Партия в русские шашки на «Великой шахматной доске»

наменитая книга Збигнева Бжезинского «Великая шахматная доска: американское превосходство и его геостратегические императивы» написана пятнадцать лет назад. Ее основная цель — анализ ситуации, задач и перспектив американской внешней политики в ключевом регионе планеты Евразии. В ней едва ли не впервые Украине была отведена роль принципиально важного геополитического центра, который в сотрудничестве с Францией, Германией и Польшей имеет потенциал стать сердцевиной стратегического взаимодействия в Европе. Это должно было случиться где-то к 2010 году. Увы, не срослось.

Отдавая должное острому уму одного из самых выдающихся поляков современности, все же следует признать, что на данном историческом этапе его модель евразийской «шахматной доски» несколько устарела. Высокоинтеллектуальные игры на просторах Евразии ушли в прошлое вместе с ХХ веком. Коллективный разум шахматных фигур уступил место бесшабашным и молниеносным комбинациям по прорыву в дамки. Наиболее заметным этот процесс стал в последнее десятилетие после длинной серии эмоциональных ошибок, совершенных США в ходе войны с терроризмом и последующим вынужденным уходом «в себя». XXI век ознаменовался окончанием празднования победы над коммунизмом и возвращением к жизни уже полузабытых концепций региональной гегемонии. Политически мотивированный процесс расширения ЕС на восток все же принес свои положительные плоды, хотя и ошибок было совершено немало. Одним из позитивных результатов стало возвращение в европейскую семью стран Центральной Европы, в первую очередь, Польши. Но именно коллективистский характер ЕС обусловил отсутствие этой страны среди тех «шашек», которые в последнее десятилетие получили право бить любые фигуры противника через все поле по диагонали. По состоянию на сегодняшний день в »нашей» части Евразии просматриваются лишь две дамки — Россия и Турция, оставляя Китаю и Индии ту »не нашу» часть континента, где никто не стремится в ЕС.

В этих непростых условиях каждая из республик бывшего СССР пробует вести собственную игру. У одних она называется «поддавки», у других — «в чапаева». Лишь немногие, в том числе Украина, пробуют разыграть свои партии, уклоняясь от подстав и стремясь сохранить как можно больше активных фигур на доске. Дело Тимошенко и бесконечные дискуссии о ценах на газ были будто нарочно созданы чтобы отвлечь внимание от действительно ключевого вопроса современности о геополитическом выборе страны. Следует ожидать, что этот вопрос будет поставлен необычайно остро уже в ближайшее время, ибо озвученные интеграционные инициативы вновь переизбранного В.Путина являются вовсе не пустым звуком. Россия, которая лишь в XVI веке превратилась из доминиона Золотой Орды в империю через завоевание многочисленных восточных народов, вдруг осознала, что без Украины она не может быть полноценным гегемоном. Без Украины Россия ни разу не победила ни в одной глобальной войне. Попытки найти корни русского народа под Архангельском, предпринятые вскоре после первого прихода в Кремль В.Путина, также не увенчались успехом. Даже духовные истоки Руси обнаружились все же в Киеве, а не на месте бывшего бассейна «Москва». Поэтому сто раз прав великий поляк — без Украины нет и будущей Великой России, которую Кремль совершенно искренне пытается возродить на »радость» братским народам бывшего СССР.

Впрочем, эмоции в сторону: это стремление вовсе не является роковым. Возможно, это не такой уж и плохой выбор для Украины. Однако брак по расчету может быть счастливым только в том случае, если расчет оказался верным. Почему ЕС стал привлекательной интеграционной моделью? Спросите у турков или на Балканах. На любых этапах европейского проекта даже не формальное членство в ЕС, а лишь само стремление к нему уже становилось и все еще является мощным механизмом внутреннего прогресса для государств, пожелавших встать на этот путь. В этом, кстати, ключевое отличие западных и российских инвестиций, о котором представители власти не любят распространяться. Западные инвестиции, как правило, несут с собой новые технологии, высокие стандарты и управленческую культуру, в то время как российские это только «бабло». Причем это справедливо для инвестиций как экономических, так и политических. Именно поэтому истинным лидерам своих стран вовсе не все равно, что за деньги и идеи плывут к их берегам, и случаи отказа от российского присутствия вовсе не так редки. Что же мешает нашему северному соседу предложить интеграционную модель, основанную на общих ценностях (и победы в Великой Отечественной войне вперемешку с православием для этого явно недостаточно), а не на доминировании и диктате? Можно ли было представить, что, обладая колоссальным ресурсным, человеческим и культурным потенциалом, Россия, освобожденная от необходимости «подкармливать» и »содержать» республики бывшего СССР (как это обычно преподносится в Москве), за двадцать лет не сможет предложить ни одной технологии, ни одного вида продукции, ни одной концептуальной идеи, от которой у соседей захватило бы дух? Как Чернобыль стал предвестником распада СССР, так и российский «айфон» стал бы более мощным стимулом для совместного проживания, чем любые заклинания даже умнейшего из патриархов. Увы, кроме «Газпрома», Южного потока и войны в Грузии, вспомнить совершенно нечего. Абхазия пала. Минск взят. На очереди Киев?

Идеализировать ЕС нынче немодно. И вправду, нынешний исторический период на территориях западнее Рейна можно смело назвать «эпохой слабых лидеров». Еще никогда после Второй мировой президенты и премьеры ведущих стран Евросоюза не выглядели так беспомощно, как сейчас. Хаотические и в большинстве своем чисто конъюнктурные попытки совладать с экономическим кризисом напоминают метод лечения отравленного раковыми токсинами организма химиотерапией — выживет пациент или нет, зависит отнюдь не от врачей. Как тут не вспомнить бессмертную Раневскую: «Если больной хочет жить — медицина бессильна!»

Не один и даже не два нобелевских лауреата по экономике, финансовые гуру и просто умные люди уже давно поняли, что с экономическим кризисом, порожденным Бреттон-Вудской системой, нельзя бороться ее же методами. Государство, которое рекапитализирует банки для того чтобы занять у них свои же деньги под проценты, выглядит, по меньшей мере, глупо. Ограничение бюджетных затрат в Греции и Турции приводит к прямо противоположным результатам. Это кого-то должно навести на мысль о странности происходящего? Увы, не наводит. Одно европейское правительство закрывает атомные станции и переходит на российский газ, ликвидируя собственное конкурентное преимущество, а другое рассуждает о необходимости ограничения притока молодой рабочей силы извне, имея пенсионный возраст, превышающий среднюю продолжительность жизни во многих соседних странах. ЕС хочет быть конкурентоспособным или нет? Судя по результатам выборов во Франции, народы Европы понимают всю серьезность вызова.

Тем не менее факты неумолимы — ЕС находится в шаге от экономической пропасти. Но означает ли это, что предложенная Кремлем модель Евразийского союза становится более привлекательной по сравнению с французско-немецким ЕС? Мало иметь ослабленного затяжной болезнью конкурента, хорошо бы еще продемонстрировать собственное здоровье и приверженность понятным принципам.

Россию и Турцию — двух кошек, которые гуляют вокруг Черного моря сами по себе, — роднит не только стремление доминировать в регионе, но и харизма лидеров. В.Путину и Р.Т.Эрдогану трудно отказать в смелости внешнеполитических решений и последовательности шагов по их осуществлению. Таких коней на скаку остановить нелегко, но, как показывает опыт, вполне возможно. Та же Турция попыталась создать вокруг своих границ пояс стабильности и процветания. Огромные ресурсы были инвестированы в зону свободной торговли с Сирией, Ливаном и Иорданией, в развитие отношений с Ираком и Ираном. Не вышло, не удалось. Трудно было переоценить посредническую роль Турции в урегулировании израильско-палестинского конфликта, но теперь об этом не может быть и речи. Россия идет похожим путем. Рискнем спрогнозировать — результат будет аналогичным. И причина этого — пусть и не все со мной согласятся — в отсутствии привлекательной и равноправной интеграционной модели, идеологии регионального лидерства. Не может быть успешным объединительный проект без четкого понимания, кто и зачем будет вселяться на общую жилплощадь. Деловые и политические элиты интегрирующихся стран должны чувствовать себя защищенными, а это значит опираться на поддержку собственного народа и четкие гарантии со стороны главных «интеграторов». Если же в основу интеграции положен принцип «я начальник — ты дурак», союз по любви невозможен в принципе. Можно обмануть ограниченное количество начальников, но невозможно — народ. Еще хуже дело обстоит с интеграцией на основе применения силы. Российско-грузинская война 2008 года была очевидной ошибкой. Теперь каждая из потенциальных составляющих «Русского мира» задумается о методах, которыми этот «мир» достигается. Редкое умение России поддерживать тлеющие искры горячих точек Кавказа очень вредит ее имиджу. Признание собственных ошибок — прерогатива сильных, а смирение — удел не менее чем пророков.

С последствиями распада СССР (по В.Путину — «геополитической катастрофы») Россия так и не смирилась. Возврат Восточной Германии в лоно матери-ФРГ и молниеносный уход в ЕС и НАТО стран бывшего Варшавского договора, прихвативших с собой государства Балтии, поставили на повестку дня вопрос о воссоздании «сферы влияния» — явно устаревшей концепции в эпоху крылатых ракет и тотального проникновения информационных технологий во все области жизни. Войны на Восточном фронте с применением танков закончились. Тогда зачем России этот пояс безопасности, ведь за двадцать лет мы наслушались жалоб на то, что русский народ все еще «содержит» и »дотирует» весь бывший СССР? Разве Россия не заинтересована в том, чтобы Украина была стабильным, процветающим, экономически мощным государством? Конечно, заинтересована, ответ очевиден. Только дьявол кроется в деталях — модель этого благополучия не может быть иной, кроме кремлевской. Своеволие с транзитом газа можно простить всем — кроме Украины. В России могут продаваться некачественные продукты откуда угодно, но только в нашем сыре неправильное масло. А на самом деле все просто: Украина — геополитически ключевая страна Евразии, контроль над которой открывает огромные перспективы как в экономическом измерении, так и в региональной геополитике. За право побить эту «шашку» сражаются несколько игроков. Оцените тактику и стратегию.

После распада СССР для России было крайне важно решить ключевую задачу по цементированию своих позиций в ЕС, который был и остается главным источником валютных поступлений. Для этого основные усилия были направлены на то, чтобы создать прочных союзников в лице лидеров ЕС — Германии, Франции и Италии. Неслучайно компании именно этих трех стран составляют костяк нынешних газпромовских забав в виде Северного и Южного потоков. Совершенно закономерно, что возглавляют эти проекты представители Германии — экономического лидера ЕС. Успех на этом поприще, стоивший немалых усилий, должен был быть дополнен решением второй стратегической задачи — установлением контроля над украинской газотранспортной системой. Боевые действия на этом фронте мы и наблюдаем в реальном масштабе времени на протяжении последних пяти лет. Кабальные контракты 2009 года стали лишь продолжением подписанных в январе 2006 года договоров, которые разрушили существовавшую правовую базу украинско-российских отношений в газовой сфере. Поэтому следует ожидать прорывов на фронте Южного потока, а также чрезвычайных усилий по срыву Трансанатолийского и Транскаспийского проектов. Создав таким образом группу «евроскептиков» по отношению к Украине и лишив ее привлекательности для ЕС в связи с установлением контроля над энергетической сферой, остается только протянуть руку, и сердце славянского мира просто упадет в объятия российского брата.

Однако не следует думать, что Украина — единственная головная боль России. Ведь в Европе все еще осталась территория, не занятая ЕС, — Балканы. Именно здесь в последние годы развернулась беспрецедентная наступательная операция по вербовке участников Южного потока. И все было бы ничего не прорвись в дамки номер два Турция. Десять лет эта страна провела в условиях активной черновой работы по подъему экономики и реформированию политической системы. За это время ВВП на душу населения вырос в три раза, а правящая партия трижды подряд выигрывала парламентские выборы. Для Анкары Балканы — дом родной, как, между прочим, и Кавказ. Именно в этих регионах Турция рассчитывает получить значительное присутствие, учитывая исторический опыт и существование огромной мусульманской общины. Поэтому стратегический альянс между Россией и Турцией, провозглашенный в последнее время, имеет совершенно другую природу чем германо-российская дружба. Это скорее брак по необходимости, временное перемирие двух конкурирующих фирм, занятых пока другими, более приоритетными вопросами. Однако нет сомнения, что это равновесие весьма шатко, и принципиальное расхождение позиций относительно Сирии является одним из ярких примеров его хрупкости. У нас с Турцией нет пересекающихся конфликтных территорий, и именно поэтому украинско-турецкое стратегическое партнерство, если им правильно распорядиться, может сослужить Украине добрую службу, создавая поле для маневра в жизненно важном для нас регионе.

В шашечной партии очень трудно разблокировать шашку, застрявшую после неудачного или вынужденного хода где-нибудь в углу игрового поля. Эта задача выглядит почти безнадежной, если она еще и блокирована фигурами соперника. Выход можно найти, разве что попробовав сыграть в поддавки. Но рисковать стоит только в том случае, когда игрок понимает, что он делает, имеет намерение продолжать партию до конца и победить. Для Украины в ее нынешнем состоянии важно, наконец, определиться с выбором. Пересидеть в углу вряд ли удастся, учитывая твердое намерение В.Путина удушить малороссийского брата в своих объятиях. Ну, если и не удушить, то обескровить до такого состояния, когда думать о евроинтеграции будет совершенно невмоготу. Цена вопроса с точки зрения Москвы не так уж велика: газотранспортная система, отказ от евроинтеграции, членство в Евразийском и Таможенном союзах (найдите между ними три разницы!) — и полная свобода действий для российского капитала на нашей территории. Ну, на пару лет им Украины хватит, а дальше-то что?

Самым сложным ходом в русских шашках считается правило турецкого удара — одну и ту же фигуру нельзя бить дважды, а сбитые шашки соперника снимаются с доски только после завершения ударного хода, а не в его процессе. Невозможно придумать более удачной аллегории для тех дамок, которые собираются бить шашки противника многократно. Кроме того, бить лежачих еще и не благородно. Просим учесть.