Пхеньян играет на устремлениях Москвы

Аналитики по праву с большим сомнением относятся к последним попыткам перезапустить шестисторонние переговоры по северокорейской ядерной программе. Ни предложение Сеула о «грандиозной сделке», ни «частичный подход» Вашингтона не изменят фундаментально традиционную позицию Пхеньяна по ядерному оружию.

Однако Север будет и дальше пользоваться мировым вниманием как сценой для изложения своих взглядов на мир и для продвижения своей политической повестки. В полном соответствии с традиционными тенденциями новейшая внешняя политика Пхеньяна нацелена на эксплуатацию к собственной политической и экономической выгоде стремления Москвы сохранить свое влияние в Северо-Восточной Азии.

Несмотря на отказ России от подрыва северокорейских позиций в частых столкновениях между Севером и Югом, Северная Корея предложила новые рамки переговоров о денуклеаризации, которые исключают участие Японии и России.

Аналитики предполагают, что Северная Корея сейчас сосредоточилась на замене перемирия, достигнутого в конце Корейской войны в 1953 году, официальным мирным договором, и одновременно  хочет исключить из повестки переговоров свое двойное нападение на Южную Корею. Но если это так, то вывод России из-за стола переговоров снизит способность Пхеньяна к совершению маневров с целью исключения из повестки атак на корвет «Чхонан» и на остров Йонпхендо. Скорее всего, в таком целенаправленном решении Пхеньяна присутствует более убедительный и прямой замысел.

Пхеньян предложил новые рамки переговоров за несколько дней до того, как российские представители объявили, что президент Дмитрий Медведев должен отправиться во Владивосток  на встречу с болеющим северокорейским лидером. Это предложение прозвучало также на фоне многолетних российских усилий по сближению с Южной Кореей, с которой Москва сотрудничает не только в сфере торговли, но и в военных вопросах. Такое сотрудничество ставит под угрозу позиции Северной Кореи в возможном конфликте.

То, что Россия сближается с Южной Кореей, ни для кого не секрет. Еще до распада Советского Союза  Кремль начал налаживать тесные взаимоотношения с Сеулом. Советский Союз брал у Южной Кореи большие кредиты и участвовал в 1988 году в летних Олимпийских играх в Сеуле, вызвав тем самым огромное недовольство у Пхеньяна. Эти связи еще больше окрепли, когда родившаяся на останках Советского Союза  Российская Федерация начала осуществлять планы развития экономического и военного сотрудничества.

В российском сдвиге в сторону Южной Кореи в начале 1990-х были как идеологические, так и практические мотивы. Во-первых,  это полностью соответствовало политике президента Бориса Ельцина и его министра иностранных дел Андрея Козырева по интеграции России с Западом. Во-вторых, южнокорейские кредиты России и способность Москвы разыгрывать «корейскую карту» против Японии в территориальном споре оказались выгодными с политической точки зрения. Кроме того,  тогда господствовало мнение о том, что Сеул в ближайшем будущем станет контролировать весь Корейский полуостров. Когда в 1994 году ушел из жизни Ким Ир Сен, дальнейшие усилия по поддержанию связей с Северной Кореей казались уже нелогичными.

Однако связи Москвы с Сеулом стали медленно разрушаться с нарастанием экономических проблем в России и из-за охлаждения в отношениях с Западом в середине 1990-х. Вновь всплыли на поверхность старые проблемы, такие как уничтожение в 1983 году над Сахалином самолета Корейских авиалиний, что еще больше осложнило двусторонние отношения.

И наконец, с принятием более независимой и националистической внешнеполитической доктрины при Евгении Примакове и Владимире Путине Россия начала концентрировать усилия на уравновешивании своих отношений с двумя Кореями. К 2000 году во «Внешнеполитической концепции Российской Федерации» уже четко говорилось о том, что Москва стремится к поддержанию экономического партнерства с Сеулом и к сохранению гарантий безопасности с Пхеньяном.

Однако сохранять такое равновесие было непросто. И Советский Союз, и Российская Федерация настойчиво отговаривали Северную Корею от создания ядерного оружия. Российское Министерство иностранных дел вполне справедливо заявляло, что появление ядерного оружия у Северной Кореи создаст такие условия, в которых стать обладателями ядерного оружия захотят Южная Корея и Япония. В то же время, для сохранения репутации «честного посредника» Москва была вынуждена противодействовать беспрепятственному давлению Вашингтона на Пхеньян.

Во время кризиса 2002 года после визита в Пхеньян помощника госсекретаря США Джеймса Келли (James Kelly) Россия встала на сторону КНДР и потребовала у США представить веские доказательства деятельности Северной Кореи в ядерной области. Отчасти Москва сама себя убедила в том, что Пхеньян стремится к созданию ядерного оружия не для того, чтобы иметь средство сдерживания и устрашения, а чтобы гарантировать выживание режима в условиях, когда Соединенные Штаты свергли Саддама Хусейна в Ираке.

Непонятно, верит ли Кремль по-настоящему, что Северную Корею можно сравнивать с Ираком, где распад государства или его поглощение Ираном казалось чем-то маловероятным и неестественным. Тем не менее,  ситуация позволила России предложить собственную «пакетную сделку», предусматривающую обеспечение стабильности и денуклеаризацию Корейского полуострова.

В 2003 году российский посол Александр Лосюков предложил следующие меры по разблокированию кризиса:
1. Соединенные Штаты и Северная Корея выполняют требования «Совместной декларации Севера и Юга о денуклеаризации Корейского полуострова» и Согласованного женевского механизма.
2. Соединенные Штаты и Северная Корея возобновляют двусторонние и многосторонние переговоры и предоставляют гарантии безопасности Северной Корее.
3. Соединенные Штаты и другие государства возобновляют гуманитарную и экономическую помощь Северной Корее.

Эти меры были предложены в качестве реалистичного варианта, поскольку пакт о ненападении или мирный договор между Северной Кореей, США и Южной Кореей казался недостижимым. В то же время,  Кремль начал проталкивать идею о том, что механизма, который исключает Российскую Федерацию, будет недостаточно, чтобы найти долгосрочное решение. В определенной мере, Москва выигрывает как от мира, так и от конфликта на Корейском полуострове. Однако исключение Москвы из этого процесса пойдет во вред новому усилению политического влияния России в Северо-Восточной Азии.

Проблема российской позиции состоит в том, что связи с Южной Кореей Москве гораздо выгоднее, а Северная Корея слишком непостоянна для сохранения сбалансированной позиции России. С приходом Медведева российско-южнокорейские отношения стали крепнуть, начиная с развития экономического сотрудничества и заканчивая совместной космической программой. А терпение России в отношении воинственного поведения Северной Кореи истощается с каждым днем.

Важным признаком такого неизбежного сдвига можно считать изменение в университетской программе по истории. Сейчас уже открыто признается, что именно Северная Корея стала инициатором Корейской войны 1950-1953 годов. Кроме того,  в курсе истории по-новому оценивается военный переворот 1961 года под руководством Пак Чон Хи (Park Chung-hee). Говорится, что он принес стране экономический прогресс и создал основы для демократизации.

По существу Россия не может вечно защищать Северную Корею. Москва признает сталинский характер режима Пхеньяна и хочет предотвратить распространение ядерного оружия в Восточной Азии. Более того, Россия не может давать Северу карт-бланш, слепо защищая его провокации, поскольку рискует собственным положением и репутацией в мировом сообществе.

Видимо, Северная Корея признает российское стремление к сохранению влияния и к солидаризации с нравственным большинством. Если это так, то стремление Пхеньяна исключить Россию из процесса денуклеаризации явно попахивает политическим шантажом. Похоже, что Пхеньян сумел добиться положительного для себя результата.

После встречи Медведева и Ким Чен Ира во Владивостоке и в ответ на разрушительные наводнения в Северной Корее Москва пообещала Пхеньяну 50000 тонн зерна в виде помощи. Хотя наводнения были действительно разрушительные, объемы российской помощи КНДР никогда не превышали 10000 тонн.

Кроме того,  новые объемы в 20 раз превышают размеры продовольственной помощи, обещанной Пхеньяну Сеулом. В свете интереса России к Северо-Восточной Азии ее «гуманитарная помощь» составляет в денежном выражении 17,7 миллиона долларов и является инвестицией в восстановление традиционного влияния Москвы на Корейском полуострове.

В этой ситуации просматриваются две вещи. Первое, Северная Корея искусно разыгрывает свою ядерную карту. Второе, Россия останется важным игроком во всем этом процессе, пока держится северокорейское государство.

(Особая благодарность аналитику по международным делам из Лос-Анджелеса/Вашингтона Люку Фишеру (Luke Fisher) за его заметки о становлении отношений СССР/РФ с Южной Кореей.)

Йон Квон – аналитик из Вашингтона, специализирующийся на международных делах.