Оценивая перезагрузку: не пора ли сделать паузу?

Госпожа председатель, господа члены комитета! Благодарю вас за приглашение принять участие в сегодняшней весьма своевременной дискуссии. Как вы знаете, в этом году отмечается 20-я годовщина распада Советского Союза. Это хороший повод для того, чтобы поразмышлять о состоянии российско-американских отношений.

Свое сегодняшнее выступление я хотел бы посвятить трем вопросам. Во-первых, как России и Соединенным Штатам удается восстанавливать отношения сотрудничества после 2008 года? Во-вторых, почему их отношения отмечены печатью затянувшегося разочарования и даже трениями? В-третьих, как можно оптимально урегулировать в будущем вопросы, вызывающие напряженность и разногласия?

Три года назад многие эксперты в обеих странах считали, что российско-американские отношения вступают в период затяжного охлаждения. После российской агрессии против Грузии некоторые вашингтонские комментаторы опасались, что внешняя политика Москвы входит в новую фазу конфронтации, и даже завоеваний.

Российские прогнозисты заявляли, что Запад стремится ослабить их страну (а наиболее возбудимые даже употребляли слово «расчленить»).

Эти ожидания почти в полной мере не оправдались. Россия и Соединенные Штаты Америки ратифицировали и приступили к исполнению нового договора о сокращении стратегических вооружений. Они сотрудничают по вопросам оказания поддержки НАТО в проведении операций в Афганистане. Они совместно приняли новый пакет санкций против Ирана в Совете Безопасности ООН. Они взаимодействуют в работе по контролю над распространением расщепляющихся материалов и по ограничению международной торговли наркотиками. На следующей неделе российский министр иностранных дел и госсекретарь США Клинтон подпишут соглашения по двум вопросам, давно уже вызывающим споры и противоречия – это соглашения о визах и об усыновлении. Даже пользующиеся популярностью точки зрения претерпевают изменения. Американские официальные лица любят указывать на результаты прошлогодних опросов россиян, 60% которых «положительно» относятся к США. Это рекордный показатель за последние 15 лет.

Во время восстановления этого сотрудничества многие информированные комментаторы то и дело заявляли, что так называемая перезагрузка достигла своей высшей отметки. Больших выгод и преимуществ, говорят нам, от нее ожидать не приходится. Но эти прогнозы также не очень-то сбываются. Вот лишь один недавний пример. Когда Россия воздержалась при голосовании по резолюции 1973 Совета Безопасности ООН, которая давала разрешение на проведение военных действий против Ливии, кое-кто увидел в ней признак того, что Москва не будет сотрудничать с Западом в ответ на события «арабской весны». Однако вскоре президент Медведев присоединился к коллегам по «большой восьмерке» и заявил, что полковнику Каддафи пора уходить. Когда я был в прошлом месяце в Москве, российские официальные лица даже спрашивали меня, почему натовская операция Unified Protector длится так долго, не достигая поставленных целей.

Расширяя двустороннее сотрудничество, стороны, конечно же, сосредоточивают внимание на тех вопросах, где четко видны практические преимущества и выгоды для обоих государств. По вполне понятным причинам и России, и США нравится предсказуемость в процессе сокращения стратегических сил на основе договоренности. Обе страны считают, что иранская ядерная программа, а также перспектива государственной несостоятельности Афганистана дестабилизируют ситуацию. Но от того, что преимущества и выгоды сотрудничества очевидны, они не становятся менее реальными. Соединенные Штаты не всегда действуют только в собственных интересах – но, по крайней мере, здесь они свои интересы отстаивают. (Другие страны проявляют меньше желания сотрудничать. Как сообщила недавно New York Times, Китай не позволяет использовать свою территорию для обеспечения натовских операций в Афганистане.) Есть также предварительные признаки готовности России переосмыслить то, что соответствует ее интересам, даже когда результат такого переосмысления приводит к большим издержкам. Москва потеряла реальные и немалые деньги, когда отказалась от поставок современных зенитно-ракетных комплексов в Иран.

Перезагрузка служит американским интересам в целом ряде важных направлений. Почему же тогда у многих людей возникают по ее поводу столь противоречивые чувства? Многие, причем в обеих странах, явно колеблются, не решаясь сделать следующие шаги в плане продолжения перезагрузки. В США налицо настоящее раздвоение чувств по поводу отмены поправки Джексона-Вэника в отношении России. И оно сохраняется вопреки тому, что давно уже исчезла проблема, которую данная поправка была призвана решить – отказ советским евреям в праве на свободную эмиграцию. В России существует похожее раздвоение чувств в отношении сотрудничества с НАТО по созданию дублирующих друг друга систем противоракетной обороны – хотя ядерное соперничество времен холодной войны также давно уже прекратило свое существование.

Многие обозреватели считают эту двойственность доказательством того, что ни та, ни другая страна не стряхнули пока с себя наследие холодной войны.

Возможно, в таком объяснении что-то есть, но на мой взгляд, это не главный фактор. Дело в том, что следующие шаги перезагрузки – будь то отмена поправки Джексона-Вэника или сотрудничество по ПРО – просто очень трудны. Они требуют такого уровня взаимного уважения и доверия, до которого Россия и Соединенные Штаты еще не дошли – по вполне понятным причинам.

Внутреннее развитие России после распада Советского Союза вызывает глубокое разочарование как у многих российских граждан, так и у ее иностранных друзей. Ее собственный президент жалуется на нарушения прав человека, на коррупцию, на отсутствие подлинного политического соперничества. Все это, говорит он (с вызывающей восхищение честностью), будет тормозить экономическое развитие страны и вредить ее международному престижу, если не принять меры по исправлению положения. Он абсолютно прав, и большинство его критиков высказывает эти обвинения еще более подчеркнуто, чем он. Поэтому неудивительно, что другие бывшие коммунистические страны, которые приняли и закрепили у себя демократические нормы более полно и решительно, чем Россия, пользуются большим международным уважением. Неудивительно и то, что члены Конгресса, наблюдая за этими тенденциями, колеблются, не решаясь отменить законодательный акт, который десятилетиями олицетворял собой заботу Америки о правах человека.

Госпожа председатель, у российского истэблишмента из сферы национальной безопасности есть собственные сомнения по поводу следующих шагов перезагрузки, и это также вполне понятно. Он выступает против идеи сотрудничества с НАТО в выработке общих позиций по противоракетной обороне. Здесь несомненно присутствует влияние «старого мышления». Российских военных десятилетиями не касались ни реформы, ни новые идеи, и многие их доводы против сотрудничества в области ПРО кажутся абсурдными. Но ностальгия по холодной войне это не единственное, что сдерживает Россию. Даже близким союзникам очень трудно делиться информацией и планами, если это может в итоге негативно отразиться на безопасности страны. А Россия и НАТО отнюдь не близкие союзники. Достаточно лишь легкого недоверия, чтобы сотрудничество в столь чувствительной и важной области показалось нецелесообразным и нежелательным.

С учетом всех этих препятствий на пути сотрудничества, каков оптимальный способ для перехода к следующей стадии перезагрузки? В названии сегодняшних слушаний есть слово «пауза». Могу заметить, что некоторые депутаты российской Думы, особенно из числа коммунистов и националистов, также одобряют эту идею. Но это неверный подход. Не в американских интересах останавливать вполне реальное сотрудничество, которое развивали на протяжении последних двух – да нет, двадцати лет – президенты от обеих партий. Нашим войскам в Афганистане пауза не нужна. Нашим инспекторам по договору СНВ-3 пауза тоже не нужна. Представители НАТО, отправившиеся на этой неделе из Брюсселя в Сочи, чтобы встретиться с президентом Медведевым и обсудить вопрос о расширении сотрудничества, также думают, что их работу стоит продолжать.

Нам надо продвигать перезагрузку вперед, не делая вид, будто Россия и Соединенные Штаты достигли более высокого уровня взаимного доверия и уважения, чем это есть на самом деле. Перезагрузку породил реализм мышления об интересах и ценностях двух сторон. Чтобы такая политика и в будущем находилась на реалистичном основании, нам придется развивать отношения шаг за шагом.

Позвольте завершить выступление парой слов о том, как каждая из сторон может реализовать такой подход на практике. Конгресс вполне обоснованно испытывает тревогу по поводу отмены поправки Джексона-Вэника, боясь, что Соединенные Штаты не будут продолжать четко сформулированную политику по вопросам прав человека и демократии в России. Поэтому ему следует серьезно изучить и проанализировать тот закон, который может прийти на смену поправке. Есть много способов придать современный характер нашим усилиям по поддержке демократии. Депутаты обеих палат Конгресса, в том числе, сенатор Кардин и член Палаты представителей Макговерн, предложили проект закона, в котором все внимание уделяется самым удручающим злоупотреблениям российских чиновников. Если такой законопроект будет должным образом сформулирован с учетом будущих возможных нарушений, то такие меры смогут усилить американскую политику.

И это не конец истории. Конгресс может также поставить перед собой цель по наращиванию поддержки группам гражданского общества, процессу наблюдения за выборами и так далее.

Похожим образом, если Россия не хочет присоединяться к полномасштабному сотрудничеству в вопросах ПРО, она может поучаствовать в ряде предварительных экспериментальных мероприятий. Представители администрации открыто говорят о том, что российские политические руководители, представители стратегических планирующих органов и военные смогут лучше понять плюсы и минусы развития сотрудничества, если «заберутся в палатку». Безусловно, это хороший совет, и существует немало способов для его исполнения. Президент Клинтон и президент Путин подписали в 2000 году соглашение о создании Совместного центра обмена данными. Это своеобразная расчетная палата, через которую заблаговременно осуществляется обмен информацией о ракетных пусках. Прошло 11 лет, а цель пока так и не достигнута.

Госпожа председатель, благодарю за предоставленную мне возможность обсудить эти вопросы с вами, с членами комитета и с уважаемыми свидетелями, присутствующими на сегодняшних слушаниях. Спасибо.