Москва – В воскресенье вечером российская информационная передача «Центральное телевидение» выдавала в эфир свой обычный набор хлама и пропаганды. Деревенский мальчик декламировал стихотворение во славу полицейского. Чиновники из Сибири репетировали спектакль. А премьер-министр Владимир Путин, одетый в летную куртку, был за рулем комбайна и собрал шесть тонн зерновых. «Представьте только, сколько попкорна можно получить!», - радовался ведущий передачи. Но потом произошло что-то странное. В программе был показан сюжет о пытках и жестокости полицейских в Чечне. Это было помрачение. Что, цензоры проспали? Или журналисты сошли с ума?
Если так, то не очень надолго. Разоблачение чеченских правонарушений, одна из наиболее табуированных тем в подконтрольных государству СМИ, было показано только на половину страны. Начиная с самых западных из девяти часовых поясов России, оригинальная передача была показана на Дальнем Востоке и в Сибири, дошла до Уральских гор, а потом из нее резко и внезапно вырезали чеченский сюжет, прежде чем она достигла сердца страны. Вместо этого сюжета большинству российских граждан показали сюжет про балет.
Но остальная часть страны получила жесткую дозу реальности. Молодой чеченец по имени Ислам Умарпашаев, его искромсанный нос, все еще кровоточащий в повязке, рассказал зрителям, как его похитили из дома люди в форме после того, как он в онлайне раскритиковал чеченскую полицию. Он сказал, что его держали четыре месяца прикованным к батарее отопления в подвале, избивали, приставляли пистолет к виску и неоднократно обрабатывали электрошокером. Когда он отказался признаться в предъявляемых обвинениях в терроризме, по его словам, полицейские начали готовить его к постановочной контртеррористической операции - практике, во время которой они, как он говорит, называли ее «подготовкой результатов». Это означало, как объяснял российский журналист в озвучке, что его похитители давали его ранам зажить, кормили его и дали ему помыться. Только бриться ему не позволили, чтобы его борода сделала его более похожим на стереотипное представление об исламском террористе. Как продолжали предполагать за кадром, чеченские полицейские регулярно устраивали постановочные перестрелки с этими псевдотеррористами, чьи тела потом оставляли разбросанными по зданию в Чечне. Офицеры потом брали мертвого и представляли его как последний успех в российской борьбе с терроризмом. «Глава полицейского подразделения сказал мне прямо, - говорит Умарпашаев в репортаже, который потом был опубликован на сервисе Youtube, - мы еще немножко отрастим тебе бороду и волосы и потом поместим тебя в траншею».
Хотя правозащитники годами сообщали о подобных правонарушениях, ничего подобного не показывали по государственному телевидению с тех самых пор, как в начале 2000-х годов Путин установил контроль над ведущими российскими телеканалами. НТВ, канал, который выпустил в эфир сюжет про Чечню в воскресенье, был одним из последних, над которым был установлен контроль. Он был выкуплен государственной компанией в 2001 году и за несколько лет все его критически настроенные журналисты были уволены.
Чечня между тем исчезла с телеэкранов и из публичных обсуждений. После двух сепаратистских войн в период между 1994 и 2000 годами, миллиарды долларов были потрачены на восстановление региона. Путин также создал лояльный ему клан во главе с семьей Кадыровых, чтобы контролировать боевиков региона. Каждые несколько месяцев сообщения о пытках и внесудебных убийствах в Чечне прорывались через медийную блокаду региона, но журналисты и правозащитники, которые сообщали о них, либо похищались, либо избивались, либо вообще убивались. Самый последний случай был в 2009 году, когда активистка Наталья Эстемирова была похищена в Чечне и через несколько часов ее тело было найдено на обочине дороги с пулями в голове и в груди.
Российский Комитет против пыток, одна из немногих остающихся правозащитных групп, еще работающих в Чечне после этого убийства, еще смогла надавить на полицию, чтобы добиться освобождения Умарпашаева, когда его родители связались с ними и рассказали эту историю. Активисты потом предоставили ему и его семье убежище в безопасном доме, где журналисты НТВ и снимали сюжет. «Журналисты сказали нам, что они сильно рискуют», - говорит Александр Немов, один из активистов группы. «Они сказали, что нет особых шансов, что сюжет выйдет на Москву. Они просто хотели попробовать».
Но почему сейчас? И почему они отступились? В заявлениях для прессы НТВ отметило, что отозвало сюжет «для внесения улучшений», и отказалась более что-то комментировать. За последний год, однако же, можно было заметить облегчение ситуации с табу, которые ограничивают то, что можно показывать по российскому телевидению. В мае впервые за многие годы по государственному телевидению было разрешено показать интервью с заключенным олигархом Михаилом Ходорковским, одним из старых врагов Путина. В репортаже даже упоминалась точка зрения организации Amnesty International, которая считает его «политическим заключенным» и «узником совести».
Но это не потому, что российские журналисты стали более смелыми или независимыми, говорит старший продюсер Первого канала, ведущей правительственной телесети. «Кремль просто осознал, что давление слишком сильно, что никто просто больше не может дышать», - сказал он Time в интервью во вторник, прося о сохранении анонимности из опасения быть уволенным. «Это стало выглядеть плохо в глазах Запада, и разница между тем, что показывается по телевидению, и что обсуждается в интернете, стало просто абсурдным, словно речь идет о двух разных мирах».
Президент Дмитрий Медведев признал еще в минувшем декабре, когда общался с главами трех ведущих телеканалов, что «новостное освещение жалкое, как будто нет никакой свободы слова». Он продолжал настаивать на том, что новости в интернете не должны «радикально отличаться» от телевизионного освещения. Но как и с большинством реформистских идей Медведева, реализация этой тормозится.
«Когда тема является политически чувствительной, Кремль по-прежнему звонит, и сюжет снимают», - говорит продюсер Первого канала. Поэтому воскресное разоблачение едва ли является чем-то большим, чем очередным подтверждением запретительного порядка освещения проблем Чечни. К марту будущего года, когда Путин должен вернуться в президенты, подобные вещи, возможно, уйдут в прошлое. Во всех часовых поясах в прайм-тайм будут показывать Путина, управляющего какой-нибудь тяжелой техникой или исполняющего другие бессмысленные трюки. И нет никакого смысла переключать канал.
