Радикальные идеологии 21-го века

Я много писал о технологическом, энергетическом и геополитическом будущем, но всегда делал это в ущерб идеологии. Отчасти причина в том, что делать точные прогнозы по данной теме намного сложнее в силу изначальной нематериальности и неосязаемости системы убеждений и верований. Тем не менее, заниматься этим  необходимо из-за мощного влияния идеологии на исторический процесс. Так, 20-й век был бы совсем иным, если бы коммунизм, фашизм и исламизм не смогли взять верх в крупных государствах, таких как Россия, Германия и Иран.

Далее, я не считаю идеологические прогнозы чем-то невозможным. Хотя предугадать конкретику, например, сталинское централизованное планирование или мистическую веру в тысячелетнее правление рейха, обозреватель в 1911 году никак не мог, спрогнозировать возможность возникновения таких режимов ему было вполне по силам. Надо было лишь изучить основные направления современной интеллектуальной мысли на тему новой политики и нового типа общества, которая в то время вращалась вокруг марксизма, утопического социализма, социал-дарвинизма и футуризма.

Какие тенденции показал бы аналогичный анализ сегодня? Я бы сказал, что соответствующие темы сегодняшнего дня, находящиеся сейчас в маргинальном состоянии, но способные взрывообразно выйти на передний план при наличии соответствующих социально-политических нагрузок, включают следующее: Зеленое движение (объединяющее большое разнообразие течений, от местных активистов, ратующих за экологическую устойчивость, до авторитарных экологических социалистов), техноутописты (объединяют движение за открытые источники, пиратов, приверженцев сингулярности, активистов Wikileaks); возрождение фашистской крайне правой мысли под маской этнического шовинизма и различных идеологий «третьей позиции». Помня о глубочайшей нестабильности сегодняшнего мирового порядка, мы можем стать свидетелями того, как некоторые из этих  идеологий скорее рано, чем поздно обретут свое политическое воплощение.

Экотехническая диктатура

Главный и первоочередной вызов 21-го столетия – это преодоление или приспособление к тем разрушениям и хаосу, которые несет с собой ускоряющееся глобальное потепление. Засухи, жара и наводнения грозят уничтожением урожаев в значительной части мирового Юга (в худшем случае, эти территории могут стать непригодными для проживания). По мере снижения кормовой продуктивности в этих регионах их политические системы будут распадаться, создавая хаос и порождая волны «климатических беженцев».

Идеологическим продуктом этих событий станут многочисленные проявления того, что я бы назвал «зеленым коммунизмом». В эпоху сокращения ресурсов и климатического хаоса оптимальная политическая система, предлагающая одновременно стабильность и справедливость, это авторитарный экосоциализм (или «экотехническая диктатура»). Она подразумевает безжалостное движение к устойчивому обществу с учетом будущих потребностей, а также радикальное сокращение индустриальной системы, но таким образом, чтобы это свело до минимума отрицательное воздействие на благосостояние  человека. Народное недовольство снижением покупательной способности потребителей будет гаситься усилением равенства, а также преданностью меритократии и прозрачности. Успехи в технологических исследованиях и достижения в компьютерных сетях означают, что централизованное планирование, необходимое для построения экосоциализма, будет намного более жизнестойким, конкурентоспособным и эффективным, чем в почившем в бозе СССР.

А поскольку у зарождающегося «зеленого» коммунистического государства будут внутренние и внешние враги, твердо вознамерившиеся его уничтожить, определенная мера репрессий станет неизбежным условием выживания такого государства на начальном этапе. Хотя идеологические предпосылки для сползания в безграничный хилиазм по общему признанию налицо, риск реализации такой тенденции можно контролировать при помощи  универсальной двусторонней системы наблюдения сверху и снизу, которая позволяет на раннем этапе выявлять факты коррупции, финансовых злоупотреблений и проявления тирании со стороны отдельных людей.

Имея в виду свою нынешнюю политическую систему и экологическую хрупкость и уязвимость, Китай может в предстоящие десятилетия создать у себя нечто напоминающее экотехническую диктатуру (с мощной националистической окраской).

Зеленая идеология

Экотехнические диктатуры это лишь одно из подмножеств возникающего и развивающегося Зеленого движения, которое будет все больше оказывают преобразующее воздействие на весь политический спектр, поскольку каждая политическая система рано или поздно сталкивается с пределами роста. Но в некоторых странах и среди некоторых народов проявления «зеленой» идеологии будут ярче и мощнее, чем в остальных.

Задумайтесь о бедственном положении климатических беженцев. Они будут с корнем вырваны из своих традиционных обществ; им будет закрыт путь в более высокие и прохладные регионы из-за антииммигрантских настроений в развитых странах, которые в первую очередь виноваты в их бедах и несчастьях; и им будет грозить абсолютно неопределенное будущее. Этим людям нужна будет идея. Поэтому «позеленение» антиимпериализма и стран Третьего мира это историческая неизбежность.

А ведь у них есть соплеменники в развитом мире. Запретительная политика США в отношении иммигрантов из Латинской Америки вызывает недовольство среди испаноязычного населения как в Соединенных Штатах, так и в Мексике, Гватемале и т.д. Похожая ситуация складывается и в Европе в отношении африканцев. Но если сегодня южные народы лишают только экономических возможностей, то в будущем это может превратиться в вопрос жизни и смерти. Крах стран третьего мира на фоне укрепления развитыми государствами своих стен и крепостных рвов вызовет ярость в иммигрантских сообществах. Некоторые их представители могут попытаться добраться до богатых разрушителей мира, скажем, прибегнув к биологическому или экологическому терроризму. А вдохновение они могут почерпнуть у таких мыслителей как анархопримитивист Деррик Йенсен (Derrick Jensen), который каждое утро задает себе вопрос о том, что ему делать: писать или взрывать плотины.

Стран, где зеленую идеологию открыто признают в качестве государственной основы, будет немного. Одно из исключений составляет Боливия, которая недавно поставила естественные права наравне с правами человека. Дуновения аналогичных тенденций ощущаются в Эквадоре, Венесуэле, Коста-Рике и на Кубе.

Неофашизм

На волне экономической рецессии и усиливающейся заметности ислама в Европе происходит возрождение крайне правых сил. Но сегодняшняя поросль неофашистов отличается от коричневорубашечников и милитаристов в сапогах из 1930-х годов. Реально приходящие к власти крайние правые политики могут быть этническими шовинистами, но они не приветствуют военный экспансионизм и рабовладельческие империи, о которых мечтали в военные годы Германия, Италия и Япония. Вместо этого они решительно выступают за восстановление и утверждение «прав» «коренного» населения (читай: белых), за закрытие границ для бедных стран и за депортацию максимально возможного количества «неинтегрировавшихся» иммигрантов.

Как упоминалось выше, глобальное потепление будет порождать несостоятельные государства и климатических беженцев, вызывая недовольство в Третьем мире и приводя к радикализации иммигрантских общин в развитых странах. Общее последствие будет состоять в дальнейшем усилении скрытых пока неофашистских настроений в Европе и США.

Но результаты в разных странах будут разными. Благодаря стабильности двухпартийной системы и живучести своей либеральной демократии, США вряд ли опустятся до крайне правой диктатуры (хотя полуавторитарное всевластие корпораций там вполне возможно). У Европы перспективы более мрачные. Живущие там в гетто мусульманские общины никуда из Европы не денутся. А в условиях усиления долговой нагрузки и пика нефти, когда европейская экономика начнет давать сбои, эти общины станут весьма привлекательной мишенью для демагогов, вещающих о неминуемой арабизации Европы и о паразитах в странах всеобщего благоденствия. Усиливая свои империалистические войны за ресурсы, как это делает Франция в Ливии, европейцы будут закрывать границы и подвергать нежеланные меньшинства репрессиям под весьма удобным прикрытием антитеррористических законов. Массовый характер обретут депортации, о чем свидетельствует недавнее изгнание цыган из Франции.

Объективно в России больше всего предпосылок для неофашизма: корпоративизм, этнический шовинизм, никому не подотчетные силовые структуры, самоуверенные органы исполнительной власти, а также почтительное отношение к иерархии, нашедшее свое воплощение в вертикали власти. Почти 50% русского населения поддерживает идею «Россия для русских». Пока Кремль открыто отвергает национализм. Но если его политическая легитимность начнет снижаться, например, на фоне экономической стагнации или усиливающегося недовольства коррупцией, то он может поддаться националистическому давлению, чтобы не отдать власть националистам. И такими революционерами-националистами вовсе необязательно будут скандалисты-нацболы или фанатики-молодогвардейцы. Скорее всего, они будут ходить в костюмах и говорить на языке либерализма, одновременно подталкивая страну к неофашизму.

Будучи страной, испытывающей усиливающуюся мальтузианскую  нагрузку из-за роста численности населения, Китай при усилении крайне правых сил будет вполне логично придерживаться своей исторической линии. В таких странах как Россия, Германия и Франция земли для граждан более чем достаточно, и захватывать новые земли они могут просто не захотеть. Но Китаю земли нужны. Нужны, чтобы получать новое продовольствие и полезные ископаемые. И националистический режим в Пекине без проблем сможет прибегнуть к традиционным методам территориальной экспансии.

В современном неофашизме будет присутствовать мощная экологическая составляющая. Почитайте современных крайне правых мыслителей, и вы поймете, что они выступают за нулевой прирост населения и за охрану земельных ресурсов. Действительно, преклонение перед доиндустриальными нравами и обычаями всегда было характерной чертой сторонников «третьей позиции». Иммигранты не только вытесняют коренные народы; они ускоряют деградацию окружающей среды и поэтому весьма нежелательны.

Пираты

Пиратство это наиболее устойчивый образец современного анархизма, оказывающего романтическое сопротивление корпоративным государствам в борьбе за свободу информации. Тесно связанные друг с другом течения это движение за открытые источники, выступающее за добровольную и совместную работу по созданию бесплатных программ, а также проект Wikileaks, руководящие принципы которого заключаются в том, что эффективность авторитарных заговоров определяется их секретностью, и что они рассыпаются, как только становятся объектом пристального внимания масс.

Трудно себе представить, что пиратская партия когда-то превратится в твердую политическую силу, учитывая ее анархический характер. Тем не менее, идеология пиратов, как в теории, так и на практике, будет способствовать ослаблению авторитаризма (будь то смягчение сегодняшнего климата «антитеррора» или полномасштабные конструкции «зеленого» коммунизма и неофашизма новой формы).

В более общем смысле такая контр-культура также выступает за кратчайший путь к хорошей и умной жизни. Ее представителям нравятся такие идеи как интернациональный геоарбитраж, жизнь за счет «музы» интернета, а не традиционной занятости и национальной преданности. Их интересуют такие вещи как виртуальная реальность, продление жизни, улучшающие умственную деятельность ноотропы, галлюциногены и технологическая сингулярность. Совершенно очевидно, что немногим государствам нравится такой народ, и меньше всего - государствам авторитарным.

Мириады гибридов

Освещая историю 20-го века, многие обозреватели признаются, что зачастую им очень трудно понять, где заканчивается фашизм и начинается социализм. Соответственно, границы между авторитаризмом и тоталитаризмом всегда были размытыми. Например, что такое Ливийская Джамахирия?

Точно так же, примеры из реального мира будут неизбежно отличаться от шаблонов, предлагаемых данной статьей. Возьмем в качестве примера Китай. Большинство противников гегемонии компартии не являются либералами как таковыми. Они являются либо экосоциалистами, либо националистами. А если коммунисты начнут колебаться или откроются навстречу более широкому политическому спектру, то с кем они сблизятся быстрее – с экосоциалистами или с националистами? А может, они постараются примирить и примириться и с теми, и с другими?

Не исключено, что система зеленого социализма разовьется в России (или в Канаде). Но при этом в ней будет присутствовать запретительный и этно-шовинистический оттенок. Иммигрантов, может, и пустят в страну, но только в том случае, если они согласятся на электронные ярлыки, будут платить большие налоги, и не будут пользоваться бесплатными социальными услугами и субсидиями. Если правые настроения примут такую форму, то к 2100 году мы станем свидетелями появления в Северном полушарии кастовых систем.

В любом случае, одно кажется неизбежным. В предстоящие десятилетия не будет дефицита новых идеологических проявлений и новой идеологической борьбы. А у тех, кто в отчаянии говорит о конце истории, исчезнет повод для разочарований.