Как мы выбираем друзей?

Недавние аресты эфиопских журналистов, которые осмелились критиковать репрессивный режим Эфиопии, наглядно демонстрируют лицемерие внешней политики США эпохи «войны с терроризмом».

Во времена холодной войны американцы были готовы мириться с внешней политикой, основанной на принципе «враг моего врага – мой друг». До распада Советского Союза люди верили, что мы вынуждены сотрудничать с малоприятными режимами в Латинской Америке, Азии и Африке, чтобы они не перешли на сторону коммунистов.

Однако в наши дни многие американцы начали задаваться вопросом о том, как может их страна восхвалять демократические движения, свергшие деспотов в Египте и Тунисе, помогать повстанцам, воюющим против безумного ливийского лидера, поощрять протесты в Сирии – и при этом поддерживать связи с репрессивными режимами.

В первую очередь на ум, конечно, приходит Саудовская Аравия, в которой женщинам запрещено водить автомобили, а власти держат население в покорности угрозами жестоких наказаний. Однако есть и другие примеры, в частности Эфиопия, получающая немало выгод благодаря своему статусу союзника США по войне с мировым терроризмом.

Премьер-министр Эфиопии Мелес Зенауи (Meles Zenawi) в мае отпраздновал двадцатилетие своего пребывания у власти. Демократические активисты в Facebook и в других социальных сетях планировали провести «День гнева» в ответ на официальные митинги. Однако их планы так и не воплотились в жизнь. Слишком мало было тех, кто о них знал, и слишком многие из этих людей просто испугались.

В Эфиопии те, кто выступают против Мелеса, нередко попадают в тюрьму. 20 июня в Аддис-Абебе была арестована журналистка Рийот Алему (Reeyot Alemu). Обвинения ей пока не предъявлялись, но известно, что она критиковала правящую партию и сравнивала Мелеса с ливийским диктаторов Муаммаром Каддафи.

За несколько дней до ареста Алему был арестован Вубшет Тайе (Woubshet Taye), заместитель главного редактора газеты Awramba Times. Принятый в 2009 году в Эфиопии закон о борьбе с терроризмом дает правительству возможность в течение месяца держать журналистов за решеткой, не предъявляя им никаких обвинений.

Сейчас в тюрьмах в Эфиопии находятся не меньше шести журналистов. Чрезмерно широкое антитеррористическое законодательство запрещает СМИ «поощрять деятельность» любой организации, которую правительство считает террористической, или «оказывать ей моральную поддержку». Соответствующий ярлык, разумеется, навешивается на любую организацию, критикующую Мелеса.

Мелес, безусловно, не худший из деспотов. Он сделал для Эфиопии немало хорошего. В частности, он укрепил национальную экономику с помощью мер, поощряющих предпринимательство, а его планы по строительству на Ниле плотины стоимостью в 4 миллиарда долларов, должны привести к росту благосостояния в стране – если, конечно, проект не «потопят» Судан с Египтом.

Однако Эфиопия это страна, в которой результаты выборов полностью предсказуемы. Мелеса трудно принять за демократа. Однако тот факт, что все его заявления о верности демократии сугубо формальны, для Соединенных Штатов ничего не значит. Они продолжают считать его союзником по войне с терроризмом и направлять в Эфиопию военную – и не только военную - помощь на миллионы долларов.

Логику Госдепартамента Обамы понять нетрудно. Сомали и Эритрея – соседи Эфиопии по Африканскому рогу, - а также находящийся на другом берегу Аденского залива Йемен – это благодатная почва для Аль-Каиды и тому подобных террористических организаций, стремящихся нанести вред Соединенным Штатам.

Тем не менее, мы по-прежнему надеемся, что когда-нибудь наша страна, выбирая друзей, будет не только на словах использовать в качестве критерия демократичность режима.