Почему настроенных против авторитарной власти людей называют душевнобольными

За время работы психологом я имел возможность побеседовать с сотнями людей, которым ранее другие специалисты ставили диагнозы "вызывающее оппозиционное расстройство", "синдром дефицита внимания с гиперактивностью", "чрезмерное беспокойство", а также другие расстройства психики. Меня поразило следующее: (1) как много среди них людей, настроенных против авторитарной власти, и (2) как мало таких властеборцев среди тех, кто ставил им диагноз.

Противники авторитарной власти ставят под сомнение легитимность любой власти, прежде чем воспринимать ее всерьез. Оценка легитимности власти включает в себя анализ того, знает или нет эта власть то, о чем она говорит, честна ли она, заботится ли она о людях, которые уважают власть. И если эти сомневающиеся приходят к выводу, что власть нелегитимна, они бросают этой власти вызов и начинают ей сопротивляться – иногда активно, а иногда активно-пассивно, иногда по-умному, а иногда нет.

Некоторые активисты жалуются на то, как мало таких властеборцев в США. Одна из причин может заключаться в том, что многих естественных противников власти в настоящее время определяют на лечение к психопатологам, и назначают им лекарства еще до того, как у них появится политическое осознание и представление о гнете властей над обществом.

Почему психологи и психиатры ставят противникам авторитарной власти диагноз психического расстройства

Чтобы попасть в аспирантуру, магистратуру или интернатуру, и получить диплом или ученую степень, чтобы стать психологом или психиатром, надо проскочить через множество горящих обручей. Все это требует уступчивости по отношению к власти в поведении и внимательного к ней отношения – пусть даже ты относишься к ней без уважения. При отборе и подготовке к работе профессионалов из области психиатрии и психологии отсеивается очень много властеборцев. Побродив по просторам высшего образования десять лет своей жизни, я знаю, что дипломы и звания это в основном доказательство уступчивости. Те, кто долго учится, много лет живут в мире конформизма, в котором человек привыкает подчиняться требованиям властей или начальства. Поэтому многим докторам, как медицинским, так и научным, непохожие на них люди, которые не согласны приспосабливать свое поведение, кажутся инопланетянами. То есть, диагноз налицо, случай клинический.

Я обнаружил, что большинство психологов, психиатров и прочих специалистов по психическому здоровью не только чрезвычайно послушны перед властью, но и не понимают, насколько велико их послушание. Мне также стало ясно, что антиавторитарное поведение пациентов вызывает огромное волнение и тревогу у этих специалистов, а отсюда появляются и диагнозы, и лечение.

Во время учебы я обнаружил следующее. Чтобы получить на лоб клеймо человека, у которого "проблемы с начальством", достаточно просто не подлизываться к руководителю клинической практики, который по своему характеру является гибридом Дональда Трампа, Ньюта Гингрича и Говарда Коселла. Когда кто-то из преподавателей сказал мне, что у меня "проблемы с начальством", я не понял, почему мне поставили такое клеймо. С одной стороны, мне это показалось весьма забавным, потому что в том окружении детей из рабочего класса, в котором я вырос, меня считали довольно покладистым и послушным. Ведь я всегда делал домашнюю работу, не прогуливал уроки и получал хорошие отметки. Но хотя мое новое клеймо заставило меня широко улыбнуться, потому что  теперь меня считали "плохим мальчиком", меня также очень сильно обеспокоило то, в какую профессию я вляпался. Если у такого человека как я "проблемы с начальством", то как же они называют тех ребят, с которыми я рос и воспитывался? Им многое было небезразлично, но на школу и на свое поведение в ней этим парням было наплевать. Что ж, ответ я нашел довольно быстро.

Диагноз психического расстройства для противников власти

В 2009 году на сайте Psychiatric Times появилась статья под заголовком "ADHD & ODD: Confronting the Challenges of Disruptive Behavior" (Вызывающее оппозиционное расстройство и синдром дефицита внимания с гиперактивностью: борьба с вызовами агрессивного поведения). В ней сообщалось, что "деструктивные психические расстройства", к которым относятся указанные в названии статьи, это самые распространенные проблемы психического здоровья у детей и подростков. Синдром дефицита внимания с гиперактивностью по определению проявляется в неспособности сосредоточиться, в патологически повышенной отвлекаемости, в слабом самоконтроле, импульсивности и гиперактивности. Вызывающее оппозиционное расстройство в статье определяется как "модель негативистского, враждебного и демонстративного поведения без серьезного посягательства на основные права других людей, которое проявляется в поведенческих расстройствах". Среди симптомов этого заболевания "частый вызов или отказ выполнять просьбы и правила взрослых", а также "частые споры со взрослыми".

Психолог Рассел Баркли (Russell Barkley), являющийся одним из ведущих авторитетов господствующего направления в медицине по синдрому дефицита внимания с гиперактивностью, говорит, что у страдающих этим синдромом людей налицо, как он выражается, дефицит  "поведения на основании правил". Эти люди менее восприимчивы к правилам общепризнанных властей и менее чувствительны к позитивным и негативным последствиям. По мнению авторитетов основного направления в психиатрии, у молодежи, страдающей вызывающим оппозиционным расстройством, также имеется дефицит "поведения на основании правил". Поэтому довольно часто у людей в юном возрасте два этих вида расстройств присутствуют одновременно.

Но надо ли каждому, у кого есть такой "дефицит поведения на основании правил", ставить медицинский диагноз и назначать лечение с лекарствами?

Альберт Эйншейн в молодости наверняка получил бы диагноз синдром дефицита внимания с гиперактивностью, а может, и вызывающее оппозиционное расстройство в придачу. Альберт не обращал внимания на своих учителей, дважды проваливал вступительные экзамены в колледж и с трудом удерживался на одной работе. Однако биограф Эйнштейна Роберт Кларк (Ronald Clark) в книге "Einstein: The Life and Times" (Эйнштейн: жизнь и его время) утверждает, что проблемы у Альберта возникали не от недостатка внимания, а скорее от ненависти к авторитарной прусской дисциплине в школах, где он учился. "Учителя в начальной школе казались мне сержантами, а в гимназии учителя были как лейтенанты", - говорил Эйнштейн. В возрасте 13 лет он прочел трудную работу Канта "Критика чистого разума" - потому что  она была ему интересна. Кларк также рассказывает, что Эйнштейн не хотел готовиться к поступлению в колледж, взбунтовавшись против "невыносимой" "практической профессии" отца. Когда Эйнштейн наконец поступил в колледж, один из преподавателей сказал ему: "У тебя один недостаток: тебе ничего нельзя сказать". Однако те самые качества Эйнштейна, которые таки сильно расстраивали начальство, позволили ему добиться успеха.

По нынешним меркам, легендарный организатор Саул Алински (Saul Alinsky), написавший "Reveille for Radicals" и "Rules for Radicals" ("Побудка для радикалов" и "Правила для радикалов"), наверняка получил бы один или несколько диагнозов из разряда деструктивных психических расстройств. Вспоминая свое детство, Алински говорил: "Я никогда и не думал о том, чтобы ходить по траве, пока не увидел надпись "По газонам не ходить". После этого я просто начал топтать их". Алински также вспоминал, как в десять или одиннадцать лет раввин учил его ивриту:

В один из дней я прочел три страницы подряд без единой ошибки в произношении, и тут неожиданно на книгу упал один цент. … На следующий день раввин пришел снова и сказал, чтобы я начинал читать. Я отказался. Я просто сидел молча, отказываясь читать. Он спросил, почему я молчу, и я ответил: "На этот раз или пятицентовик, или ничего". Он размахнулся и отвесил мне такую затрещину, что я полетел через всю комнату.

Многие люди, страдающие от повышенной тревоги и/или депрессии, также являются противниками власти. Зачастую главное беспокойство в их жизни, которое подпитывает тревогу и/или депрессию, является  страхом перед тем, что неуважение к нелегитимной власти приведет их к финансовой или социальной маргинализации. Вместе с тем, они боятся, что уступчивость по отношению к такой нелегитимной власти просто убьет их.

Я провел немало времени с людьми, у которых в какой-то момент в жизни были настолько странные и экстравагантные мысли и поведение, что они начинали ужасно бояться за свои семьи и за самих себя. Они получали диагноз шизофрения или психоз, но потом полностью выздоравливали и вели многолетнюю и продуктивную жизнь. Среди этих людей я не встретил ни одного человека, которого нельзя было назвать властеборцем. После выздоровления эти люди направляли свои антиавторитарные позывы на достижение более созидательных политических целей, в том числе, на реформирование системы лечения психических расстройств.

Многие противники авторитарности, ранее жившие с диагнозом психического расстройства, говорили мне, что получив такой диагноз, они столкнулись с дилеммой. Люди авторитарные по определению требуют безусловного подчинения. Поэтому любое сопротивление диагнозу и лечению вызывало огромное беспокойство у авторитарных врачей-психиатров и психологов. Они ощущали, что пациенты выходят из-под контроля, они наклеивали на них ярлык "не поддающихся лечению", они выносили все более суровые диагнозы-приговоры и прописывали все более сильные лекарства. Это вызывало ярость у антиавторитаристов, порой такую, что их поведение пугало даже близких.

Есть противники авторитарности, которые принимают психиатрические препараты, помогающие им жить и работать, но зачастую отвергают объяснения психиатров, почему им трудно функционировать без лекарств. Например, они принимают Аддерал (это амфетамин, который назначают страдающим синдромом дефицита внимания с гиперактивностью), но знают, что проблемы со вниманием у них это не результат биохимического дисбаланса в мозгу, а скучная работа. Аналогично, многие противники авторитарности в ситуации сильного стресса периодически принимают назначенные им бензодиазепины, такие как Ксанакс, но считают, что им было бы безопаснее время от времени курить марихуану, чего они делать не могут, потому что  на работе их проверяют на наркотики.

По опыту я знаю, что многие властеборцы, получившие диагноз от психиатра, обычно отвергают не всю власть, а лишь ту, которую они  считают нелегитимной. Но получается так, что это обычно бывает власть в обществе.

Поддерживая общественное статус-кво

Американцев все чаще убеждают в том, что невнимание, гнев, тревога и парализующее отчаяние это болезнь, которую надо лечить, а не следствие социальных проблем, которые надо исправлять политическими методами. Просто невозможно найти лучший способ для сохранения существующего положения вещей в обществе, чем считать невнимание, гнев, тревогу и депрессию  биохимической проблемой человека, который болен, а не нормальной реакцией на все более авторитарное общество.

Но в действительности депрессия тесно связана с общественными и финансовыми недугами. У людей гораздо чаще возникает депрессия, когда у них нет работы, когда они работают неполный день, получают пособия или увязли в долгах. А детишки с диагнозом синдром дефицита внимания с гиперактивностью всегда обращают внимание, когда им платят, или когда та или иная работа или деятельность  им в новинку, когда они им интересна, или когда они выбрали ее сами.

В прежние мрачные времена авторитарные монархии вступали в альянсы с авторитарными религиозными институтами. Когда мир вышел из мрачного средневековья и вступил в эпоху Просвещения, произошел мощный всплеск энергии. В значительной степени это оживление было связано со скептическим отношением к авторитарным и безнравственным институтам и с возвращением уверенности в собственных силах и уме. Сегодня мы вступаем в очередное мрачное средневековье, только институты в нем другие. Американцам крайне нужны антиавторитарные властеборцы, которые будут ставить под сомнение, бросать вызов и оказывать сопротивление новым нелегитимным властям и восстанавливать веру в собственный здравый смысл.

Сторонники и противники авторитарности будут в каждом поколении. В американской истории нет такой традиции, когда властеборцы предпринимают эффективные действия, воодушевляя других людей на успешный бунт и восстание. Но время от времени появляются бунтари типа Томаса Пейна, кабаре Crazy Horse или Малкольма Икса, которые бросают вызов системе. Поэтому авторитарные силы оттесняют на обочину тех, кто борется с системой, лишая их средств, криминализуют антиавторитаризм, а противникам авторитарности ставят диагнозы о психическом расстройстве, и продают им препараты с целью "лечения" от недуга.