Человек вчерашнего дня

Владимир Путин мыслит как же, как это делали советские правители. Начавшееся осторожное изменение менталитета в России совершенно его не затронуло. Тем не менее он вновь рвется к власти.

Больше всего Владимир Путин боится нестабильности, которая для него может закончиться потерей власти. Возможно, главу российского правительства мучают кошмары «цветных революций» последних лет и проявлений народного гнева, в результате которых некоторые постсоветские правители в соседних странах были изгнаны со своих постов.

Путин испытывает страх перед изменениями и реформами, которые могли бы угрожать его модели стабильности. Он хочет держать страну под контролем и намерен сам, без автопилота, управлять ее движением в будущее. Поэтому этот бывший офицер секретной службы, став президентом, отказался от федерализма и создал партию власти под названием «Единая Россия», которая с его помощью, а также за счет подтасовок на выборах получила абсолютное большинство в парламенте страны. После этого преданные ему депутаты в полусонном состоянии начали штамповать законопроекты.

Когда россияне пытаются определить систему правления в своей стране, они часто говорят о «путинизме». Страна танцует под дудку этого Дзампано (из фильма Феллини), который сначала как президент, затем как премьер-министр (а в следующем году, возможно, вновь как глава государства) держит в своих руках бразды правления. Путин внушает народу: пока он как кормчий правит страной сильной рукой, никто не должен бояться будущего.

Но россияне теперь не так пугливы, как в прежние годы, когда в стране временами царила анархия и несколько раз был резко девальвирован рубль. Последний кризис рубля произошел 13 лет назад, и стабильность уже давно стала реальностью – в том числе и благодаря проводимой Путиным в последнее десятилетие политики.

Как раз недавно народ почувствовал, что страна способна пережить финансовый кризис без того, чтобы его собственность была обесценена. Этот опыт делает россиян более уверенными в себе, пробуждает стремление к переменам – и уводит людей от парадигмы Путина, в соответствии с которой эксперименты в области реформ должны быть подчинены государственной цели по обеспечению стабильности.

Осторожное изменение менталитета, последовавшее за кризисом, не соответствует образу мышления Путина – к этому он не был готов раньше и не готов сейчас. Его политический воспитанник Дмитрий Медведев с момента своего вступления в должность говорит о модернизации, инновациях и конкурентоспособности, а также подвергает критике правовой нигилизм, коррупцию и бюрократию. У него иная точка зрения. Россияне ценят Путина, потому что он вел страну по спокойному фарватеру. Однако Путин недооценивает свой народ и его способность переносить изменения – и он преграждает путь реформам.

Вместе с тем реальные достижения Медведева как реформатора пока не особенно заметны. Он инициировал создание инновационного парка, учредил фонд для стимулирования иностранных инвестиций, переименовал милицию в полицию, а также отполировал имидж России. Однако в большинстве случаев проводимая им политика не отличается от государственного дирижизма Путина. Медведев не смог или не захотел предотвратить повторного осуждение лишенного собственности нефтяного барона Михаила Ходорковского, хотя это было бы позитивным сигналом для инвесторов. В области борьбы с бюрократией и коррупцией Медведев не добился никакого прогресса – в рейтинге инвестиционных условий Россия находится на одном уровне с центральноафриканскими развивающимися странами.

Медведев не смог выйти из тени своего патрона Путина. Нынешний премьер контролирует значительную часть раздутого бюрократического аппарата. Это важный фактор власти, и он обеспечивает столь ценные голоса избирателей. У Путина в распоряжении находится партия, которая в свою очередь обладает большинством в парламенте, позволяющим изменить конституцию. Премьера поддерживают молодежные объединения, профсоюзы, военнослужащие и общества инвалидов. Он контролирует бюджет и может в случае необходимости купить голоса избирателей при помощи субсидий и повышения пенсий.

У Медведева ничего этого нет. Поэтому он не смог реализовать в России те реформы, о которых он говорит с самого начала своего вступления в должность.

При этом Медведев прав – Россия должна стать более конкурентоспособной, более инновационной и более современной. В стране должно быть разрешено свободное предпринимательство и необходимо поддерживать средний класс. Страна должна экспортировать не только нефть и природный газ, доходы от которых одурманивают Россию как морфий. Масштабы коррупции должны быть сокращены, а бюрократический аппарат необходимо очистить. Политическая конкуренция также нужна для того, чтобы на свет появлялись новые идеи.

Новое поколение, которое в будущем будет управлять Россией, это уже осознало. Для тех, кому сегодня 30 лет, смутные времена 90-х годов представляют собой расплывчатые детские воспоминания.  Советский Союз, поддерживаемый сторонниками путинизма, знаком им только по рассказам. Страх перед нестабильностью также чужд этой новой элите, представители которой говорят на многих языках и уже объездили весь мир. Им также хорошо известны слабости господствующей системы.

Путинизм – это синоним застоя. Премьер-министр, который, судя по всему, хочет еще шесть или двенадцать лет править в Кремле, преграждает путь к проведению структурных реформ, к большему использованию рыночных механизмов, к большей свободе мнений и конкуренции. С таким всемогущим консерватором у власти как Путин модернизация Медведева не может функционировать. Грядущие поколения не станут это поддерживать и в один прекрасный день выйдут на баррикады – если только Путин сейчас не уйдет и не предоставит более молодому поколению возможность заниматься модернизацией.