Бендеры как точка отсчета

В непризнанной Приднестровской республике 19 июня отметят траурную дату – 20 лет назад достиг своего апогея Приднестровский вооруженный конфликт, один из самых старых и долгих на постсоветском пространстве.

19 июня начались бои за контроль над городом Бендеры между силами МВД Молдавии, волонтерами и только что созданной национальной молдавской армией с одной стороны, и так называемой «Приднестровской гвардией» и «Черноморскими казаками» и отрядами ополченцев, которых фактически поддерживали части 14-й российской армии. Данные о количестве жертв в ходе боевых действий в Бендерах противоречивы, однако все стороны сходятся в том, что их были сотни, причем среди них много гражданских лиц, женщин и детей. Численность беженцев, покинувших город, оценивается в 100 000 человек. В ходе боев в маленьком городе было повреждено и уничтожено более 1200 жилых домов. Обе стороны конфликта заявляют о массовых нарушениях прав человека в районе Бендер в июне-июле 1992 года, в первую очередь говорится о целенаправленном уничтожении мирного населения.

Об этой дате и о продолжающемся по сей день молдавско-приднестровском противостоянии в интервью Радио Свобода говорит кишиневский историк и политолог Игорь Боцан:

– В Кишиневе большинство считает, что 20 лет назад имела место интервенция российской армии, призванная удержать Республику Молдова в зоне влияния России. В Приднестровье считают, что это была война, которую развязали румынские фашисты против мирного приднестровского народа. Пока что мы живем в ситуации, когда эти исторические события не имеют общей трактовки.

– Почти все эксперты отмечают, что в большинстве случаев между простыми жителями Молдавии и Приднестровья нет и не было межнациональных, этнических, религиозных или других форм вражды. Получается, все упирается в противостояние конкретных политиков с обеих сторон?

– Да, конфликт элит – сейчас все это понимают. Но не надо заблуждаться, потому что 20 лет назад ситуация была совершенно другой. Тогда все жили с опасением за свое будущее. Ломался привычный уклад жизни, и молдаване не могли понять, почему русскоязычные сограждане не поддерживают того, что называлось «национальным возрождением». А русскоязычные сограждане, в свою очередь, не понимали, почему молдаване отвергают страхи русскоязычных за свое будущее. Со времени все поняли, что это не межнациональный и не религиозный конфликт – это конфликт элит, которые осознали свою выгоду в тот момент, когда политика стала очень выгодным бизнесом.

Приднестровская элита меняла видение проблемы, истоков конфликта. Изначально они говорили, что Приднестровье – последний оплот СССР, и они боролись за сохранение Советского Союза. После развала Советского Союза стали говорить, что они форпост России на Балканах. После падения режима Милошевича они говорили: ну, мы же существуем, признайте нас. А сейчас и в Приднестровье, и в Кишиневе понимают, что надо работать над мерами доверия, чтобы устранить препятствия для нормальной экономической жизни, для общения граждан. Но даже сейчас приднестровская сторона говорит: мы хотим обсуждать с Молдавией только меры доверия и устранение препятствий для нормальной экономической и социальной жизни. Проблемы, связанные с выводом российского контингента, с изменением миротворческой формулы, с политическим статусом, в принципе, приднестровская сторона на данный момент отказывается обсуждать.

– Переговоров по Приднестровью при посредничестве России, Украины, ОБСЕ, европейских структур, стран было много. Но соглашения по поводу статуса Приднестровья не удалось достигнуть, отношения все равно очень напряженные. Есть ли надежда в обозримом будущем прекратить конфликт?

– Надеяться на скорое разрешение не приходится. Приднестровский конфликт интернационализирован до предела. В формате «пять плюс два» участвуют гранды мировой политики – Россия, США, Евросоюз, плюс соседи, Украина, ОБСЕ. В 2008 году Россия выступила с предложений новой архитектуры безопасности в Европе, но Евросоюз и США отнеслись очень прохладно к этой идее. Тем не менее, год назад Меркель и Медведев пришли к некому общему знаменателю и решили, что приднестровская проблема в принципе может быть отправной точкой для новых взаимоотношений Европы и России. То есть мы попали в ситуацию зависимости от взаимоотношений грандов, теперь Республика Молдова может упражняться в искусстве внесения нашей проблемы на повестку дня очень влиятельных игроков – таких, как Россия, ЕС. Это очень сложно, и быстрых подвижек здесь быть не может. К тому же молдавская элита опасается быстрого разрешения конфликта, потому что если 400 тысяч граждан Приднестровья будут участвовать в парламентских выборах в Республике Молдова, это может кардинально поменять состав парламента и вектор внешнеполитической ориентации Республики Молдова. Так что здесь много подводных камней.