После того, как в 2008 году разразился финансовый кризис, Совет Безопасности ООН начал смотреться как бедный родственник на фоне разом возмужавшей «двадцатки». Покуда мировые лидеры разбирались с кризисом на проходивших дважды в год саммитах «двадцатки», послы в Нью-Йорке занимались рутиной — миротворческими операциями и произнесением отработанных фраз насчет осуждения совершаемых где-то далеко злодеяний.
Иногда Совбез оказывался в центре внимания, к примеру — этим летом, когда шли мучительные переговоры по новым санкциям в отношении Ирана. Но встреча на высшем уровне, проведенная в сентябре в Турции и посвященная роли Совбеза, была образцовой скукотой, а исходом ее стал призыв к «непрерывному процессу размышления и приспособления» с целью усиления ООН.
«Непрерывные размышления» подходят к монахам и студентом философских факультетов. А когда что-то подобное проползает в официальные бумаги международной организации, то это пахнет застоем.
Так что нечего удивляться, что некоторые комментаторы начали задаваться вопросом — а не стоит ли «двадцатке», пока что сосредоточенной на экономических делах, заняться еще и вопросами безопасности?
В конце концов, в «двадцатке» представлены все главные участники мирового процесса, а структура Совбеза до боли плохо отражает текущий баланс сил в мире. В этом году, к примеру, вместе с пятью постоянными участниками (США, Великобритания, Китай, Россия и Франция) в Совбезе заседали такие избранные члены, как Австрия, Габон и Ливан.
Нет причин считать, что малые страны не могут сказать ничего разумного на тему мира и безопасности. Многие страны, особенно африканские, участвующие в миротворческом процессе на своем континенте, делятся таким опытом, которого нет у больших держав. Но дипломатия в Совбезе — вещь двухслойная, и постоянные члены его частенько решают вопросы за закрытыми дверями, например, так было с иранским вопросом.
Возможно, в 2011 году им будет сложнее. На прошедших в октябре выборах места в Совбезе на ближайшие два года выиграли Германия, Индия и ЮАР, а у Бразилии двухлетний срок еще не истек. Таким образом, хотя в 2011 году в состав Совбеза будут входить и страны легкой и средней «весовой категории» (Португалия, Колумбия), все же представленность в нем более серьезных стран по сравнению с минувшими годами повысится.
Более того, новый состав Совбеза начнет действовать как раз тогда, когда оказалось под большим вопросом будущее «двадцатки». Мир скатывается в глобальную валютную войну, и это привлекает всеобщее внимание к вопросу — смогут ли лидеры стран «двадцатки», собравшись в ноябре в Сеуле, избежать полномасштабного кризиса? Если, как предполагают наиболее пессимистично настроенные экономисты, не смогут, то репутация «двадцатки» как эффективного форума в период после 2008 года будет существенно подорвана.
То, что у «двадцатки» проблемы, не означает, что Совбез ООН внезапно вновь станет влиятельным. В конце концов, как бы хорошо Совбез ни справлялся с обычными войнами, он еще ни разу не имел дела с валютными. И нет гарантий, что, включив в состав Совбеза серьезные страны из числа «новых развитых», удастся добиться более эффективной дипломатии. Возможно, в Нью-Йорке напряженность от этого даже усилится.
Бразилия, Германия и Индия полагают, что заслужили постоянные места в Совбезе, да и ЮАР от места не откажется. Возможно, эти страны образуют нечто вроде «официальной оппозиции» и будут возражать, когда Совбез попытается не допустить их до дискуссий.
Но большую часть их внимания, скорее всего, привлекут к себе надвигающиеся кризисы, и повестка Совбеза на 2011 год, похоже, будет крайне запутанной. В январе должен пройти референдум о независимости Южного Судана, и это может спровоцировать крупномасштабные акции насилия; Индия как раз держит там миротворцев в рамках контингента ООН, и они могут пострадать. Европейские страны-члены Совбеза, особенно Германия, будут стараться выпутаться из Афганистана. Также всегда существует опасность, что резко усугубится кризис вокруг Ирана.
Таким образом, хотя «двадцатка» и показала свою эффективность на пике финансового кризиса, возможно, совокупность проблем с безопасностью, которые готовит 2011 год, и покажут, полезно ли присутствие в составе дополнительных крупных держав.
Самые большие пессимисты могут вообразить нечто даже еще более суровое. Что будет, если произойдет эскалация военных трений между Китаем и Индией, происходящих сейчас в Гималаях? Может быть, Совбез застынет в нерешительности, когда из-за грузинской войны 2008 года произошло дипломатическое столкновение между США, ЕС и Россией? Или же стороны все-таки будут смягчать ситуацию по каналам ООН?
Можно, конечно, обрисовать и более оптимистичные и, будем надеяться, более вероятные сценарии.
Например, можно предположить, что 2011 год положит конец предполагаемому соперничеству между «двадцаткой» и Совбезом как потенциальными центрами многополярности. Теперь в Совбезе состоит половина членов «двадцатки», так что десять стран, представленных в обоих объединениях, возможно, начнут более серьезно рассматривать связи между экономической политикой и вопросами безопасности.
Президент Франции Николя Саркози, к примеру, говорил, что хочет воспользоваться получением его страной переходящего поста страны-председателя «двадцатки» в 2011 году, чтобы поднять вопрос дефицита продовольствия. Возможно, миссия Франции в ООН могла бы подкрепить эти слова, настояв на обсуждении вопроса о том, как дефицит стимулирует насилие.
Однако, если страны «двадцатки» увлекутся валютными войнами, согласовать подобную сложную повестку будет трудно.
Даже если в следующем году валютные войны (а в худшем случае — и торговые войны) сотрясут мировую систему, появление в составе Совета Безопасности коалиции мощных держав — это, возможно, не так уж и плохо. Политики могут осуждать экономические стратегии друг друга, а дипломаты в Совбезе в это время будут сохранять полезное сотрудничество по вопросам вроде иранского.
Новый состав Совбеза в 2011 году сам по себе не спасет мир. Но его дипломатия определит то, как Америка и остальные постоянные члены Совбеза будут смотреть на необходимость реформирования его с перспективой включения в него Бразилии и Индии на постоянной основе. Если дела пойдут плохо, реформа Совбеза будет отложена, причем надолго. А если хорошо, то 2011 год может оказаться годом, когда ООН снова будут доверять.
Ричард Гоуэн — помощник директора Центра международного сотрудничества при Нью-Йоркском университете, а также сотрудник Европейского совета по международным отношениям
Брюс Джонс — директор Центра международного сотрудничества и старший сотрудник Брукингского института
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
После того, как в 2008 году разразился финансовый кризис, Совет Безопасности ООН начал смотреться как бедный родственник на фоне разом возмужавшей «двадцатки». Покуда мировые лидеры разбирались с кризисом на проходивших дважды в год саммитах «двадцатки», послы в Нью-Йорке занимались рутиной — миротворческими операциями и произнесением отработанных фраз насчет осуждения совершаемых где-то далеко злодеяний.
