Взрыв

Терроризм, как и любая агрессия - стихийные бедствия, взращенные зашедшей в тупик политикой. (Политическая аксиома)

Дежурные соболезнования жертвам террористического акта не в силах, конечно, приглушить боль людей, которые в страшные мгновения потеряли своих близких. Сотни раненых на больничных койках… В какие-то минуты показалось, что в Минск вернулся 1941 год. Людей, конечно, мучают вопросы: Почему? За что? Кто? И, наверное, самый главный вопрос: Что дальше?

Теракты не происходят спонтанно. Условия для них создают политики. Теракт является своеобразным индикатором или бушующей у порога войны; в случае с Россией, войны с сепаратизмом и исламским фундаментализмом; или доведенного до точки кипения внутреннего политического «котла». Теракт – свидетельство того, что некие политические силы, кстати, вполне вероятно, крайне децентрализованные, но при этом отражающие интересы определенных слоев политического класса, не имеют легального канала для того, чтобы заявить о своих политических целях и предъявить политический потенциал.

Теракт может оказаться отголоском провальной внешней политики: свидетельством попыток внешне безнаказанного геополитического маневрирования, лимитрофной политики, заигрывания с деструктивными силами на международной арене, попыток погреть руки на чужой войне и соседской беде.

В любом случае, теракт всегда направлен, прежде всего, против власти и призван продемонстрировать, что администрация не может реально контролировать ситуацию в стране и обеспечить безопасность граждан. Иногда теракт может привести к политической дестабилизации.

Что случилось в Белоруссии 11 апреля 2011 года?

Белорусские власти сделали все, чтобы политико-экономическая ситуация в республике вошла сначала в финансовый, затем экономический, а после теракта – в глубокий политический кризис.

Властям никуда не уйти от признания того факта, что теракт является реакцией на четвертый срок А. Лукашенко. Не было бы у руля власти А. Лукашенко, не было бы и теракта. Очередное «переизбрание» А. Лукашенко обошлось республике и ее народу тяжелыми экономическими невзгодами и кровью невинных жертв. И это только начало…

С другой стороны, не стоит забывать, что теракты – инструмент политических аутсайдеров и неудачников, политических люмпенов, дезориентированного подполья. Загоняя определенные оппозиционные круги, в данном случае мы не говорим о титульной оппозиции, в подполье, власти стимулируют переход к террору.

Все это говорит об одном: перед нами полное банкротство внутренней и внешней политики руководства республики, демонстрация его изолированности от мира, истеричном страхе потерять власть.

Естественно, официальный Минск никогда не согласится со своим политическим и экономическим банкротством. Поэтому будет сделано все, чтобы представить исполнителей и заказчиков теракта одиночками, озлобленными людьми, наркоманами или вообще сумасшедшими. Если их все-таки найдут…

Между тем, теракт был проведен безукоризненно, с минимумом жертв в центре белорусской столицы практически на глазах бесчисленных патрулей и под наблюдением видеокамер. Власти не смогли его предотвратить. Они его не ждали…

Внимательно наблюдение за белорусским руководством позволяет утверждать, что они до сегодняшнего момента блуждают в версиях причин теракта, ищут направление, откуда был нанесен удар.

Загадки

Ложь окутала теракт с первого момента его совершения. Власть путались с местом теракта – то вагон, то под лестницей, то под скамейкой.

В первые часы после взрыва никто из официальных комментаторов не говорил о поражении осколками или какими-либо предметами, составляющими начинку заряда. Говорилось об ударной волне, что пришлась по ногам и осколках бетона и кафеля. Однако, с ночи с 11 по 12 апреля, уже после выступления по телевидению А. Лукашенко, который потребовал «И проверьте, нет ли связи со взрывами в Витебске и Минске.. возможно это звенья одной цепи…», в белорусских СМИ стали постоянно и настойчиво проводить тезис о наличии в составе боезапаса металлических шариков. Затем к шарикам добавились болты и гайки. 13 апреля заговорили об обрезках арматуры.

Однако внешний вид станции, продемонстрированный в многочисленных видеофрагментах, не позволяет говорить о наличии металлических предметов в начинке бомбы. На мраморе колонн видны отметины от кусков бетона, но не от шрапнели. Отличие, к примеру, от того, что осталось от зала прилета аэропорта Домодедово, разительное.

Врачи также не демонстрировали шрапнель и гайки, как, было, к примеру, 4 июля 2008 г. По утверждению властей, в месте взрыва находилось около 300 человек. Перрон был заполнен. В случае использования террористами металлических предметов, жертвами должны были стать сотни людей.

«Шарики» или «гайки», возможно, «должны» были присутствовать в начинке боезаряда на станции «Октябрьская», чтобы существовала связь с предыдущими терактами в белорусской столице и Витебске.

Состав взрывчатого вещества и характер нанесенного им повреждений тоже вызывает сомнения. Белорусское телевидение неоднократно демонстрировало интервью с одним из очевидцев теракта, отставным танкистом, который отметил знакомый пороховой запах от взрыва. Между тем, и воронка от боезапаса, проломившего бетонный пол станции, напоминает штатную мину, взятую с какого-нибудь армейского склада. Белорусский президент, как бывший офицер, был вполне прав, когда вечером 11 апреля приказывал министру оборону внимательно обследовать запасы воинских частей. В целом, возникает ощущение, что террористы не мудрствуя лукаво, воспользовались готовым «изделием». Тем сомнительнее заявление председателя КГБ В. Зайцева о наличии некой «уникальной» взрывчатки, скачанной с Интернета. Нет ли здесь желания изначально изобразить исполнителей теракта некой изолированной группой, которая без каких-либо связей с силовыми ведомствами, доступа к взрывчатым веществам, солидных финансов, политологического анализа, а моменты терактов были выбраны очень точно – в самый разгар очередных внутриполитических кризисов, смогла за 6 лет провести три успешных теракта и остаться неуловимой?

Пора посмотреть версии.

Власть

Соблазн обвинить в организации и осуществлении теракта республиканскую власть оказался столь непреодолим, что, пожалуй, впервые за последние 17 лет солидную часть белорусского общества и политического класса охватило единодушная уверенность в том, что непосредственным вдохновителем теракта является глава исполнительной власти, а исполнителем – белорусские спецслужбы. На самом деле в этом единодушном протесте больше психологии, чем реальных фактов.

В основе публичного объявления властей виновными в теракте лежат объективные социально-экономические и политические причины: финансовый кризис, переросший в политический, коллапс на внутренней политической арене, внешнеполитическая изоляция, включающая в себя весьма холодные отношения с Москвой. Накапливающаяся с декабря прошлого года волна недовольства властью выплеснулась в цунами ненависти при первом же серьезном поводе, которым стал теракт. Однако обвинения в адрес белорусского руководства носят косвенный или аналитический характер.

В вину А. Лукашенко ставится то, что он умело воспользовался случившимся терактом, чтобы, прежде всего, восстановить доверие к самому себе. Отсюда попытки энергичного влияния на ход следствия, посещение места взрыва. Оппозиция отмечает, что за 2,5 часа обследовать станцию на предмет нахождения еще одного или нескольких зарядов невозможно. Необходимо отметить, что возможно. И даже быстрее. Станция метро – транспортный объект, предназначенный для пропуска сотен тысяч людей в сутки. Она буквально «вылизана», чтобы не зацепился ни рукав, ни каблук. Станцию можно обойти за 15-20 минут. Спрятать в зале бомбу крайне сложно, если не считать служебных помещений и подземных коммуникаций. Но для эффекта теракта «закладка» в служебках и коллекторах должна весить на порядок больше, чем 5-7 кг. в зале под скамьей. А. Лукашенко ничем не рисковал, посещая станцию.

Нужно ли было ему это посещение?

Необходимо отметить, что теракт смог ощутимо качнуть политическую стабильность в стране в понимании властей. Теракт оказался заключительным этапом в кампании по разоблачению целой линейки белорусских мифов.

Мифы

Финансовый кризис окончательно развеял создаваемый второе десятилетие миф о выдающейся эффективности белорусской экономической модели. Власти подтвердили, что страна живет не по средствам, ввозит почти на треть больше, чем вывозит. Рано или поздно это должно было привести к банкротству.

Финансовый кризис продемонстрировал беспомощность белорусских властей, их неспособность найти выход из кризиса, наивное упование на внешнюю, в данном случае российскую, поддержку. Паника среди населения, штурмовавшего обменники, не в последнюю очередь стимулировалась понимаем того, что власти не контролируют ситуацию в экономической сфере. Люди уже не надеялись на руководство страны… В принципе, они и сейчас на него не надеются.

Декабрьские события 2010 года развеяли миф о политической стабильности в республике и единодушной общенациональной поддержке А. Лукашенко. В новогоднем поздравлении с 2011 годом белорусский президент, сказав несколько слов о наличии в стране политического «меньшинства», фактически признал существующий раскол в белорусском обществе.

Состоявшийся 11 апреля террористический акт только усилил раскол в обществе, привел к тому, что проправительственная часть белорусского общества сгруппировалась вокруг А. Лукашенко, а оппоненты режима очень быстро сконцентрировались вокруг идеи о виновности властей во взрыве на станции «Октябрьская». Но не будем скрывать, что власти потеряли огромную часть своих сторонников.

Инцидент с посещением станции крайне неприятно поразил большую часть белорусского политического класса.

«Пляски на костях»

Обвиняя Запад в обсуждении вопроса о правах человека в Белоруссии, А. Лукашенко заявил, что Европа «пляшет на костях» жертв теракта. Однако появление в Интернете фотографий, где белорусский президент сфотографирован на фоне женских полураздетых трупов, поставило с одной стороны под вопрос обвинение А. Лукашенко в адрес Запада, но с другой стороны завело политический анализ в тупик.

Признаться, только после появления видеокадров, подтверждающих, что фотографии не являются фотомонтажом, вопрос стал приобретать политический характер. Трудно понять, зачем это было нужно А. Лукашенко? Ведь не найти фотографий А. Гитлера на фоне крематориев или газовых камер, хотя фюрер имел для таких снимков больше оснований, чем глава белорусского государства. Ясно одно, фотографирование «на костях» уже не относится к политике. Видимо, человек, который сделал эти кадры достоянием общественности, между прочим, настоящий патриот, понимал это как ни кто.

Но, считать данное кощунство уликой невозможно. Так уже «повезло» белорусам с президентом. Петр Великий любил ездить на пожары и принимал в их тушении активное участие. А. Лукашенко любит ездить смотреть на трупы. Каждому свое…

И все-таки…

Белорусские власти, как, к сожалению, и любые власти, постарались максимально воспользоваться случившейся катастрофой:

- Лукашенко использовал теракт, чтобы еще раз обсудить с Д. Медведевым и В. Путиным вопрос о срочном выделении республике валютного кредита, что позволило белорусскому руководству надеяться на скорейшее получение финансовой поддержки из России;

- Как уже отмечалось выше, произошла консолидация части белорусского общества, всегда поддерживающего А. Лукашенко, вокруг фигуры белорусского президента;

- на определенный период почувствовалось отвлечение внимания населения от социально-экономических проблем;

- приостановилась кампания критики в адрес режима А. Лукашенко со стороны Запада.

Все это так, но стоит отметить, что полученные в результате теракта преимущества носят тактический срочный характер и их еще необходимо реализовать. Между прочим, уже после теракта стало ясно, что Москва все-таки так и не выделила кредит, увязав его предоставление с кредитной линией со стороны МВФ (15 апреля 2011 – заявление министра финансов России А. Кудрина). Стоит напомнить, что отношения между Минском и МВФ напряженные. Кроме того, куда-то снова «уплыл» кредит на строительство Белорусской АЭС. Даже в оценке теракта Москва делает весьма неприятные для белорусских властей намеки.

Тактические, причем срочные, преимущества, полученные в результате теракта, далеко не перекрывают стратегического ущерба, нанесенного самим фактом теракта. Организация теракта в создавшихся условиях сродни поджогу собственного дома в морозный вечер, чтобы озябшие ручки погреть… Но если не президент, то кто?

Кто?

Рассмотрим несколько версий.

- Оппозиция. В оппозиции кризис. Лидеры или находятся в заключении или отпущены под подписку. Идут судебные процессы. В белорусской оппозиции всегда ощущался дефицит решительных лидеров. Кроме того, оппозиционные структуры перенасыщены агентурой спецслужб, что исключает организацию теракта;

- Радикальные молодежные группировки. В них есть вполне решительные люди. Вспомним «Белый легион». Его представителей уже пытались привлечь в качестве подозреваемых по теракту от 4 июля 2008 года. Но эти группировки также засорены агентурой спецслужб.

- Белорусские спецслужбы. В стране кроме КГБ работают еще несколько спецслужб, которые напоминают частные армии и в большей степени заняты слежкой друг за другом. За последние годы кадровый состав КГБ обновлен и крайне деградировал. КГБ не имеет своего политического сценария, он не способен составить заговор. Кроме того, спецслужбы республики находятся в постоянной конкуренции и соперничестве друг с другом, что помогает властям их контролировать. Они очень напоминают КГБ СССР в 1991 г. Видимо их ждет похожий конец.

- Армия. В первые дни после теракта данная версия выглядела вполне реалистичной. В принципе, таковой она остается до настоящего момента, так как озлобленности в армейской среде хватает, но по причине насаждения в армейской среде системы доносов и укоренения сети агентуры, составить в армии серьезный заговор исключительно трудно.

- Внешний фактор необходимо разделить на три версии. Во-первых, есть вполне реальное направление, с которого республика может получить террористический акт – грузинское. Пропустив через свою территорию более миллиона грузин без виз, белорусские власти способствовали укоренению на территории Белоруссии грузинских криминальных группировок. Перспектива перекрытия «тропы Лукашенко» грозит грузинскому криминалу потерей миллионных доходов. Реакция криминалитета может быть самой неадекватной. Вполне вероятно, что А. Лукашенко попытались «предупредить». Единственно, что вызывает сомнения – характер заряда. Он, как уже отмечалось выше, производит впечатление войскового, а не самодельного, но его могли купить в Белоруссии.

Во-вторых, версия уже озвученная белорусским журналистом Щукиным – киргизский след. С учетом того, что скрывающийся на территории Белоруссии К. Бакиев, который помимо исполнения президентских функций, по сути, являлся лидером наркомафии и обеспечивал наркотрафик, не исключен вариант проявления амбиций среднеазиатской наркомафии. Последняя заинтересована добраться до К. Бакиева не меньше, если не больше, чем власти официального Бишкека

В-третьих, ливийский след - вполне вероятно, что А. Лукашенко присвоил деньги М. Каддафи, переброшенные в Минск во второй половине февраля, о чем много говорили и писали на Западе.

- версия с группировкой из гражданского общества является весьма возможной. Авторитарный строй способствует тому, что общество переполнено людьми, которые личный неуспех или проблемы связывают с личностью главы государства. Белорусское общество за 17 лет властвования А. Лукашенко накопила огромный негативный потенциал против главы белорусского государства. Появление небольших группировок из 2-3 военных отставников с опытом войны в том же Афганистане, вполне реально.

- Неадекватный психически больной человек. Теракт не выглядит спонтанным действом, реакцией на внешний раздражитель, приступ болезни. Теракт был неплохо организован, продуман и он удался. Больному человеку не удалось бы обмануть и миновать многочисленные кордоны и патрули МВД и спецподразделений, присутствовавших на станции. В числе пострадавших имеются сотрудники милиции.

Версии с грузинским следом и группировкой из гражданского общества из отставников, на взгляд автора, остаются самими реальными. Но у властей своя версия.

Арест исполнителей

12 апреля власти объявили о раскрытии теракта. Им хватило меньше суток, чтобы приступить к арестам. Однако, смущает поток информации, обрушившийся на головы обывателя из «компетентных органов», которая поражает своей противоречивостью. Не повторяясь об «уникальной взрывчатке», «наличии болтов и гаек во взрывчатке» и не акцентируя внимание на заявлении В.Зайцева (председатель КГБ) о том, что исполнители теракта «люди не только не здоровые по своей психике, но и по своим амбициям», что с учетом размаха и профессионализма теракта выглядит крайне неубедительно (иначе можно подумать, что спецслужбы накрыли филиал Новинок), стоит остановиться на новом ряде несоответствий.

В частности, поражает поведение исполнителя теракта, который ежедневно пользовался одним маршрутом метро, 11 апреля на этом же маршруте совершил теракт, и на следующий день, не меняя наружность, одежду, повторил свой маршрут. Исполнитель (исполнители) не сделали попытки покинуть страну. Готовили новый теракт?

Появившиеся в Интернете сомнения в отношении уверений властей, что в 2008 году исполнитель теракта уклонился от обязательной дактилоскопии, основаны на том, что в 2006 году подозреваемый служил в армии, где дактилоскопия обязательна. Исполнитель успел сознаться в организации и проведении теракта 4 июля 2008 года в Минске, где были найдены отпечатки пальцев на втором невзорвавшемся устройстве. Так совпали ли отпечатки? Неизвестно, что странно.

Далее начались действия. Власти предприняли ряд мер для того, чтобы закрепить в сознании населения свой успех в раскрытии теракта. Стоит напомнить, что эта работа была системной. Сразу после взрыва сначала электронные, а затем и печатные СМИ постарались поднять настроение населения восхвалением поведения граждан республики во время теракта, что не является чем-то особенным, если бы по белорусской традиции такой самопиар не проходил в контексте оплевывания России.

К примеру, вот такие высказывания позволила себе одна из ведущих белорусских газет: «За годы спокойной жизни Батька научил белорусов солидарности и взаимовыручке. Разница с Москвой здесь была просто запредельной. Во-первых, вместо того чтобы завышать цены на проезд, таксисты и водители маршруток в Минске стали развозить людей из центра города по домам бесплатно. Во-вторых, паника была — и это отчетливо видно на видео — только в первые минуты после взрыва. Очутившись наверху, те, кто пережил шок и мог нормально передвигаться, не разбежались по домам, а стали возвращаться назад и выносить на руках тех, кто лежал в едком черном дыму без сознания. Кто знает, сколько жизней спасла белорусская солидарность» .

Ложь, естественно, дикая и грязная. Автор был свидетель солидарности москвичей, и не раз. И воду из соседних домов несли и одеяла и т.д.

В принципе, и на белорусском телеэкране все акценты были выстроены в таком же, унижающем русский народ формате, что является типичным для белорусских СМИ, неустанно упражняющихся в злорадстве над теми или иными бедами, случающимися у соседей.

В этом плане показательна статья, опубликованная 8 апреля (за 3 дня до теракта в минском метро) в газете «Советская Белоруссиия» - «Бомбы развозят на «Мерседесах», где автор злорадно посмеивается над российскими спецслужбами, которые гонялись за террористами, перевозившими взрывное устройство в багажнике «Мерседеса», отмечая, что «Сентенция, приписываемая актрисе Ренате Литвиновой, «как страшно жить» в Москве теряет свою жеманную томность».

Хочется спросить: «А в Минске как? Не страшно?».

Есть народная примета, что злорадство обязательно приведет в твой дом беду. Но идиотизм непобедим. Возвращаясь к статье в «СБ», стоит все-таки отметить, что как бы то ни было, но в случае, описанном в белорусской газете, российские спецслужбы предотвратили теракт в Москве, а вот белорусские в Минске не смогли… Но это не помешало белорусским СМИ с 13 апреля неустанно отмечать, что ФСБ должно учиться у белорусского КГБ.

Наверное, что-то в этом есть, так как стоит обратить внимание, как белорусские власти и спецслужбы наращивали на безымянных (до сих пор!) террористах «плоть и кровь». Это настоящее пособие для информационной войны. Так, к примеру, в Интернете сначала появились некие анонимные «очевидцы» видеокадров, где исполнитель теракта оставляет заряд, а потом подрывает его. Затем появились и отдельные кадры, которые, объективно говоря, ничего не доказывают, но создают иллюзию некой «проработки».

Затем в государственных СМИ появились очерки журналистов, посетивших квартиру, снимаемую террористами, Витебск (школу), где учился исполнитель(ли) теракта. Очерки наполнены мнениями соседей, учителей и даже друзей детства, но не указаны ни адреса, ни фамилии террористов, ни имена людей, с кем разговаривали журналисты.

Следом подоспели проправительственные «эксперты», которых материалы, предоставленные властями, естественно «убедили». Но самое интересное произошло с иностранными экспертами.

До настоящего момента власти неустанно подчеркивают, что расследование ведут также специалисты из ФСБ РФ и Израиля. В частности, об этом 14 апреля заявил заместитель генерального прокурора А. Швед, который уверял, что «до сегодняшнего момента они совместно с белорусскими следователями непрерывно работают с вещественными доказательствами по делу. Сотрудники ФСБ работали на месте происшествия, осматривали поврежденный электропоезд. Сейчас они совместно с белорусскими следователями производят осмотр и оценку вещественных доказательств для того, чтобы обеспечить квалифицированное и быстрое проведение необходимых криминалистических действий».

Ранее, 13 апреля глава КГБ РБ В. Зайцев заявлял, что «Осмотр места происшествия проводился не один раз, в том числе с привлечением иностранных специалистов. Особое внимание уделялось поврежденному электропоезду для установления максимальной доказательной базы и характеристик взрывного устройства». Более того, А. Швед уверял, что представители Следственного комитета России «дали высокую оценку результативности работы, качества проведенных следственных действий и результата, полученного в ходе расследования на сегодняшний день» (http://soyuz.by/ru/?guid=45803). Однако доказательств такой высокой оценки приведено не было.

Стоит отметить, что заявления господ А. Шведа и В. Зайцева удивительны, так как уже 13 апреля группа ФСБ РФ была в Москве, о чем заявил в интервью телеканалу «Россия» его представитель. При этом отмечалось, что эксперты ФСБ только давали консультации и не работали на месте преступления. Их туда не допустили. Трудно понять, кто сейчас в роли экспертов ФСБ знакомится с «вещественными доказательствами». Может быть какие-то привидения.

Назначенная на 17 апреля пресс-конференция израильских экспертов – криминалистов, прибывших для исследования теракта, была просто отменена. Есть предположение, что израильтянам просто было нечего предъявить СМИ. Между тем, власти, упорно повторяя о работе внешних экспертов, на самом деле старательно легализуют свою версию раскрытия теракта…

Что происходит?

Ничего. Суета властей и их противоречивые заявления позволяют сделать вывод, о том, что в лучшем случае никакие террористы не найдены, а в худшем случае власти назначили «стрелочников» и готовят их к показательному расстрелу. Обратите внимание на заявление А. Лукашенко, в котором он вначале говорит о раскрытии преступления, а потом призывает усилить бдительность:

- «Я поручил рассмотреть все заявления от политических деятелей. Мы ищем соучастников и заказчиков. Эти деятели от так называемой «пятой колонны», может, раскроют карты и укажут, кто заказчик… Всех привлечь и допросить, не глядя ни на какую демократию, стон и вой зарубежных страдальцев»;

- «Не расслабляться.. Режим несения службы усилен не потому, что мы ожидаем чего-то, а потому что маховик раскручен, идет активная работа по расследованию преступлений, работу надо завершить»;

Фактически белорусский президент говорит об одном – немедленно продолжить поиск и не допустить новых терактов.

Заявление о поимке террористов сделано с целью успокоить население и продемонстрировать политический и административный потенциал А. Лукашенко, который «крепко держит руку на пульсе». На самом деле, нет никакого «пульса», а гремят пропагандистские «бубны».

Но если наш вывод правильный (это тот случай, когда не хочется быть правым), то белорусские власти должны просто молиться день и ночь, чтобы преступники, не дай Бог, не повторили теракт где-нибудь на Страстной неделе. Ведь власти, твердя, что «террористы» изловлены, одновременно скрывают то, что поиск идет, то своими действиями власти буквально подталкивают реальных террористов к повторению своего «подвига».

Малая ложь всегда рождает большую ложь и если у населения Минска в ближайшее время появится только подозрение на угрозу нового теракта, то в Белоруссии может наступить настоящая политическая дестабилизация по варианту Ливии.

P.S. Автор приносит свои искренние соболезнование жертвам теракта на станции «Октябрьская» 11 апреля 2011 года и надеется, что со временем эта дата будет объявлена в Республике Беларусь Днем борьбы с терроризмом.