Недавние заявления российских лидеров заставили людей, следящих за революциями в таких местах как Тунис и Египет, задуматься о том, не станет ли Россия следующей. Первым повод для спекуляций подал российский вице-премьер Игорь Сечин, заявивший Wall Street Journal, что события в Египте подготовили руководители компании Google, манипулировавшие египетским народом. Вскоре после этого российский президент Дмитрий Медведев заметил, что события в арабском мире спровоцировали внешние силы, строящие такие же замыслы и в отношении России. Что это за внешние силы, он уточнять не стал.
Эти заявления породили целый шквал откликов, в целом укладывающихся в два давно знакомых сюжета – о том, что Twitter и Facebook могут вызывать революции, и о том, что Кремль боится интернета, полагая, что с него может начаться народное восстание.
Трудно сказать, насколько эти сюжеты соответствуют реальности, однако невозможно отрицать, что новые медиа сыграли определенную роль в организации протестов в арабском мире. В свете этого стоит подумать над тремя связанными друг с другом вопросами: каково состояние новых медиа в России, какие шаги российские власти предпринимают, чтобы ограничить деятельность оппозиции в интернете, и какой эффект новые медиа оказывают на российскую политику в настоящий момент?
Новые медиа и социальные сети в России безусловно крайне популярны. Традиционные СМИ также активно присутствуют в сети: новости из интернет-источников сейчас ежедневно получает каждый восьмой россиянин. В стране имеется живая и шумная блогосфера, а также множество пользователей социальных сетей. По данным доклада, опубликованного в августе 2010 года фирмой comScore, которая занимается исследованием интернет-рынка, едва ли не каждый четвертый житель России посещает сайты социальных сетей хотя бы раз в месяц. За рассматривавшийся период россияне проводили в социальных сетях в два с лишним раза больше времени, чем интернет-пользователи в других странах.
Одна из причин подобной популярности, возможно, связана с тем, что интернет – это сравнительно свободная среда, в которой российские пользователи могут высказывать свои взгляды. Впрочем, те, кто критикует власть с помощью новых медиа, могут привлечь к себе нежелательное внимание, связанное со значительным личным риском. В ноябре 2010 года неизвестные почти до смерти избили Олега Кашина - одного из самых смелых российских блоггеров. Кашин, бывший сторонник Кремля, почти два года критиковал назначенных Москвой региональных лидеров и сам Кремль. Подобные нападения в ответ на критику традиционных СМИ в адрес Кремля давно стали обычным делом.
Сайты традиционных СМИ в интернете также уязвимы для атак. В прошлом году неизвестные хакеры обрушили сайт российской «Новой газеты», активно критикующей Кремль. Страница была недоступна в течение недели. За последние несколько лет такие случаи стали довольно частым явлением. Эти преступления обычно остаются нераскрытыми.
Впрочем, действия неизвестных преступников – это не единственное, что угрожает в России новым медиа. Российское правительство предпринимает ряд шагов, чтобы изолировать и заставить замолчать оппозицию, а также борется с критикой в блогах и социальных сетях. По данным «Репортеров без границ», российские власти начали арестовывать блоггеров и блокировать «экстремистские» материалы на таких сайтах, как YouTube, а также использовать блокирование IP-адресов по региону, чтобы временно лишать разные части страны доступа к сайтам. Кроме того, правительство предлагало обязать всех интернет-пользователей проходить специальную регистрацию, чтобы регулировать поведение в сети и отслеживать высказывания в сети.
Прошлым летом российский Верховный суд дал властям еще один юридический инструмент для интернет-цензуры, вынеся решение о том, что сайты не отвечают за комментарии, которые оставляют их пользователи, но что правительственные органы вправе обязать сайт удалить комментарии, которые они сочтут неуместными. Сайты, которые в должный срок не реагировали на такие требования, временно закрывались.
Российское правительство не ограничивается борьбой с материалами и пользователями, кажущимися ему угрозой. Помимо вытеснения на обочину своих критиков в интернете российские власти стараются взаимодействовать с обществом, распространяя свои взгляды с помощью множества медипа-платформ. Скажем, Медведев, как и многие другие российские лидеры активно присутствует в сети. «Живой журнал» и «Твиттер» президента получили в 2010 году награду, присуждаемую лучшему русскоязычному сайту Федеральным агентством по печати и массовым коммуникациям.
Наконец, сейчас существует крайне мало причин считать интернет эффективным оружием против российской правящей элиты. Широкое распространение в России интернета и новых медиа не привело к возникновению центра власти, который мог бы бросить вызов правлению Медведева-Путина и партии «Единая Россия». Например, в результате прошедших 13 марта региональных выборов более 70% мест, за которые шла борьба, достались членам правящей партии.
Новые медиа для России не новость. Россияне уже много лет активно пользуются интернетом. Однако те, кто думает с помощью интернета мобилизовать простых граждан на борьбу с государством, сталкиваются с серьезными препятствиями - как формальными, так и неформальными - и с личным риском. И правительство, и преступники в прошлом не раз заставляли замолчать инакомыслящих, и у нас нет оснований думать, что они смягчились. Похоже, что в России революция «Твиттера» невозможна.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Недавние заявления российских лидеров заставили людей, следящих за революциями в таких местах как Тунис и Египет, задуматься о том, не станет ли Россия следующей. Первым повод для спекуляций подал российский вице-премьер Игорь Сечин, заявивший Wall Street Journal, что события в Египте подготовили руководители компании Google, манипулировавшие египетским народом.
