Чжан Юнцзинь (Zhang Yongjin) или Юрий Иванович является гражданином России, но в душе остается китайцем.
Он склоняется над своим аквариумом. Его глаза следят за рыбой. «Это образец для меня. Эта рыба все время плывет то туда, то сюда. Посмотрите, как свободно она выбирает свой путь!» Как ребенок, способный делать это часами, Чжан на несколько секунд забывает обо всем на свете. Его узкие глаза внимательно наблюдают за обитателями аквариума. Тихо гудит мотор, и пузырьки воздуха медленно поднимаются наверх. Г-н Чжан пытается походить на эту рыбу. Он мечтал перебраться с одного берега Амура на другой, но домом для него продолжают оставаться оба берега. Этот русский китаец живет в российском форпосте Благовещенске, и у него российское гражданство. Но и от китайского Хэйхэ (Heihe) этот человек не может оторваться.
Через мгновение рыбка уже забыта. Г-н Чжан вновь стал начальником, детское выражение на лице сменилось на серьезное. Он занимает место во главе широко стола в комнате для проведения совещаний. Звонит телефон, на столе вибрирует сотовый. Одновременно по двум аппаратам г-н Чжан улаживает свои дела. В левом ухе – поставки из Китая. Как только он начинает говорить по-китайски, Юрий Иванович тут же превращается в г-на Чжана. Его бас неожиданно становится импульсивным и громким. Правое ухо г-на Чжана некоторое время настроено на русского собеседника. Теперь он вновь становится Юрием Ивановичем, отклоняющим какое-то предложение. Русские согласные даже спустя двадцать лет остаются у него гладкими как шелк. «Сейчас я больше русский, чем китаец. Здесь я знаю правила игры», - говорит Чжан Юнцзинь. Его китайская фамилия означает «вечное золото». «Я успешный предприниматель, но в Амурской области есть китайцы и побогаче», - признается он. Родившийся в 1960 году Чжан изображает скромность. Он многое перепробовал за пятьдесят лет приграничной жизни – строитель, долларовый миллионер, арестант, отец семейства.
Путь к его рабочему кабинету извилист, как жизнь самого г-на Чжана. Его бюро находится на третьем этаже расположенного в глубине двора дома в переулке Святого Иннокентия, в самом центре Благовещенска. Никакой вывески на двери, однако путь можно проследить по камерам видеонаблюдения. Тот, кто входит в кабинет г-на Чжана Юнцзиня, понимает, что этот человек умеет себя преподнести.
Человек первого часа
Чжан Юнцзинь приветлив, однако он сохраняет скептическую дистанцию. Это человек с аккуратным пробором и в галстуке. Местная пресса уже много написала, пытается он отделаться. Понятно, что не всегда в позитивном ключе. Постепенно он начинает рассказывать о своей жизни. На второй день совершенно неожиданно гостя из далекой Европы с помощью SMS приглашают вечером в дом. «Я пришлю моего сына Андрея. Ждите около восьми часов у главпочтамта». На машине марки Buick мы, преодолевая ухабы, добираемся до пригорода. За тонированным стеклом мелькают маленькие деревянные дома. В Благовещенске примерно двести тысяч жителей, однако эти небольшие пригородные поселения, кажется, не имеют конца. Наш лимузин сворачивает на улицу Труда. При помощи пульта Андрей открывает электронные ворота. Машина скрывается за высокой стеной. Лают сторожевые собаки. Перед нами появляется неоштукатуренный четырехэтажный дом, и по своей высоте он даже превосходит местную церковь.
В середине восьмидесятых годов Чжан Юнцзинь превратился в Юрия Ивановича. Он был одним из первых китайцев, приехавших в Советский Союз. В тот момент отношения между Пекином и Москвой были еще весьма прохладными. Первым пунктом назначения для Чжана стал Магадан. В этот город на берегу Охотского моря никто из советских граждан добровольно не приезжал. Сталин направлял тысячи людей для выполнения принудительных работ в Магадан, а затем еще дальше на Колыму. Не многим удавалось вернуться «на материк», как это называлось раньше. В составе бригады из 25 человек Чжан работал в совхозе, который специализировался на выращивании кур. «Мы вкалывали как звери. Выходных у нас не было. Но мы неплохо зарабатывали», - рассказывает Чжан.
Г-н Чжан приглашает в дом. Мы все вместе усаживаемся на кухне за столом. Когда Чжан рассказывает, он не ожидает сострадания или признания. Вместо этого от гостя ждут, что он попробует огромный грейпфрут. В отличие от офиса фирмы обстановка в доме Чжана не производит особого впечатления. Энергосберегающая лампа с трудом освещает всю кухню. В коридоре выстроились в ряд пластиковые шлепанцы, обувь для улицы и резиновые сапоги. Детских размеров больше всего. Кто же живет в этом доме?
Чжан Юнцзинь встретил Марину в Магадане. Их общий сын родился именно в этом городе. У двадцатидвухлетней дочери Маши записано в паспорте, что она родилась уже в Свердловске. Так назывался тогда расположенный на Урале город Екатеринбург, ставший второй остановкой во время предпринятого Чжаном «tour de Russe» (фр.: путешествия по России – прим. перев.). Чжан оставил птицеводство и переключился на строительство. Спустя два года семья переехала в Благовещенск, расположенный на Амуре. «Я хотел жить рядом с моими родителями», - говорит он. Его мать и отец жили в то время в Дандуне на границе с Северной Кореей. В этом городе родился и сам Чжан. Он снял квартиру для родителей в китайском городе Хэйхэ – напротив Благовещенска, на другом берегу реки.
В Амурской области многие тогда пытались заниматься поисками золота. Вместе с несколькими китайскими партнерами Чжан организовал фирму Heilongjiang, что в переводе означает «Река черного дракона» - так китайцы называют Амур. «Мы тогда продавали все, на чем можно было заработать деньги – овощи, телевизоры, презервативы. Тогда вместе с Советским Союзом развалилась плановая экономика и перестали существовать льготные тарифы, в результате чего Дальний Восток оказался изолированным от остальной части страны», - рассказывает Чжан Юнцзинь. Вскоре Чжан выкупил акции у своих партнеров. Заработав деньги, он приобрел первые объекты недвижимости в Благовещенске.
Г-н Чжан проводит нас по дому. Лестница ведет на второй этаж. Стены здесь окрашены в пастельные красные и синие тона. Наши шаги отдаются гулким эхом – дом практически пустой. Чжан показывает комнату за комнатой, в которых живут владельцы стоящей внизу обуви. Всего девять детей, самый маленький из них еще в грудном возрасте. Только самые старшие – Андрей и Маша – являются результатом русско-китайских связей. У остальных китайская мама. Две женщины лет тридцати сидят в одной комнате и робко здороваются. «Вы и есть…» Чжан Юнцзинь молчит. Много детей – это к счастью, гласит китайская пословица. Политика «один ребенок в семье», к счастью, распространяется только на одну сторону Амура.
Г-н Чжан, судя по всему, просто любит жизнь во всех ее проявлениях. Он знает, что значит находиться в «самом низу». В 1995 году он - «богатый китаец» - был арестован. В исправительной колонии, расположенной в Тахтамыгде, он отсидел полтора года – единственный китаец среди многочисленных русских. За что? «Причина всегда найдется, если ты богат». У Чжана было слишком много домов в городе. Фирма обанкротилась, и тогда он почти все потерял.
Весна 1997 года. Андрей, Маша и жена ждут его у ворот тюрьмы. Две квартиры – это все, что у них осталось. Чжан начал все сначала. Вскоре после освобождения распался его брак. Квартиру в центре города он оставил своей бывшей жене. Всю остальную свою недвижимость Чжан продал и основал новую фирму, занесенную в торговый регистр под названием «Амид». К этому времени бурные годы уже прошли. Торговать китайскими товарами стало уже не так легко. Жители Благовещенска начали проявлять разборчивость при покупке товаров «made in China». Магазины в городе были приватизированы и поделены между русскими. Г-н Чжан, хотя и был гражданином России, в эту категорию не попал. Что еще хуже – усилились гонения в отношении китайцев. Их прогнали с рынков. Чжан воспринял несчастье как новую возможность. Он арендовал старое здание в центре города и устроил там торговые залы.
Утром на следующий день Чжан Юнцзинь показывает свой торговый комплекс. В воздухе чувствуется запах пластика. Рядом со входом расположился обувной магазин. За ним павильоны косметики и мобильной связи. Сейчас у него уже три таких торговых комплекса в Амурской области – в Свободном, в Магадачи и еще дальше на север в Тынде. Но фирма «Амид» это не просто сумма торговых комплексов. Еще у Чжана есть пара теплиц в Тамбовке, а за городом летом у него работает небольшой кирпичный завод.
Начальник русский – на бумаге
«Принцип работы торговых комплексов прост», - объясняет Чжан. Поскольку китайцы могут торговать на городском рынке только в течение срока действия их визы, то есть один год, и там они все время подвергаются притеснениям, они предпочитают арендовать торговые площади в «Амиде». «У меня им не надо каждый год начинать все сначала», - объясняет Чжан. И, действительно, некоторые продавщицы – китаянки. Но за прилавками работают преимущественно русские женщины. Тем не менее большая часть этих павильонов находятся под контролем китайских субподрядчиков, заверяет Чжан. «Некоторые арендаторы нанимают российский персонал. Сами владельцы живут в Хэйхэ, но время от времени приезжают сюда для проверки. Годовая виза больше не является для них проблемой. Часто дела в таком варианте идут лучше, так как русские покупатели больше доверяют русским продавцам».
На одном из этажей торгового комплекса у господина Чжана работает ресторан «Амдина». Шеф-поваром работает здесь китаец из Харбина, а меню – смесь сибирской и северокитайской кухни. Посетители ресторана сидят – как это и принято в Китае – в отдельных кабинетах, однако зеленые стены, блестящие скатерти и голос Аллы Пугачевой напоминают нам о том, что мы находимся в России. Чжан договорился о встрече в «Амдине» со своим знакомым, которого зовут Олег Петрович.
Чжан в шутку называет его «босом». Так как официально Олег является владельцем этого торгового комплекса в Благовещенске. Хотя Чжан уже давно имеет российский паспорт, бумаги торговых комплексов оформлены на русского хозяина. «Здесь это обычная практика, - говорит Чжан. – Олег – это лицо нашей фирмы».
На обед подают большие сибирские пельмени. Г-н Чжан настаивает на том, чтобы мы попробовали дорогой китайский шнапс. Сам он заказывает себе лимонад – он уже много лет не употребляет алкоголь. «Если ты бросаешь пить, то начинаешь жить здоровой жизнью. Но у тебя скоро не остается друзей». Его «шеф», Олег Петрович, решает некоторые проблемы, рассказывает спустя некоторое время Чжан. Он хочет подробно объяснить ситуацию. «(Они) не обязательно ставят мне палки в колеса из-за того, что я китаец. У местных бизнесменов такие же проблемы». Вся политическая элита использует свою власть для того, чтобы уничтожить конкуренцию. Государственная должность – это средство для обеспечения экономических позиций. Для этого используются самые разные средства, нередко применяется творческий подход. Так, например, бывший губернатор во время своего правления учредил свой «фонд». «Все предприниматели края должны были переводить туда пожертвования». Естественно, все это делалось сугубо «добровольно». Однако нерадивые плательщики часто сталкивались с проблемами. «По большей части это была пожарная охрана», - говорит Чжан. Как только появлялись инспекторы – все сразу переводили деньги в фонд. Используя собранный в этом фонде капитал, тогдашний губернатор организовал процветающий бизнес.
После обеда Чжан Юнцзинь едет к границе и паркует машину. На другую сторону мы проходим через вип-зону, и нам не надо стоять в очереди на паспортном контроле. Пограничники дружелюбно нас приветствуют, и жестами предлагают нам не задерживаться. В зимнее время по замерзшей реке ходит автобус. Весной и осенью используются суда на воздушной подушке. Летом ходит паром. Переход через границу был бы еще более быстрым, если бы был мост. Китайцы готовы полностью финансировать его строительство, однако Россия пока не приняла решения. Поэтому г-ну Чжану приходится иметь два автомобиля.
В Хэйхэ мы едем уже по совершенно иному миру. «Посмотрите, все дома здесь новые. Двадцать лет назад Хэйхэ был деревней». Однако не все в этом пограничном китайском городе золото, что блестит. Здесь также существует коррупция, признается Чжан. «Тем не менее здесь политики дают людям шанс на лучшую жизнь». Прожив четверть века в России, Чжан остается патриотом Китая.
Новый дом на набережной, у входа портье, мы поднимаемся на шестой этаж. С балкона открывается вид на Амур. В прошлом году Чжан купил эту квартиру для своей матери. Его отец, офицер китайской народно-освободительной армии, до этих дней не дожил. Его мать проживает теперь здесь вместе с его сестрой и экономкой. Гостиная обставлена в китайском мещанском стиле. Громоздкие кожаные кресла и диваны, сервант с фурнитурой под красное дерево. Гостиную от кухни отделяет большой аквариум. Чжан останавливается перед ним и постукивает пальцем по стеклу. Вместо отдельных декоративных рыб в аквариуме плавают многочисленные микрогеофагусы рамиреса, неоновые рыбки и другая мелкая живность. Не хочет ли он вернуться? «Вернуться в Китай?». Г-н Чжан молчит. Его взгляд устремлен на одну из рыбок.
Серен Урбански родился в 1980 году, он работает во Фрайбурге и Гейдельберге. По профессии он историк, в центре его профессиональных интересов находятся Россия и Китай.
