Алгоритм противодействия мировым сообществом развитию ядерного проекта Ирана давно приобрело легко узнаваемые очертания. Запад (сначала «тройка» ЕС, а потом и США) заводит «дипломатические процессы» и уводит их в никуда; Россия и Китай колеблются между Ираном и Западом, не желая занимать слишком жёсткую позицию по отношению к вызывающе ведущему себя Ирану и соглашаясь лишь на смягчённые и слабые санкции в соответствии с очередной резолюцией Совета безопасности ООН; а МАГАТЭ продолжает ставить перед Ираном вопросы о военном аспекте его ядерного проекта, причём Иран на эти вопросы не отвечает, а сам продолжает вводить в строй и эксплуатировать всё новые и новые установки для обогащения урана. Иранцы умело тянут время, потому что время играет за них, а все стороны не готовы твёрдо заявить, что атомный проект Ирана на самом деле ориентирован на производство оружия, тогда как сам Иран ощущает, что цель уже почти в зоне видимости.
Но в последнюю неделю наметились некоторые подвижки, так как международное сообщество начало более реалистично смотреть на атомный проект Ирана. Статистика проекта говорит сама за себя: процесс обогащения Иран освоил полностью и накопил достаточное количество 3,5-процентного урана для начала производства урана военного качества (90-процентное обогащение) в количестве, достаточном для создания по меньшей мере двух взрывных устройств. Вдобавок к этому в феврале началось производство 20-процентного урана, что является новым шагом на пути к производству 90-процентного, приводящего крайне близко к цели. Иран сообщает, что накопил порядка двадцати килограммов 20-процентного урана, чего на одну бомбу не хватит, зато демонстрирует успешность овладения технологическим процессом. Причины, которые приводит Иран в оправдание своей программе обогащения, никого не интересуют, потому что самая программа обогащения противоречит резолюциям Совета безопасности.
Шаги, предпринимаемые Ираном, начинают вызывать более серьёзную реакцию со стороны мирового сообщества. 27 июня директор Центрального разведывательного управления Леон Панетта (Leon Panetta), находясь в Вашингтоне, заявил, что Иран, вероятно, имеет достаточное количество низкообогащённого урана для создания двух ядерных боевголовок, но на производство бомб, если оно начнётся, уйдёт, вероятно, два года. Примерно в то же время заместитель госсекретаря по политическим делам США Уильям Бёрнс (William Burns), выступая в комитете по международным отношениям при Сенате, заявил, что политика США в отношении Ирана имеет «прямой» характер: «Мы должны не допустить приобретения Ираном ядерного оружия. Мы должны предотвратить иные его действия по дестабилизации ситуации в регионе и за его пределами». Затем, 1 июля, президент Обама, подписывая санкции США против Ирана, заявил: «Не должно быть никаких сомнений — США и международное сообщество твёрдо намерены не дать Ирану завладеть ядерным оружием». 12 июля президент России Медведев сделал необычайно жёсткое заявление, сказав, что Иран вскоре получит потенциал для создания ядерного оружия. В свете выражавшихся Россией до самого недавнего времени сомнений в наличии у Ирана намерений военного характера (ведь доказательств тому продемонстировано не было) её теперешняя обеспокоенность особенно замечательна. Медведев заявил, что Иран должен дать пояснения касательно военной составляющей своего ядерного проекта.
Обострение риторики сопровождалось последовавшей со всех сторон и беспрецедентно единодушной поддержкой в адрес санкций; были даже намёки на возможное желание предпринять против Ирана акцию военного характера. Шесть месяцев назад в западных СМИ явно намечалась тенденция обсуждать методы сдерживания ядерного Ирана, а теперь всё большее и большее количество экспертов пишет о вариантах развития событий в случае войны. Кое-кто уже готовится обвинять Израиль в провоцировании США начать военные действия. «Бомба в руках у Ирана — это хуже, чем бомбы, падающие на Иран» - такой смысл начинает вычитываться и из заявлений, приписываемых официальным лицам в некоторых странах Персидского залива. Недавно появились (и были опровергнуты) сообщения о том, что Саудовская Аравия готова закрыть глаза на прохождение Израилем её воздушного пространства с целью возможного нанесения военного удара по ядерным объектам Ирана, а посол ОАЭ в США, как сообщается, сказал, что если у Ирана будет бомба, то его страна с этим не смирится, а значит, военный удар — это предпочтительный метод предотвращения получения Ираном военного ядерного потенциала.
Реакция Ирана на введение четвёртого пакета санкций оказалась более сильной, чем аналогичные реакции в прошлом. 7 июля глава ираской Организации атомной энергетики Али Акбар Салехи даже сказал, что новые международные санкции «могут замедлить» развитие атомного проекта Ирана, но не могут его остановить. Была ли это констатация факта или же политический ход, направленный на то, чтобы убедить Запад в эффективности санкций и отсутствии необходимости принятия дальнейших мер — практически несущественно. В любом случае — иранцы проделали почти всю подготовительную работу, необходимую для продолжения осуществления программы обогащения урана, и неясно, в какой мере введение санкций может напрямую повредить их программе.
Вопрос заключается в том, приведёт ли рост озабоченности мирового сообщества к принятию дельнейших конкретных и эффективных мер. Оставляя риторику в стороне — многое зависит от того, какие действия готов предпринять Обама на основе сделанной им оценки ситуации. Сейчас похоже, что следующим его шагом станет продолжение в сентябре (время выбирал не он, а иранцы) попытки диалога с Ираном в формате «П5+1». Со стороны США отсутствуют признаки наличия у них разумной стратегии переговоров и торговли, а значит, вряд ли из сентябрьского диалога выйдет какой-либо толк. Это может показаться странным, но в каком-то смысле Обама тоже тянет время, и, хотя в СМИ всё больше говорят о войне, нет никаких признаков, что сам Обама хоть немного приблизился к решению уничтожить ядерные и ракетные объекты Ирана.
А каковы же планы Ирана? Нижеследующее, конечно, — просто предположения, но из этого можно составить представление о вариантах действий, возможных для Ирана. Если дальнейших резолюций о введении санкций не будет, а действующие санкции не окажут губительного воздействия, то Иран продолжит обогащать уран во всё возрастающих количествах, причём не будет испытывать давление, которое заставило бы его перейти точку невозврата и обогатить уран до оружейного качества. Иран будет продолжать тянуть время, зная, что президент США не рассматривает вариант с военными действиями всерьёз. Но если произойдёт что-то, что заставит Иран почувствовать настоящую угрозу, то у него будет несколько вариантов движения вперёд, применить которые можно и по отдельности, и параллельно: можно будет объявить себя свободным от данных международному сообществу обязательств; можно будет запросить (в шутку) попросить сменить свой статус с государства, поддерживающего режим нераспространения, на статус ядерной державы; можно будет выдворить из страны всех инспекторов; наконец, можно провести подземные ядерные испытания на материале, полученном путём тайных операций.
Перспективы того, что Иран уступит требованиям мирового сообщества и хотя бы приостановит обогащение урана, крайне призрачны. Приблизились ли США к нанесению военного удара — пока неизвестно. Общая оценка ситуации и динамики её развития указывает на то, что нынешняя стадия игры, начавшаяся в 2002 году, подходит к концу.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Иранцы умело тянут время, потому что время играет за них, а все стороны не готовы твёрдо заявить, что атомный проект Ирана на самом деле ориентирован на производство оружия, тогда как сам Иран ощущает, что цель уже почти в зоне видимости.
