Давайте мысленно перенесемся в 70-е годы… Армии национального освобождения, теория партизанской войны, городские ополченцы, идеи Мао Цзе Дуна. Их следы еще присутствуют в нынешней жизни, но в Венесуэле, за видимой стороной жизни слова обретают новый смысл и вырабатываются новые формы борьбы. В этом невиданном процессе начала XXI века принимают участие много людей, но в его авангарде есть много организованных молодежных движений, которые начинают играть все более существенную роль в так называемой «боливарианской революции».
Рогми Армасу (Rogmy Armas) 24 году, на его счету несколько коммуникационных сражений. Говорит он на полном серьезе, не скрывая своих идеологических убеждений и революционного настроя. «Мы дети Чавеса», говорит он. Но, как почти всегда происходит в Венесуэле – да и в мире - вырванные из контекста слова плохо сочетаются. Дети Чавеса – да. Зависимые дети – нет. Рогми – один из 15 активных членов Армии коммуникационного освобождения (ECL). Этот «боевой» кооператив, возникший в период 2008 – 2009 годов, стал известным благодаря кампании по улучшению образа Чавеса среди городского населения.
Как любая революция, ECL является частью незавершенного процесса. Кооператив, работающий в сфере коммуникации, отличается от рекламного агентства по своим целям и методам действий. Мы имеем дело с «боевой» коммуникацией, которая вместе с новой социально ориентированной экономикой пытается покончить с некоторыми самыми страшными пороками капитализма: непомерным потребительством, неуважительным отношением к женщине, стремлением жить за счет нетрудовых доходов и взять от жизни все, не оставив ничего другим.
В качестве оружия эта армия использует современные средства связи, свои знания, граффити, распространение знаний в своих районах, освобождение через общение. Они занимаются постоянными исследованиями, проводят в жизнь крупный проект, призванный способствовать независимым публикациям, ведущим борьбу против монополии в области коммуникации (Clacalia.org).
Рогми поясняет, что переизбрание Чавеса президентом на шестилетний срок, который начнется с января 2013 года, дают возможность придать необратимый характер революционному процессу. Подобные заявления мы слышали и раньше, но Рогми произносит ее с особой политической убедительностью: «Коррупция, преступность, бюрократия… эти проблемы всегда стояли перед Венесуэлой. Для их решения нам необходимо сосредоточить все наши усилия».
ECL выступает за власть народа и самоуправление. Может быть, именно поэтому и несмотря на материальную помощь со стороны государства, Армия коммуникационного постоянно говорит о поддержке своего проекта и иных подобных начинаний. Таким образом, ECL продолжает взаимодействовать с другими организациями и коллективами, использующими творчество для изменения системы.
В сентябре 2011 года 42 коллектива, представляющие 10 из 23 штатов Венесуэлы, создали Сеть художественного действия Redada. Она стремится вобрать в себя те формы творческой активности, которые не преследуют коммерческих целей, но при этом обеспечивают деятельность организаций. Одна из активисток с той же серьезностью, что и Рогми, заявила мне: «Мы все же представляем из себя политическую силу и сумеем преодолеть бюрократические перекосы нынешней системы. И этому способствует сама система, предоставляя гражданам возможность самим осуществлять контроль за выполнением их предложений».
Молодые венесуэльские революционеры не стремятся к созданию некоего «Института молодежи», а хотят выстроить рамки коллективного творчества, чтобы с их помощью создавать условия для развития освободительного процесса.
Генератор идей и революции
Организации творческой молодежи проделали долгий путь от отвержения до официального признания. Сейчас они получают хорошую финансовую поддержку и при этом обладают независимостью. «Мы получаем от правительства деньги и при этом не делаем того, чего они хотят», завил мне один из активистов.
Они начали свою деятельность на улице, но стремились заявить о себе в Сети. Поэтому группа уличных художником и назвала себя Сеть Улицы. Она выступает под анархистскими лозунгами и идет в русле протестного движения «Захвати Уолл-Стрит». Местные власти даже разрешили этим художникам «захватить» один из полупустых районов Каракаса и провести там театральные, музыкальные и цирковые представления.
«Мы начали с концертов и спектаклей, – говорит Маару Фрейтес, присоединившаяся к коллективу после этапа альтернативных мероприятий, приковавших к себе большое внимание. - Затем мы создали очень интересную модель, в которой приняла участие молодежь городских кварталов, которая впоследствии привела к созданию Лаборатории городского искусства».
Металлическая энтропия
По прошествии семи лет творческие группы слились в один большой коллектив El Tiuna, имеющий собственную производственную базу, которая позволяет ему существовать. Он объединяет в себе различные направления, такие как граффити, музыка, аудиовизуальная продукция, общественно-политические исследования и уличный театр.
Немалый интерес представляет ознакомление с результатами их творческой деятельности. Начнем с архитектуры, которую курирует Алехандро Айек (Alejandro Haiek). За свои работы они получили Государственную премию Венесуэлы по архитектуре (2010), премию Международного архитектурного фестиваля в Барселоне (2011) и Биеннале архитектуры в Кито.
Переработанные металлические контейнеры, деревянные поддоны, шины, вздыбленные металлические конструкции, говорящие о металлической энтропии, о сосуществовании, несмотря на противоречия.
Контейнеры представляют собой не просто застывшие декорации, это самые настоящие головоломки. Здесь можно услышать детский симфонический оркестр; завершаются съемки первых пяти глав сериала Южный район (рассказывающий о жизни местной молодежи, не имеющей ни предрассудков, ни собственного мнения). Я вхожу в иноцентр, переданный в ведение молодежной организации. В нем работает студия графического дизайна. Прохожу через амфитеатр, крышей которого являются контейнеры. Перед моими глазами предстают библиотека и кафе, студия звукозаписи и, пожалуй, самое замечательное, что здесь есть: радиостанция: Radio Verdura, перемещающаяся на двух грузовичках, разрисованных сверху донизу.
Но проект на этом не заканчивается. Ведутся работы по строительству спортивного зала, площадки для катания на скейтбордах, концертного зала и столовой.
Некоторые коллективы сотрудничают с еще одной авангардной группой: M-28. Я встречаюсь с участниками этого студенческого движения. Несмотря на свою молодость, они «используют все формы борьбы»: от обрызгивания спреем детей богатых родителей до политических дискуссий. Эта молодежь уже налаживает взаимодействие с такими организациями как Армия коммуникационного освобождения и El Tiuna.
Даниэла Морено (Daniela Moreno) говорит быстро, жестко и при этом с большой надеждой. Она – настоящий революционер. И тот, кто не желает понимать и честно верить в это, вряд ли ее поймет. Сегодня она рассказывает мне, что они собираются запустить новый социально-производственный проект, поскольку развитие коллектива (а он возник в чуждой атмосфере Центрального университета Венесуэлы) привела их к осознанию того, что только с помощью идей и политических действий одержать победу невозможно.
Есть какая-то прекрасная запутанность в Венесуэле, рассказ о которой еще далеко не завершен. Все быстро движется в направлении общей цели. Как бы стараясь не допустить, чтобы я сбилась с правильного пути, Даниэла напоминает мне: «В этой войне участвует весь народ, и только народная власть сможет усилить революцию».
