Вряд ли кто-нибудь будет утверждать, что Томас Фридман (Thomas Friedman) обычно понимает, о чем пишет, однако нижеприведенное выглядит выдающимся бредом даже на фоне большинства его колонок:
«Признаюсь, что когда я впервые увидел сделанную 17 мая фотографию иранского президента Махмуда Ахмадинежада, его бразильского коллеги Луиса Инасиу Лулы да Силвы и турецкого премьер-министра Реджепа Тайипа Эрдогана с поднятыми руками – сразу после подписания договора, который якобы разрешает кризис вокруг иранской ядерной программы,— я мог подумать только об одном: может ли что-нибудь быть гнуснее вида демократов, которые предают других демократов отрицающему Холокост и фальсифицирующему выборы иранскому подонку просто ради того, чтобы уколоть США и показать, что они тоже могут играть в игры больших держав?
Нет, большей гнусности быть не может».
По-видимому, Фридман ухитрился прожить всю жизнь вдали от мира. Интересно, а когда ФДР и Черчилль сидели со Сталиным в Ялте и делили Европу, осуждая половину ее на угнетение и тиранию, это тоже была «гнусность»? Ничего веселого в этом, конечно, не было, однако, по-видимому, избежать новой большой войны иначе бы не получилось. А как насчет встречи Никсона с Мао – одним из самых кровавых правителей в новейшей истории, – обеспечившей Америке стратегическое преимущество? Что это было, пример политического благоразумия или «гнусность»? Я спрашиваю об этом потому, что преступления иранского режима – вполне реальные и ужасные – ничто по сравнению с преступлениями тоталитарных правительств, которые временами были союзниками или дипломатическими партнерами Соединенных Штатов. Однако, несмотря на это, сейчас мы готовы осудить два демократических правительства за то, что они пытаются найти конструктивное решение дипломатической проблемы, которую наше правительство, по-видимому, решить неспособно?
Турция и Бразилия поступили так не для того, чтобы «уколоть США». Конечно, я не могу исключать и того, что кому-то в их правительствах было приятно переиграть Америку, к тому же новые державы, начиная вести себя более напористо, не могут не сталкиваться с державами устоявшимися, но до чего же мы безнадежно сосредоточены на себе, если считаем это исключительно жестом, направленным против нас. У Турции и Бразилии есть с Ираном экономические и дипломатические отношения, которые они хотят развивать, в иранскую угрозу в отличие от Вашингтона эти страны не верят, вот они и воспользовались своим положением временных членов Совета безопасности и своим растущим экономическим и политическим влиянием. Ничего вероломного или вопиющего в этом нет, таковы современные дипломатические реалии. Таким образом, в данном случае речь идет, в первую очередь, об отношениях между Бразилией, Турцией и Ираном, а не о том, чтобы кого-то уколоть. Очень печально, что большинство американских экспертов, по-видимому, неспособны это понять.
И кстати, как именно Турция и Бразилия «предают других демократов»? Вроде бы ничего такого они не делали. Да они, действительно, не заняты бессмысленным позерством, в которое наши «ястребы» втянули в этом году президента, однако это, честно говоря, служит, скорее, к их чести, и уж точно не идет им в упрек. Они сделали шаг к разрешению проблемы иранской ядерной программы. Если у них получится добиться успеха, международное давление на Иран ослабнет, и авторитарный режим этой страны лишится незаслуженного политического капитала, который помогает ему укреплять свои позиции во внутренней политике. Оппозиции, в свою очередь, это только пойдет на пользу. Соглашение позволяет Ирану развивать его ядерную программу, которую поддерживает большая часть народа, и избегнуть дополнительных санкций, которыми оппозиция также явно недовольна. Если же у «ястребов» получится добиться введения санкций, иранской оппозиции придет конец. Что может быть удобнее для авторитарных властей Ирана, чем постоянные поношения из-за рубежа в связи с иранской ядерной программой? Смешно, что Фридман, поддерживая конфронтационный курс Вашингтона, который, правда, способен помешать Ирану получить бомбу не больше, чем предложенная Турцией и Бразилией сделка, зато почти наверняка приближает тот день, когда правительство Ирана решит, что создать бомбу – это его единственный выход, при этом уверен, что он «на стороне ангелов».
Конфронтационный курс создает атмосферу кризиса, благодатную для репрессивного режима и губительную для демократической оппозиции. Иранских демократов предали совсем не Лула с Эрдоганом. Напротив, вина лежит на близоруких энтузиастах с Запада, которые сначала не скупятся на громкие и пустые слова, а затем начинают вести политику, которая резко уменьшает или даже уничтожает все шансы на мирные политические перемены в Иране.