Несколько недель назад Петр Коларж (Petr Kolář) вернулся в пражскую жару из жары вашингтонской, где он 4,5 года был послом Чешской Республики в Соединенных Штатах. В Праге, конечно, Петр Коларж пробудет недолго, уже в конце августа он едет в Москву, чтобы там занять пост чешского посла в России. Это перемещение из одной великой страны в другую, и, конечно, большие перемены.
- Америка – страна, удобная для жизни, конечно, если вы не на улице. Вы с нетерпением ждете встречи с Москвой?
- Америка удобна для тех, кто любит, когда правила соблюдаются и когда они одинаковы для всех. Конечно, не без ошибок и крайностей, но эта страна основывается на власти закона. Я бы не сказал, что в России все будет так же… Но я надеюсь и действительно верю, что работать там будет очень интересно.
- А как ваш русский язык?
- То, что у меня удивительный русский, который российских коллег будет приводить в восторг, я бы не сказал, нет. Это нормальный школьный уровень, на заключительном экзамене я получил «четверку», с зачетами и экзаменами в ВУЗе я тоже как-то справлялся.
И в Россию по работе я уже ездил, первый раз в 1992 году от Института современной истории (Ústav pro soudobé dějiny), потом в качестве дипломата. Я уже знаю, что когда я там, мой мозг начинает шевелиться, и я быстро вспоминаю что-то из русского.
- Вам 48 лет. Для многих представителей этого поколения первым «русским» впечатлением стала советская оккупация 1968 года. Для вас тоже?
- Наверное, да, я как раз был в Остраве у бабушки, и когда мы ночью проснулись, я сидел у окна, и мы смотрели на проезжающие танки. И меня, шестилетнего мальчика, это впечатлило. Танки!
А потом я помню 1969 год, летний лагерь. Там был русский мальчик, и другие дети нападали на него. А я был таким довольно крепким ребенком, который еще и любил драться, так что я взял его под свою охрану. Потому что мне казалось гнусным то, что там происходило.
- Вы должны эту историю часто рассказывать в Москве, потому что в целом к России вы относитесь, скорее, скептически. Будучи послом в Вашингтоне, вы обращали внимание на то, что администрация Обамы должна быть аккуратнее в «перезагрузке» отношений с Москвой.
- Это не совсем точно. Да, я, скорее, осторожный, но я бы не сказал, что я осторожный по отношению к России как к таковой. Я осторожный по отношению к некоторым проявлениям системы, по отношению к непониманию, что такое цивилизованное поведение в XXI веке, что такое партнерство, как соблюдаются обязательства, как следует уважать страны, которые меньше. И, конечно, есть и некоторые сомнения в том, как эта система работает внутри, по отношению к гражданскому обществу. И в то же время я никакой не идеолог, у меня нет предрассудков, и в России сейчас наблюдается очень интересное развитие.
- Например?
- Например, недавнее обращение президента Медведева к российским послам, на которое из чешских журналистов обратил внимание, пожалуй, только ваш Ондржей Соукуп (Ondřej Soukup) в своем блоге. Медведев сказал, что главными партнерами России должны быть ЕС и США, а внутри страны должны усиливаться демократия и гражданское общество. И это вопросы, которые меня как дипломата однозначно волнуют. Я еду туда во времена некой эволюции от твердой консолидации к некоторой либерализации.
- Только вы едете в Россию как посол от правительства, которое российские СМИ охарактеризовали, как возвращение антироссийских динозавров…
- Этот тип русских интерпретаций мне не нравится, хотя, конечно, эти высказывания больше говорят об их авторах. Сторонники такой точки зрения показывают, что они или вообще не поняли, или не принимают огромные изменения, произошедшие в мире в конце ХХ века, в том числе и то, что они уже не Советский Союз и что мы являемся частью определенного цивилизационного пространства. Не антироссийского, а просто нашего ценностного пространства.
- А как вы относитесь к тому, что министр иностранных дел Лавров своего чешского коллегу постоянно поучает, что Чехия относится не к Центральной, а к Восточной Европе?
- Наша задача не состоит в том, чтобы быть для России психотерапевтом. Такие слова Лаврова – это ребячество, мы в НАТО, я не боюсь ни российского вторжения, ни пугал в виде русского медведя. Если они склонны воспринимать нас как сферу влияния России, пусть так и будет. Нам следует обращать на это внимание, но давайте уже, наконец, будем уверены в себе, мы добились того, чего хотели, мы в целом процветающая и хорошо работающая демократия. Мы закрепились в евро-атлантических структурах, у нас там есть свои обязательства и союзники, там наше будущее.
- Еще до приезда в США вы знали, что хотите заняться вопросом виз, к чему потом добавилась противоракетная оборона, радар. А сейчас у вас уже есть какие-то конкретные задачи для Москвы?
- Как я это представляю, во-первых, надо попробовать установить основные критерии поведения друг с другом. Сейчас все происходит, как попало, я имею в виду и продолжительные попытки проникнуть в чешскую среду и при этом использовать разделение сил на нашей политической сцене. Должна быть ясность в том, куда входит наша страна, что она сама это выбрала и своим выбором довольна.
И в то же время, Россия для нас, конечно, очень важный партнер, экономический и политический. Это страна, к которой необходимо относиться с уважением, пока они сами позволяют нам это делать. В России развивается гражданское общество, там есть множество слоев: известные деятели искусства, интеллектуалы, обычные люди. Там часто бывает так, что русские знают, что у нас происходит, и у них есть на это своя точка зрения! И в России такое случается гораздо чаще, чем в Америке. Я хотел бы использовать это, и преимущество здесь в том, что у нас по отношению к России нет никаких фобий, мы не ходим с мешком, из которого можно вытаскивать старые войны, неправды и страхи.
- И все же, русские будут видеть в Вас равноценного партнера? Вы не боитесь этого известного «лавровского» тона?
- Вы имеете в виду, если они станут говорить: «Вы были нашими, так что не делайте вид, что вы какой-то там Запад»? Ну, если им это помогает, они могут спокойно это делать, меня это вообще не волнует. И, главное, я не думаю, что это произойдет. Будучи заместителем, а до этого и директором территориального подразделения, которое занималось и Россией, я уже хорошо знаю, что даже если, например, переговоры с русскими очень неприятные, это все равно профессионалы. Они вели переговоры жестко, но порядочно, без ударов ниже пояса.
В Вашингтоне, для которого мы как раз являемся «маленькой страной», я уже проверил, что с неприятными вопросами надо пытаться дойти как можно выше, к самому верхнему уровню власти. Нет смысла ходить за чиновником, потому что его покорность и смирение точно такие же, как в Чехии или в России. Он не хочет говорить своему начальнику неприятные вещи. В Вашингтоне, я думаю, у меня это получилось. Хотя я не знаю, как это будет работать в России, но это лучший способ добиться уважения.
Петр Коларж (48 лет) изучал этнографию на Философском факультете Карлова университета в Праге. До 1993 году работал в научной сфере, занимался современной историей, международными конфликтами и отношениями крупных и небольших государств. Потом перешел в Министерство иностранных дел. Работал послом в Ирландии, Швеции и Соединенных Штатах Америки. Интересуется литературой, историей и изобразительным искусством. Женат, с супругой Ярославой имеет двоих детей.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Несколько недель назад Петр Коларж вернулся в пражскую жару из жары вашингтонской, где он 4,5 года был послом Чешской Республики в Соединенных Штатах. В Праге, конечно, Петр Коларж пробудет недолго, уже в конце августа он едет в Москву, чтобы там занять пост чешского посла в России. Это перемещение из одной великой страны в другую, и, конечно, большие перемены.
