистом виде.
И вот когда здешняя система единоличной власти достигла своеобразной законченности, совершенства, пришла беда откуда не ждали. Даже две напасти сразу. Россия, которой надоели басни о братской интеграции, стала урезать грант да требовать платы натурой — собственностью. Плюс накатился кризис. Со всеми вытекающими… Финансы запели романсы, и пришлось кланяться проклятым буржуинам. А они требуют реформ. Так что словечки типа «модернизация» и даже, с ума сойти, «либерализация» сквозь зубы научились говорить и белорусские начальники. Сначала речь шла об инвестиционном климате, а теперь вот — и об избирательном законодательстве.
На практике, конечно, выходит криво и нередко в стиле «шаг вперед, два шага назад». Но процесс пошел, и некоторые экономисты-оптимисты заговорили даже о точке невозврата. Мол, реформы уже становятся необратимыми.
Валерий Карбалевич в этом не уверен. Он подчеркивает: даже говоря о реформах, белорусское руководство вольно или невольно мотивирует это тем, что надо сохранить нынешнюю систему. «Главная задача — выжить, — отмечает эксперт. — Модернизация может быть лишь побочным результатом».
Ныне мы видим противоречивые действия белорусских властей, говорит Карбалевич. С одной стороны — небольшие шаги в плане либерализации. С другой — знакомые административные рефлексы во всей красе. В частности — неуклюжая борьба против импорта (яркий пример: когда нагрянул свиной грипп, в стране не оказалось «тамифлю»).
«Какая тенденция станет доминировать, пока сказать трудно. Все будет зависеть от того, с какой стороной — Россией или ЕС — удастся наладить на практике более тесные отношения», — считает Карбалевич. Сегодня, по мнению эксперта, преобладает тактическое мышление. Например, если отбросить нюансы, Минск влезает в тройственный таможенный союз с Россией и Казахстаном, чтобы получать беспошлинную нефть. Хотя ТС может отсечь Беларусь от создания зоны свободной торговли с ЕС.
Другое дело, что Александр Лукашенко здесь (как и во всем) демонстрирует апофеоз прагматизма. На вопрос австрийского журналиста, что для Минска приоритетнее — ТС или ЗСТ с Европой, он ответил так: «Для нас приоритет то, что раньше мы сможем реализовать».
С Москвой же сварить кашу все труднее. Аналитики отмечают: парадоксальным образом именно российский прессинг стал фактором, который впихивает Беларусь в Европу.
С одной стороны, как видим, у России и Беларуси общая стратегическая задача — модернизация. С другой стороны, их совместные интеграционные проекты один за другим разваливаются. Кремль не научился строить равноправные отношения с остальным «постсовком». Подводят имперские рефлексы. Главное же — Россия, эта огромная страна с сырьевой экономикой, сама — и об этом жестко сказал в послании Медведев — погрязла в отсталости. И по определению не может быть притягательным образцом для соседних государств. Лояльность, конечно, можно покупать, но это ненадежно, да и деньги кончаются.
«Теоретически Беларуси значительно легче модернизироваться, — говорит Андрей Федоров. — В небольшом доме навести порядок всегда можно быстрее. Наша экономика не так зависима от экспорта ресурсов. Потом, белорусам проще, чем россиянам, перестроиться на европейский лад и в ментальном плане. Но проблема — в мышлении руководства, для которого сверхзадача — сохранить власть. Оно старается делать преобразования по минимуму. И пока возможно, будет продолжать политику качелей между Москвой и Брюсселем».
Да, белорусская власть движима банальным инстинктом самосохранения. Он примитивен, но, что хорошо, могуч. Потому руководство авторитарной страны периодически посрамляет критиков, априори отказывающих системе в способности к трансформации. Однако очевидно и то, что трансформация идет слишком медленно, фрагментарно, мучительно. Без гарантий необратимости.
За всякую модернизацию надо платить. Издержки же Беларуси умножаются упорным стремлением правящей верхушки к консервации — как там у Медведева? — «архаичного общества, в котором вожди думают и решают за всех».
