Ирак: Два государства

Говоря о двух государствах, я имею в виду вовсе не Палестину и Израиль. Поговорим о создании двух государств в Ираке и попытаемся понять, что же там происходит. Когда Нури Аль-Малики пришел к власти, он создал организацию, которая известна как "Коалиция в поддержку государства закона", и сам ее возглавил. Таким образом он пытается как можно дольше удержаться на посту премьер-министра, даже если это будет противоречить закону. Название коалиции совершенно не отражает ее сути, потому что организация господина Аль-Малики с того самого момента, как он занял свой пост, опиралась не на всех граждан, а на отдельную религиозную общину, а также на межплеменные интриги, как основной инструмент для укрепления власти.

Правовые государства во всем мире существуют благодаря законным правам, обеспеченным равенством всех граждан. Что касается Аль-Малики, то он за период своего правления успел создать государство, параллельное правовому: полицейское государство, в котором заправляют религиозные и племенные вожди. Государство Ирак в эпоху Аль-Малики превратилось в два государства: первое, официальное, заявляет, что опирается на закон и равенство граждан, второе же, племенное и теократическое, является опорой для власти действующего премьер-министра.

Теперь, чтобы называть вещи своими именами, нам придется признать, что ситуация, которая обеспечила Аль-Малики долгое пребывание на посту премьер-министра, далека от законности. Причина в существовании в Ираке двух государств. Первого, официального, правового и слабого. И другого, теократического и полицейского, опирающегося на племена, и это второе государство гораздо сильнее. В свете существования в Ираке двух государств, невозможно решить проблему того, кто займет пост премьер-министра, без других важных преобразований. Нужно, чтобы Ирак перешел из состояния религиозной и племенной вражды, или состояния "государства внутри государства", в состояние правового демократического государства, в котором правит закон, а не религиозная община или племя. Американцы больше не придут и не помогут. Это преобразование, которое должно произойти изнутри Ирака, через серьезное обсуждение, в котором вещи будут названы своими именами.

Природа религиозных объединений, которые создал Аль-Малики, совершенно очевидна. Главный его союзник - это "Иракский национальный альянс", возглавляемый Аммаром Аль-Хакимом, который унаследовал пост главы этой шиитской организации, связанной с Тегераном, от своего отца. Действия Аль-Малики и Аммара Аль-Хакима подчиняются религиозной и родоплеменной логике, а никак не логике государственных деятелей. Даже решение Аль-Хакима прекратить диалог со своим соратником, якобы для того, чтобы кто-то другой, а не действующий премьер-министр, возглавил будущее правительство, представляется многим из тех, кто внимательно следит за ситуацией в Ираке, просто несерьезным.

И уж точно никто не сомневается в том, что недавний выборный триумф партии "Аль-Иракия" под руководством доктора Ияда Аллави был обеспечен "дружбой" с Аль-Малики. Разница между "Коалицией в поддержку государства закона" Аль-Малики и партией "Аль-Иракия" Ияда Аллави состоит в том, что последняя пытается объединить в себе политические силы самого разного рода, в религиозном, общинном и этническом плане. Среди ее членов сунниты, шииты, курды, христиане, туркмены и другие меньшинства. Также Аллави не перестает настаивать на том, что он хочет видеть Ирак арабским в том смысле, что премьер-министр Ирака не должен подчиняться Ирану, как, совершенно очевидно, это происходит сейчас. Когда это условие будет выполнено, то, несомненно, останутся довольны и курды, которые тоже не хотят, чтобы Ираком управлял Тегеран.

Вместе с тем, партия Аллави и сочувствующие ей могут попасть в ту же западню, в которую попал Ирак "благодаря" Аль-Малики. Эта западня - два государства, одно официальное и слабое, которое служит прикрытием для второго, неофициального, живущего по племенным и религиозным принципам. В руках этого второго, "параллельного" государства в действительности находится власть.

Модель правления Аль-Малики в первую очередь очень похожа на ливанскую модель - это наличие государств внутри государства, или, другими словами, наличие множества структур, которые сильнее самого государства. Так же как Хизбалла стала сильнее и важнее государства Ливан, альянс Аль-Хакима и партия "Дава" переросли государство Ирак в смысле поддержки в обществе, в чем им, безусловно, помогли внешние силы. В то же время, важная роль племенного фактора в вопросах управления Ираком делает его больше похожим на Йемен, чем на демократическое правовое государство.

Мы слышали трезвые оценки со стороны шиитов, которые обвиняли альянс Аль-Малики в том, что он носит религиозный и родоплеменной характер. Такое мнение прозвучало в интервью вице-президента Ирака Адиля Абд Аль-Махди, которое он дал каналу "Аль-Арабия" в прошлом месяце. Абд Аль-Махди возложил на блок "государства закона" ответственность за невозможность достичь согласия по поводу формирования иракского правительства: "Упорное желание "государства закона" оставить лишь одного кандидата на пост премьер-министра и отклонить остальные кандидатуры ставит страну в тупик и лишает нас возможности прийти к согласию по поводу формирования правительства".

Курды успешно создали жизнеспособное государство на севере. В то же время, мы не говорим о том, что выход - это три государства, потому что выход, о котором я говорю, состоит в том, чтобы отделить "параллельное" государство от официального. Решение в том, чтобы оборвать все связи одного с другим и сосредоточиться на создании единого государства. Не только перед Ираком стоит такая задача. Как только единое государство будет создано, нарушится связь между двумя государствами, которые создал Нури Аль-Малики в период своего правления. Способны ли иракцы осуществить эту задумку? В этом вопрос.

В прошлом, после революции в Иране и событий, которые за ней последовали, Вашингтон называл шиитов "революционерами" и "мятежниками", теми, кто виноват во всех проблемах Ближнего Востока. И поэтому Вашингтон считал необходимым сотрудничать с суннитами, законопослушными и надежными людьми. Такова была позиция США по этому вопросу после революции Айятоллы Хомейни и до событий 11 сентября 2001 года. После разрушения башен-близнецов все изменилось, и возникла противоположная идея - что сунниты (а вовсе не шииты) являются источником всех проблем на Ближнем Востоке, ведь все, кто участвовал в организации событий 11 сентября, были суннитами, а что касается шиитов Ирака и Ирана, то они могут обеспечить региону развитие по демократической модели. Эта мысль была отлично выражена в высказывании Бернарда Льюиса: "Проблема Соединенных Штатов в том, что их союзники - это умеренные суннитские правительства, правящие народами, которые придерживаются радикальных взглядов. С другой стороны, в Иране мы видим, что народ требует демократии, а правительство реакционное и радикальное. Поэтому Соединенным Штатам надо налаживать связи с шиитами, потому что именно они в будущем смогут распространить демократию в регионе". И эта мысль, похоже, не перестает тревожить умы администрации Барака Обамы.

И что же теперь поддерживают американцы - "демократию Аль-Малики" или "шиитскую демократию"? Или они восприняли важный урок и поняли, что демократии требуется время, чтобы закрепиться в ближневосточном регионе, и дело не в суннитах и не в шиитах, а в том, что политическая культура региона совершенно другая, и у элиты, и в народной среде. Такова "шиитская демократия", на которую надеялся Вашингтон, демократия, появившаяся в двух государствах Ирак, а не в одном. И ситуацию могут изменить только сами иракцы. А американцам следует на этот раз хорошо выучить свой урок и понять, что они должны слушать жителей страны, а не экспертов в Вашингтоне, которые никогда не ступали на землю Ирака.