Наша сверхупрощенная внешняя политика

Премьер министр Харпер (Harper) планирует через месяц принять участие в работе саммита НАТО, который состоится в Португалии. Эти саммиты за последнее время участились, что, впрочем, не делает их менее важным событием. Действительно, саммиты НАТО, вероятно, имеют большее значение, чем большинство встреч «большой восьмерки» и «большой двадцатки», не говоря уже о бессмысленных дипломатических событиях на высшем уровне – собраниях ООН, проходящих каждую осень в Нью-Йорке.

19 и 20 ноября в Лиссабоне главы государств и правительств стран-членов НАТО собираются объявить о целях и намерениях блока на ближайшее десятилетие. Они также собираются договориться о стратегии вывода войск НАТО из Афганистана, которая вступит в действие в 2014 году. Кроме того, они собираются одобрить планы по защите развернутых военных сил НАТО (в том же Афганистане, например) от ракет ближнего и среднего радиуса действия и принять ряд решений о защите населения и территории стран-членов НАТО от возможных атак с использованием оружия дальнего радиуса действия. Ожидается также прибытие на саммит российских руководителей для обсуждения договоренностей, уже достигнутых НАТО с этой страной по сотрудничеству в области противоракетной обороны.

Что же это такое, скажете вы? Одобрить противоракетную оборону? Что еще за новости?

Это удивление - знак того, насколько далеко зашло упрощение канадской политики в области обороны и внешних сношений, приведшее к тому, что канадцы только теперь узнают о планах НАТО по противоракетной обороне, работа над которыми ведется с 2002 года. Важные детали этих планов обсуждаются министрами обороны и министрами иностранных дел стран-членов НАТО в течение уже лет десяти; они были одобрены на четырех встречах НАТО на высшем уровне, проходивших с участием канадских руководителей: Жан Кретьен (Jean Chrétien) представлял Канаду в Праге в 2002 году, Билл Грэм (Bill Graham) заменял Пола Мартина (Paul Martin) на встрече в Стамбуле в 2004 году и Стивен Харпер (Stephen Harper) участвовал в работе саммитов в Риге в 2006 и в Страсбурге и Келе в 2009 году. Секретные соглашения? Едва ли. НАТО в своей работе такими способами не пользуется. Достаточно внимательно просмотреть коммюнике.

Так что же произошло к настоящему времени? В 2002 году руководители НАТО дали указание кадровым сотрудникам альянса провести исследование технической осуществимости «для изучения возможных способов защиты территории стран-участниц блока, вооруженных сил и населенных пунктов от ракетной угрозы всего диапазона действия». Причиной этой акции явилась «неделимость безопасности союзников» - представление о том, защита должна быть равноценной на всей территории блока НАТО.  Когда исследование было успешно завершено, руководители НАТО отдали распоряжение в краткие сроки провести аналогичную работу по изучению возможности «защиты театра военных действий» (защиту вооруженных сил в пределах зоны ведения активных военных операций) и одобрили принятие программы «Активной многоуровневой защиты театра военных действий против баллистических ракет». «Активная многоуровневая» означает, что система обороны включает средства, действующие на большой и малой высоте. Первоначально работа была сосредоточена, главным образом, на проектировании и интеграции системы и на создании испытательного полигона в Нидерландах для испытания технических разработок. В начале этого года НАТО направило в войска первую рабочую модель; модель с более высокими возможностями должна появиться к концу 2010 года. План состоял в создании эффективной системы защиты для зоны ведения военных действий к 2018 году.

Тем временем в 2006 году руководители НАТО отдали распоряжение о продолжении работ по созданию универсальной системы противоракетной обороны, призванной охватить «всю территорию европейских государств-членов НАТО и их население»; а в 2009 году было отдано распоряжение о подготовке рекомендаций по этому вопросу к очередной встрече на высшем уровне (в Лиссабоне).

Ни на секунду из виду не упускался вопрос, как все это может задеть Россию, и в 2003 году началось обсуждение с Москвой вопроса, каким образом натовские и российские системы противоракетной обороны могли бы быть сделаны «взаимно разворачиваемыми». Да, русские уже имеют такую систему – хотя этот факт редко упоминается в многословном краснобайстве, которое в Канаде сходит за обсуждение проблем противоракетной обороны. На самом деле, система противоракетного щита Москвы существует с 1960-х годов.  Первая система, под названием A-35, состояла из шестидесяти четырех перехватчиков Galosh, оснащенных ядерной частью. В 1990-х годах на смену системе A-35 пришла система A-135, в состав которой вошли 68  ближних истребителей-перехватчиков SH-08 и шестнадцать дальних истребителей перехватчиков SH-11 (по данным исследования Фонда международного мира Карнеги), с которых были сняты ядерные боеголовки. Позднее русские сообщили, что начали развертывание новых перехватчиков ближнего радиуса действия S-400 и дальнего радиуса S-500, которое планируется завершить примерно к 2020 году.

Что все это значит для Канады? Ну, то, что мы остаемся единственным из двадцати восьми стран членом военного союза, не имеющим плана по защите от угрозы, в реальности которой никто не сомневается и которая затрагивает всех нас. Не пора ли по-другому взглянуть на ситуацию, жизненно важную для защиты и безопасности жителей Канады?

Пол Чапин – канадский дипломат, вышедший на пенсию; работал генеральным директором по международной безопасности в Департаменте иностранных дел и международной торговли в период с 2003 по 2006 год. Бывший вице-президент миротворческого центра Пирсона (Pearson Peacekeeping Centre); преподает курс принятия внешнеполитических решений в школе политических исследований Королевского университета. Директор Института конференции военных ассоциаций (Conference of Defence Associations Institute) в Оттаве.