Запоздалый взгляд на тревожный договор

Оказывается, русские получили великолепную сделку с новым договором о сокращении стратегических вооружений, подписанном президентом Обамой и его российским коллегой Дмитрием Медведевым в прошлом месяце в Праге.

За наш счет, конечно же.

Плохие новости начали просачиваться только сейчас, потому что, похоже, никто за пределами правительства – и, вероятно, лишь несколько человек (если вообще кто-то) в Конгрессе – имел возможность изучить этот договор до того, как его подписали два лидера.

Но проблемы договора выйдут на передний план не позднее следующей недели, когда Сенат начнет слушания по этому поводу. (Как любой договор, подписываемый США, Договор СНВ-3 требует одобрения 67 сенаторов, чтобы быть ратифицированным.)

Обама хочет, чтобы Сенат одобрил соглашение до ноябрьских выборов – вероятно, опасаясь, что сдвиг политических сил вправо, может поставить и без того проблематичный договор под угрозу.

Однако, если присмотреться к договору повнимательней, его провал в Сенате во имя нашей национальной безопасности может оказаться лучшим, что может случиться с этим соглашением.

Его ключевые недостатки:

* Чтобы удовлетворить требованиям нового договора о снижении общего числа боеголовок до 1500, Соединенные Штаты должны уничтожить почти на 80 боеголовок больше, чем Россия.

* Что еще хуже, Америке нужно избавиться от 150 средств доставки (подводные лодки, бомбардировщики или пусковые шахты), чтобы достичь предела в 700 штук, а Россия при этом может добавить более 130 средств доставки.

Да-да, все верно: Москва может увеличить число своих средств доставки в рамках нового договора. Другими словами, «сокращения» в рамках СНВ-3, в основном, относятся к нам…

* Обычные американские боеголовки, установленные на межконтинентальных баллистических ракетах включены в ограничения по числу ядерных боеголовок. Это задушит Быстрый Глобальный Удар – новые межконтинентальные баллистические ракеты, вооруженные неядерными боеголовками, которые можно использовать по всему миру по первому требованию.

Было бы здорово иметь подобный боевой потенциал, если ты знаешь, где Усама бен Ладен будет через час, но у тебя нет там никаких войск.

То же самое можно сказать и по поводу других военных сценариев с краткосрочной подготовкой, не требующих ядерного оружия – например уничтожение баллистических ракет, вооруженных оружием массового уничтожения, или распыление каких-нибудь противокосмических ракет (так в тексте - прим. перев.), прежде чем они ударят по нашим спутникам.

Ну, и никуда не деться от противоракетной обороны: Белый дом настаивает на том, что договор на нее не повлияет, но официальная позиция Кремля сильно отличается: «Договор СНВ может действовать и оставаться жизнеспособным, если Соединенные Штаты Америки будут воздерживаться от разработки своего противоракетного потенциала качественно или количественно».

Не очень хорошие новости, учитывая тот факт, что Иран построит свою первую межконтинентальную баллистическую ракету не позднее 2015 года – а у нас нет против нее никакой всесторонней защиты.

Кроме того, хотя ограничения договора и могут совпадать с (ошибочным) противоракетным видением этой администрации, остается вопрос – не сведет ли новый договор на нет усилия будущих администраций, которым придется иметь дело с пока еще неизвестными угрозами.

Множество экспертов также выражают обеспокоенность тем, что в мире, который вооружается, а не разоружается, эти крупные сокращения американского ядерного арсенала могут создать (или поддержать) образ американской слабости и упадка.

Они беспокоятся, не ослабят ли сокращения систему американского сдерживания и устрашения, которая является краеугольным камнем нашей оборонной политики, и не станут ли они поощрением для других потенциальных соперников усилить их собственные существующие или планируемые арсеналы.

Но Обама смотрит на все это по-другому, считая, что американское лидерство в области разоружения (даже одностороннее) усилит нашу нравственную позицию в борьбе с распространением ядерного оружия. Но последуют ли за нами другие? Оглядываясь вокруг, особенно на Иран, Северную Корею и Китай, сложно обнаружить каких-либо последователей нашего стремления к ядерному разоружению.

К сожалению, преисполненные благих намерений возражения звучат уже после того, как на договоре высохли чернила; возобновить переговоры с русскими сложно, если не сказать невозможно.

Было бы мило, если бы переговоры проходили в более открытой обстановке. Но для действующей администрации прозрачность – это очень избирательная концепция, часто заставляющая задуматься. Например, недавно они решили в одностороннем порядке раскрыть до того секретную информацию о точных запасах наших ядерных вооружений.

Команда Обамы может еще пожалеть о своей скрытности и «щедрости» в том, что касается нашей национальной безопасности, когда на следующей неделе Сенат начнет задавать трудные вопросы по поводу этого договора.

Питер Брукс – старший научный сотрудник Фонда «Наследие» (Heritage Foundation) и бывший заместитель помощника министра обороны.