Шансы на создание российско-натовской системы ПРО ничтожно малы

Интервью с Робертом Шмигельским (Robert Śmigielski) – аналитиком Польского института международных отношений по вопросам политики безопасности на территории СНГ.

- Как вы оцениваете идею включения России в проект натовской системы ПРО?

- Идея взаимодействия США и НАТО с Россией в области противоракетной обороны не нова, но до сих пор ее эффекты нельзя было назвать удовлетворительными. Неудачей закончились, в частности, две российско-американские инициативы, касавшиеся сотрудничества в обмене данными систем раннего предупреждения о пусках баллистических ракет (Joint Data Exchange System) и в создании двух спутников для наблюдения за пусками таких ракет (Russian-American Observation Satellite System). В рамках же Совета Россия–НАТО проводились учения по тактической противоракетной обороне. Сейчас речь уже шла об участии России в создании глобальной системы ПРО, т.е. о гораздо более технически продвинутом проекте. Обеим сторонам – и западной, и российской – пришлось бы согласиться на обмен информацией о своих новейших технологиях, что представляется маловероятным без достижения высокой степени взаимного доверия. Напомню, что в наследство от СССР Россия получила большой опыт и знания в области создания противоракетных систем. До сих пор вокруг Москвы действует система противоракетной обороны А-135. Отсутствие же доверия негативно сказалось на попытках сотрудничества России с Западом в этой сфере. Я опасаюсь, что в настоящий момент между сторонами остается еще слишком много недоверия, и оно может стать серьезным препятствием для эффективной работы по созданию общей системы ПРО. Принятая в феврале этого года военная доктрина России ясно указывает на НАТО как на потенциальную угрозу ее безопасности. Ряд членов Альянса требует создания планов возможного реагирования на случай нападения России. Пока обе стороны будут воспринимать друг друга как потенциальных противников, сложно будет говорить о сотрудничестве в такой важной сфере, как противоракетная оборона.

- Почему Москва относится к этой идее с таким неприятием? С самого начала кремлевские власти дали понять, что они не видят себя в этом предприятии.

- Россия с неприятием воспринимает американские планы по созданию глобальной системы ПРО, так как видит в этом угрозу для исполнения своими стратегическими силами функции ядерного устрашения. Из-за кризиса обычных вооружений именно ядерный арсенал стал основной гарантией безопасности России. Но это неправда, что Россия отказывается каким-либо образом участвовать в возникновении в Европе системы противоракетной обороны. В 2001 году она предлагала создать совместно с НАТО систему обороны от баллистических ракет малой и средней дальности ЕвроПРО. Российское предложение было отвергнуто, так как европейские государства не видели необходимости тратить средства на такую систему, а США тогда были уже нацелены на создание собственного противоракетного щита. В 2009 году Россия и США решили совместно оценить угрозы, связанные с распространением ракетных технологий. Российское участие в создании натовской системы ПРО будет прежде всего зависеть от общего состояния отношений России с Западом и от конфигурации самой системы. Если ее оборонительные возможности будут предусматривать возможную угрозу со стороны Ирана или Северной Кореи, а не ставить целью отражение массированной ракетной атаки, то шансы на участие России в таком проекте возрастут.

- Как вы считаете, может ли появиться какой-то альтернативный проект, объединяющий только Москву, Париж и Берлин?

- И канцлер Меркель, и президент Саркози подчеркивали консультационный характер саммита с Россией. Оба эти государства ставят целью не создать с Россией альтернативный экономико-политический проект, а максимально сблизить ее с западными структурами, прежде всего с ЕС и НАТО. На это было нацелено июньское немецко-российское предложение по созданию Комитета Россия - ЕС  по вопросам политики и безопасности и усилению сотрудничества в сфере кризисного управления. Так что я не вижу такой угрозы.

- Россия и Германия довольно тесно связаны друг с другом, например, газопроводом Nord Stream. Может ли такой широкомасштабный проект породить другие взаимные обязательства? Ведь в основном Германия лоббирует присоединение России к проекту системы ПРО.

- Германия – это главный экономический партнер России. Именно Берлин выступил инициатором программы "Партнерство для модернизации", которая должна сделать сотрудничество между ЕС и Россией более интенсивным. Немецкий бизнес активно подключен ко многим проектам в России, у него есть доли в крупнейших российских компаниях. На увеличение торгового оборота с Россией рассчитывает и Франция. Обе эти страны проявляют больше готовности учитывать российские интересы, прежде всего, на территории СНГ. Они неслучайно наиболее скептично подходят к планам расширения НАТО на Восток и в большей мере готовы принять во внимание российскую позицию по вопросу создания системы ПРО в Европе. Франция и Германия видят в России не угрозу для Европы, а стратегического партнера, государство, которое несмотря на многие недостатки в сфере демократических стандартов, необходимо приближать к Европе, а не отделяться от него железным занавесом. Однако это не означает, что они были бы готовы закрывать глаза на вопросы, связанные, например, с энергетической безопасностью и прозрачностью процедур в этой сфере.

- Бывший заместитель министра иностранных дел Павел Коваль (Paweł Kowal) считает, что Москва последовательно воплощает в жизнь свою политику ослабления НАТО.

- Если бы России удалось провести представленный ей год назад проект системы европейской безопасности с правообязывающим принципом равной и неделимой безопасности, то позиция НАТО была бы действительно ослаблена. Однако шансов на принятие российского предложения практически нет. Даже государства, которые относятся к российскому предложению с определенным пониманием, как Франция или Германия, не готовы подписать договор в таком виде. Они выступают не за создание новых организаций, а за усиление уже существующих, как, например, Совет Россия–НАТО. Не стоит также забывать, что члены НАТО расходятся в своих взглядах на многие вопросы, в том числе, что очевидно, в области формирования отношений с Россией, но также и в аспекте пропорций между принципом "out of area" и концентрацией на обеспечении безопасности своим членам согласно 5 статье Вашингтонского договора. Германия, Франция, Италия, Испания выступают за как можно более близкое сотрудничество. Страны бывшего Восточного блока, Великобритания и США проявляют в этом плане большую сдержанность. Разумеется, российская дипломатия использует эти внутренние противоречия в своих интересах, самый яркий пример этого – де-факто откладывание в долгий ящик вопроса вступления Грузии в НАТО. Они наверняка будут пытаться повлиять и на архитектуру новой системы ПРО.

- Какие решения могут быть приняты на ближайшем ноябрьском саммите НАТО–Россия?

- Принимая во внимание общий климат отношений Запада и России в последние месяцы, который в значительной степени формируется под влиянием объявленной администрацией президента Обамы политики "перезагрузки", следует ожидать подтверждения курса на дальнейшую нормализацию отношений и сближение НАТО и России. Многое будет зависеть от того, в какой роли будет представлена Россия в новой стратегической концепции НАТО, хотя можно ожидать, что это будет, скорее, протянутая навстречу рука, чем сжатый кулак. Альянс наверняка не откажется от политики открытых дверей и уверит Грузию, что у нее остаются перспективы членства, но не будет объявлять какую-либо возможную дату ее вступления. Можно ожидать, что начнутся более формальные переговоры о конфигурации системы ПРО в Европе и возможном участии России в этом проекте. Наверняка будут подняты проблемы, связанные с войной в Афганистане и ядерной программой Ирана, в этих вопросах Запад очень рассчитывает на помощь России, а Россия не сможет отказаться от такого сотрудничества. Ведь ни победа талибов в Афганистане, ни получение Ираном ядерного оружия не в ее интересах. При этом Россия рассчитывает на помощь Запада в модернизации своей экономики и армии.