Многие аналитики утверждали, что революции в арабском мире возникли «снизу», но на этот счет высказывались и сомнения. Думается, влиятельные и недовольные круги в этих странах получили весьма веские обещания о поддержке, и уже после этого были инициированы волнения. Хотя бесспорно, что веские причины для недовольства были. Это и длительность пребывания лидеров государств у власти, и попытка передачи власти родственникам, и высокий уровень коррупции и пр. Хотя, что интересно, везде, где возникали волнения, наблюдалось отсутствие радикального исламского фактора. Фактически во всех странах наблюдалось нарушение межклановых договоренностей, приведших к доминированию кланов, представляющих правящие силы.
В Тунисе триггером стало усиление влияния супруги президента - Лейлы Трабелси, достигшего к декабрю 2010 года своего абсолюта. Л.Трабелси вместе с десятью братьями сформировала доминирующий клан в стране, нарушивший баланс сил и систему сдержек и противовесов. Рост коррупции и благосостояния клана Трабелси стал катализатором роста недовольства со стороны других кланов этой страны. К началу декабря 2010 года появились слухи о желании Лейлы Бен Али баллотироваться на место президента Туниса.
В Египте незадолго до начала конфликта появилась информация о намерении Хосни Мубарака передать власть своему сыну Гамалю. Экс-президент Туниса занимал пост в течение 23 лет, в то время как президент Египта - 29 лет.
В обеих странах отсутствовала реальная оппозиция, что, очевидно, усложняло гибкое влияние извне на внутренние процессы. Узурпация власти на фоне растущего уровня коррупции позволила активизировать протестные настроения среди наиболее бедных слоев населения, а также среднего класса и молодежи.
А что же происходит сейчас? Будут ли демократические перемены действительно иметь место? Ясности в том, что будет дальше, не прибавилось.
В Египте, к примеру, у власти находится армия, однако непонятно, получит ли народ обещанные честные выборы, свободу мнений и информации. Сейчас армия учится тому, чего никогда не умела, - представлять государство. До сего момента эта организация представляла лишь себя, причем ее лицом были бравые генералы. Армия вдруг ощутила небывалый груз - на нее возложена миссия властителя народных дум и реализатора национальных чаяний. В этом смысле "Братья-мусульмане" выглядят более предпочтительно, поскольку представляют интересы масс, прежде всего беднейших слоев, которым нужна социальная поддержка.
Однако страны Запада усматривают в активизации движения недобрый знак. Не исключено, что лидеры «Братьев-мусульман» в скором времени займут ключевые посты в правительстве ряда стран Северной Африки. В данном контексте имеет смысл присмотреться к актуальной ситуации. Движение «Братья- мусульмане» сейчас неоднородно. Одна его часть ратует за демократические преобразования, другая - за преобразования на основе исламских установлений, третья часть представляет людей, которые избрали третий путь: исламо-секулярное будущее Египта. Пока не будет выработана общая концепция, говорить о едином пакете предложений со стороны «Братьев-мусульман» о том, как следует развиваться Египту, пока рано. Примерно в такой же идеологической подвешенности пребывает движение «Братья-мусульмане» в Иордании, которое, тем не менее, достаточно ярко обозначило себя, наряду с профсоюзами и левыми организациями, в ходе прошедшего в январе многотысячного митинга с требованием отставки премьер-министра Самира аль-Рифаи. Неоднородностью «Братьев-мусульман» объясняются не очень внятно выраженные политические амбиции. С одной стороны, они считают, что должны быть «на шаг сзади». Задача - не отпугнуть сограждан, старшие поколения которого еще помнят «Братьев-мусульман» как радикальную группировку, боровшуюся с властью исключительно методами террора. Но позиция «на шаг сзади» не исключает участия в будущих парламентских выборах, в вероятном конституционном собрании, а затем, естественно, и в переходном правительстве. С другой стороны, они заявляют, что не будут выдвигать своего кандидата на президентских выборах, а просто подождут своего часа, который наступит, когда станет очевиден провальный характер политических, экономических и социальных реформ по проектам их политических оппонентов.
Возможно, что такое позиционирование - тактическая уловка, и «Братья-мусульмане», находясь до поры до времени в тени, в нужный момент перехватят инициативу и воспользуются неизбежными ошибками светской оппозиции, которая начнет формировать демократические общества в странах Северной Африки. Тогда, как говорится, настанет их звездный час, и они напомнят, как на площади Ат-Тахрир призывали к торжеству ислама, а карт-бланш был предоставлен не им, и вот что из этого получилось. В этом случае откроется прямой путь к формированию властных структур в Египте при доминировании радикалов, и будет провозглашен девиз: к стране с великим будущим. О том, что с феодальным идейным багажом, радикалы громко говорить не будут: кто умный, и сам догадается.
По сведениям мировых СМИ, идеологически радикалы смыкаются с шейхом Юсуфом аль-Кардави, фетвы которого сыграли определенную роль как в призывах к Мубараку уйти по-хорошему, так и в качестве воззваний к лидерам арабских государств признать ливийскую оппозицию в качестве легитимной власти. Внутренняя связь прослеживается четко: около 70 лет назад шейх свое исламское образование начал с посещения лекций основателя «Братьев-мусульман» имама Хасана аль-Банна, затем его неоднократно арестовывали, он создавал в Катаре и ряде других стран Ближнего Востока и в Европе филиалы движения. Сегодня он пытается адаптировать исламское право к современным условиям, подведя соответствующую теоретическую базу.
По сведениям мировых СМИ, которые приводят мнения западных экспертов, усматривающих опасность именно в находящихся пока в тени радикалах, разделяющих призывы шейха Юсуфа аль-Кардави и других мусульманских лидеров о возвращении к исламу Андалусии, Балкан, Сицилии и других островов Средиземноморья, которые в определенные периоды, по словам имама Хасана аль-Банна, принадлежали мусульманам. В контексте этих захватнических планов Египту отводится роль плацдарма, с которого может начать наступление на современную Европу мусульманская армада. Собственно, наступление уже началось: десятки тысяч беженцев с южного берега Средиземного моря в поисках лучшей доли устремились в Испанию, Италию, Грецию, проторив путь своей многочисленной родне, пока остающейся на севере Африки. Похоже, пророчество Юсуфа аль-Кардави: «Мы завоюем эти земли без армий» не столь уж безосновательно. В регионе, за редким исключением, как, например, в Йемене, где наличие племенного компонента обещает весьма длительное противостояние между населением и властью, все меньше проявляются признаки национализма или исламизма, поскольку выдвигается новая политическая платформа. На уличных демонстрациях говорят о конкретных вещах - свободе выражения мнений и функционировании парламента, решения которого обеспечивают основу для развития здоровой экономики. «Это напоминает мне почерк революции 1848 года в Германии», - подчеркивает немецкий эксперт Арнольд Хоттингер. Хотя в Германии подобные требования 160 лет назад не удались, они, тем не менее, обозначили глубокие подвижки в общественном сознании, значительное изменение менталитета, что сыграло свою роль впоследствии. Нечто подобное сегодня происходит в арабском мире.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Многие аналитики утверждали, что революции в арабском мире возникли «снизу», но на этот счет высказывались и сомнения. Думается, влиятельные и недовольные круги в этих странах получили весьма веские обещания о поддержке, и уже после этого были инициированы волнения. Хотя бесспорно, что веские причины для недовольства были. Это и длительность пребывания лидеров государств у власти, и попытка передачи власти родственникам.
