Попытки объединить "две Осетии"

Примечательно, что когда искусственно создавали "Югоосетинскую" автономную область и силой присоединяли к ней грузинские села, у Осетии, что была за Кавказским хребтом, и которая является настоящей первой родиной осетин, не было никакой автономии. Северная Осетия получила статус автономной области лишь в 1924 году внутри Российской Советской Федеративной Республики. В 1936 году эта автономная область получила статус автономной республики. Но до этого определенные силы пытались объединить "Южную Осетию" и "Северную Осетию".

Известный духовный и общественный деятель Петрэ Кончошвили 17 августа 1905 года писал из Кисловодска владыке Кириону: "Пришли с Кавказа два священника осетина и передали митрополиту (Антону) петицию следующего содержания: Южную Осетию присоедините к Северной и поставьте нам собственного епископа из осетин. Назначьте священнику зарплату ежегодно по 1200 рублей и дьякону 400 рублей, Ардонскую семинарию превратите в гимназию, перенесите ее в Кавкави (Владикавказ), где и учителями будут осетины.

Это письмо является хорошим подтверждением тому, что планы по присоединению т.н. "Южной Осетии" к "Северной" появились еще в далеком 1905 году! Интересно то, что сама петиция, наверное, была передана митрополиту Антону в строго конфиденциальной обстановке, и о его содержании Петрэ Кончашвили мог узнать только от самого митрополита.

После восстановления независимости Грузии, в июне 1918 года представители "обеих Осетий" обратились в Тбилиси к поверенному Германии графу Шуленбургу, чтобы он походатайствовал перед правительством Грузинской Республики за присоединение к Грузии Северной и Южной Осетий на федеративной основе.

13 июля 1919 года состоялось заседание межведомственной комиссии, в которой принял участие член Национального Совета Южной Осетии Александр Тибилов, который заявил: "По постановлению Цхинвальской конференции должно быть создано государство одной единой Осетии на основе объединения Южной и Северной Осетий, и в будущем они должны присоединиться к Российской Федеративной Республике". По словам Тибилова, "подобный проект уже представлен Парижской международной конференции, но создание нового государства на сегодня невозможно. Поэтому мы попытаемся осуществить резолюцию Джавского съезда, которая предусматривает создание для осетин автономии в границах Грузии. Наша конечная цель – политическая автономия, но мы пока требуем минимума".

Спустя некоторое время после этих событий осетины устроили Грузии новую авантюру, вооруженное восстание в июне 1920 года. Все это свело на нет усилия властей в поиске компромисса, не поправ при этом государственных интересов. Вопрос отделения Джавского уезда в качестве отдельной административной единицы остался нерешенным, не говоря уже об узаконивании автономии для осетин.

После установления советского режима этот вопрос – объединения двух Осетий - был поднят в январе 1925 года на первом съезде Советов Северной Осетии. Осетины требовали объединения на территории Грузии. Очевидно, что предугадать их настоящие намерения было очень трудно. Кто знает, может этот план им представлялся как средний этап захвата в будущем исконной грузинской земли. Во всяком случае, не исключено, что это, на первый взгляд безобидное для Грузии начинание, (якобы даже полезное) дорого обошлось бы грузинскому народу в будущем, в период лихолетья, большей частью наступавшего со сменой руководителей советской страны.

15 июля 1925 года во время работы сессии Центрального Исполнительного Комитета Грузии (ЦИК) Ф. Махарадзе представил ее участникам председателя исполкома Североосетинской автономной области А. Такоева и добавил, что гость доложит об очень важном вопросе.

А. Такоев объявил участникам сессии, что он представляет ЦИК Североосетинской автономной области в вопросе объединения автономных областей Северной и Южной Осетий. Он отметил в своем коротком выступлении, что это "очень здравое и прекрасное дело", что поддержка его стала бы "показателем верного и здравого решения болезненного национального вопроса".

Прения не состоялись. Сессия приняла резолюцию об объединении Южной и Северной Осетий.

Вот так, срочно, экспромтом был решен этот важнейший вопрос.

Излишне говорить о том, что проблема, так упрямо поставленная на сессии, была чрезвычайно важной. Это подчеркивал сам Ф. Махарадзе. Но обращает на себя внимание то обстоятельство, что рассматриваемый вопрос не был внесен в повестку дня, принятый сессией ("Повестка дня" была утверждена на первом же заседании сессии – 14 июля). Невозможно себе представить, как такая жизненно важная проблема была вынесена на обсуждение сессии экспромтом, без подготовки. Так, что же случилось? Можно предположить, что это произошло не случайно, а сознательно, чтобы избежать волнений и обеспечить безболезненное принятие желаемого решения.

Вопрос объединения Северной и Южной Осетий готовился усердно. Он обсуждался в соответствующих партийных и государственных органах.

В дело вмешались высшие органы и партийные руководители. Сталин, из-за поступивших противоречивых материалов, посчитал необходимым обсудить вопрос с Орджоникидзе и тогдашним секретарем краевого комитета партии Северного Кавказа. Нам не известно о содержании встречи, но факт, что этот план так и не был осуществлен. Хотя идея объединения (точнее – захвата грузинской земли) не была предана забвению.

В 1936 году в "советской стране", в том числе, в Грузии, шло всеобщее народное обсуждение проекта новой конституции Советского Союза. С этой целью устраивались как индивидуальные беседы и коллективные собрания с трудящимися, так и пленумы, сессии, собрания, съезды партийных, советских, комсомольских, профсоюзных и др. организаций и творческих союзов.

На заседании областного партийного актива Южной Осетии, посвященном обсуждению проекта конституции, которое состоялось в Цхинвальском Государственном театре, некоторые из участников вновь подняли вопрос "объединения двух Осетий". Основанием для этого была объявлена необходимость последующего развития национальной культуры, т.е. осетинской культуры. Ее авторы имели в виду то обстоятельство, что население Южной Осетии было лишено возможности познакомиться с культурой Северной Осетии, оказывается, по той причине, что там писали и читали не на родном, осетинском, а на русском языке, на языке произведений Косты Хетагурова. Поэтому, по их мнению, в Южной Осетии вместо грузинского языка в качестве главного языка должен был утвердиться русский, и объединение этих двух регионов было бы более целесообразно.

Осетинский ученый Василий Абаев вопрос т.н. Южной Осетии сравнивал с проблемой басков. Ученый пишет, что на юго-западе Франции существует Баскская национальная область. Тамошние баски пользуются культурной автономией, сохранили свой язык, имеют свои школы, имеют живые связи со своими собратьями на Пиренейском полуострове. Но, по его мнению, если бы они пожелали присоединить свою территорию к Испании, Франция ни в коем случае не согласилась бы на это. Такова обстановка и на границе Южной и Северной Осетии".

Демагогическое сравнение Абаева, естественно, далеко от истины. В результате исторических катаклизмов в XVI веке северные районы расселения басков вошли в состав Франции. А южные районы на рубеже XV-XVI веков – в единое Испанское государство. Таким образом, из-за существующей ситуации Баскония была разделена на две части и каждая из них оказалась в границах территорий различных государств. Что касается осетин, то это совершенно иная ситуация.

Абаев отмечает, что "Ни одно грузинское правительство не согласится на отделение Южной Осетии от Грузии, так как это станет нарушение территориальной целостности Грузии". Мы же хотим добавить, что это будет не только нарушением территориальной целостности Грузии, а захватом ее исторической территории, что в настоящее время осуществляет Россия, и ни одно правительство, ни один грузин никогда не уступят своей земли, не допустят подобного.