Поскольку Нобелевская премия мира была присуждена сегодня в отсутствие лауреата этого года, заключенного диссидента Лю Сяобо, было бы разумно вспомнить еще об одном человеке, который никогда не получал этой премии: Махатма Ганди. Несмотря на это упущение, нет сомнения во всемирной значимости Гандхиджи – в том числе и для Лю.
Изображение Махатмы сейчас можно встретить в рекламных кампаниях самых разных товаров, начиная от компьютеров Apple и заканчивая ручками Mont Blanc. Когда фильм Ричарда Аттенборо «Ганди» получил много Оскаров в 1983 году, афиши к фильму объявляли о том, что «триумф Ганди изменил мир навсегда». Но так ли это?
История с глобальными переменами, возглавляемыми Ганди, связана главным образом с американским лидером борьбы за гражданские права Мартином Лютером Кингом младшим, который посетил лекцию о Ганди, купил полдюжины книг о Махатме и принял сатьяграху в качестве заповеди и метода. Руководя борьбой против сегрегации, Кинг использовал метод ненасильственного противостояния более эффективно, чем кто-либо еще за пределами Индии. «Ненависть порождает ненависть. Насилие порождает насилие, ‑ заявлял он. ‑ Мы должны встретить силу ненависти силою духа».
Позже Кинг признался, что «метод ненасильственного сопротивления Ганди … стал путеводною звездой нашего движения. Христос дал моральную силу и мотивацию, а Ганди дал метод». В прошлом месяце Барак Обама сказал перед парламентом Индии, что если бы не было Ганди, он бы не стоял там в качестве американского президента.
Да, гандизм помог изменить Америку навсегда. Но трудно найти много других примеров его успеха. Независимость Индии обозначила рассвет эры деколонизации, но многие нации сбросили ярмо империи только после кровавой и жестокой борьбы. С тех пор земли других народов топтали сапоги вторгшихся армий, эти народы изгоняли из их собственной земли или терроризировали, чтобы они покинули свои дома. Принцип ненасильственного противостояния не принес им решения.
Действительно, принцип ненасильственного противостояния может работать только против оппонентов, уязвимых перед потерей морального авторитета ‑ то есть, против правительств, которые прислушиваются к внутреннему и международному общественному мнению и над которыми, таким образом, пристыдив, можно одержать победу. Во времена Ганди ненасильственное противостояние не могло ничего поделать с убийством евреев, стоявших на пути Гитлера.
Сила ненасильственного противостояния Ганди зиждется на том, что человек может сказать «я наказываю себя, чтобы показать, что ты не прав». Но это не будет иметь никакого воздействия на тех, кто не заинтересован в том, правы ли они, и уже пытаются наказать тебя. Ваше желание подвергнуться наказанию только ускоряет их победу. Неудивительно, что Нельсон Мандела, который сказал мне, что Ганди «всегда был великим источником вдохновения», недвусмысленно отрекся от ненасильственного противостояния как от неэффективного метода в южно-африканской борьбе против апартеида.
Действительно, Ганди может звучать пугающе нереалистично: «Готовность невинного человека жертвовать собой является самым мощным ответом на высокомерную тиранию, из всех ответов, которые до сих пор придумали бог и человек. Неповиновение, чтобы быть «гражданским», должно быть искренним, вежливым, сдержанным, не вызывающим, в нем не должно быть недоброжелательности, и оно не должно оставлять после себя ненависти». Также не должно быть эмоционального возбуждения при гражданском неповиновении, что является подготовкой к безмолвному страданию».
Для многих людей во всем мире, кто страдает от деспотических режимов, такое кредо звучало бы как установка к святости – или к бессилию. Немое страдание хорошо подходит для морального принципа, но только Ганди мог использовать его, чтобы произвести значимые перемены.
Печальная правда заключается в том, что неослабевающая сила организованной жестокости почти всегда больше, чем сила ненасильственного противостояния. Ганди верил в возможность «отстранения оппонента от ошибки при помощи терпения, симпатии и своих страданий». Но если такой подход, возможно, и помог получить нобелевскую премию Аун Сан Су Чжи, которая ускользнула от самого Махатмы, жестокость бирманского государства оказалась намного сильнее при предотвращении перемен, чем страдания, которые им способствовали. И, как продемонстрировал террористический акт в Мумбае в ноябре 2008 года, Индии сегодня стоит перед лицом угрозы международного терроризма, единственный ответ Махатмы на который – пост в знак протеста – оставил бы преступников равнодушными.
В своем интернационализме Махатма выразил идеалы, которые мало кто может опровергнуть. Но прошедшие после его смерти десятилетия подтвердили то, что нельзя избежать конфликтов между государственными суверенитетами. Около 20 миллионов жизней было потеряно в войнах и восстаниях с тех пор, как Ганди умер. Пугает количество стран, включая его собственную страну Индию, где правительства больше тратят на военные цели, чем на образование и здравоохранение, вместе взятые. Сегодняшний запас ядерного оружия более чем в миллион раз превышает взрывную мощь бомбы, взрыв которой разрушил Хиросиму и так его огорчил.
За пределами Индии, а также в самой Индии, методика Ганди была извращена террористами, которые объявляют голодную забастовку, когда их наказывают за их преступления. Гандизм без морального авторитета подобен марксизму без пролетариата. Слишком мало людей, которые пытались использовать его метод где-либо в мире, имели честность и моральные устои, как у него.
Ни одна из этих ошибочных или циничных попыток не принизила величия Ганди или исключительности отклика на его жизнь и его послание. Пока мир скатывался в фашизм, жестокость и войну, Махатма учил добродетелям правды, ненасилия и мира. Он разрушил возможность колониализма, противопоставляя принципы силе. И он установил и достиг таких личных стандартов твердой веры и смелости, которых мало кто сможет достигнуть. Он являлся тем редким лидером, заслуги которого не смогла принизить неадекватность его последователей.
Однако правда Ганди изначально была его собственной. Он сформулировал свое уникальное содержание и определил свое применение в специфическом историческом контексте. Определенно, мало кто в сегодняшнем мире может сравниться с его величием или стремиться к его кредо.
Оригинальность мысли Ганди и пример его жизни все еще вдохновляют людей во всем мире сегодня – как охотно подтвердил бы Лю Сяобо. Но этот триумф не «поменял мир навсегда». Интересно, почувствовал ли бы Махатма вообще, исследуя сегодняшний мир, что его идеи восторжествовали.
Шаши Тарур, ранее занимал пост государственного министра по международным отношениям в правительстве Индии и был заместителем Генерального секретаря ООН. В настоящее время член индийского парламента и автор нескольких книг, в том числе недавно изданной на немецком языке книги «Неру: изобретение Индии»
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Поскольку Нобелевская премия мира была присуждена сегодня в отсутствие лауреата этого года, заключенного диссидента Лю Сяобо, было бы разумно вспомнить еще об одном человеке, который никогда не получал этой премии: Махатма Ганди.
