1. Большой взрыв. В настоящее время, когда считается политически корректным развенчивать любые мифы, зачастую можно услышать утверждения о том, что литературный бум был изобретен издателями, что это было рыночное явление, эффективная маркетинговая стратегия, своего рода государственный переворот и захват культурной власти. А может быть, тем самым предпринимается попытка принизить значение его наиболее ярких представителей – Фуэнтеса, Варгаса Льосы, Гарсии Маркеса, Кортасара, а также Доносо и Онетти, чтобы напомнить о других великих писателях, которых они затмили: Рибейро, Ди Бенедетто, Ибаргуэнгоитию, Пуига, Элисондо, Саэра, Кастельяноса, Питоля, Арредондо и обратить внимание на их «маргинальные» творения. Назвать – значит собрать воедино (или исключить), и понятие бум, столь же понятное, сколь и непонятное, не перестает вызывать подозрения. Как бы там ни было, независимо от определений, во время своего блеска и славы – с 1962 года, когда появился на свет роман «Город и псы», до 1982 года, когда Гарсии Маркесу присудили Нобелевскую премию - в Латинской Америке было такое количество литературных талантов, сопоставимое лишь (согласен, что преувеличиваю) с Золотым Веком, периодом правления Изабеллы II, эпохи Просвещения, России XIX века или Вены конца того же века. Количество созданных шедевров было просто невероятным. Кто-то, возможно, выразит несогласие с политическими или эстетическими взглядами писателей, но их книги являются неотъемлемой частью литературной традиции, которой без них просто не было бы. Никто не ставит под сомнение гениальность их предшественников – от Борхеса до Рульфо, ни их современников (некоторых из них мы уже упомянули), но энергия, которую вызвал к жизни бум, до сих пор живет на нашей планете.
2. Реализм чуда и его воздействие. Не имеет большого значения, являются ли их предшественниками немецкий романтизм или Карпентьер, творчество Борхеса, детские сказки или Рульфо: реализм чуда в духе Гарсии Маркеса – это самое замечательное, что дала латиноамериканская литература. Ее можно читать бесконечно, до изнеможения. Мы даже удивляемся, как столь простое занятие могло овладеть столькими умами. Но именно в этом и заключается природа гениальных умов: уметь приспособиться лучше других к различным обстоятельствам. Так, «Сто лет одиночества» представляет собой не только блестящий образец игры воображения, но и произведение испаноязычной литературы, оказавшее наибольшее влияние (в очередной раз вынужден признать, что преувеличиваю) на читателей со времен «Дон Кихота».
Гарсия Маркес не мог знать, что его блистательный семейный портрет превратится в инструмент (в оружие массового поражения), который будут широко использовать писатели из других периферийных государств. Вторжение чуда в повседневную жизнь, которое стало каким-то противовесом холодному безразличию, вскоре превратилось в лучшую форму выражения противоречий не западного мира в эпоху, когда главными чертами Востока были нищета и политическая жестокость. В Африке, Индии, Китае или Турции реализм чуда позволял уйти от реализма империалистического - свойственного Европе и США - и нарисовать противоречивые картины, в которых традиционное наследие с его многообразием мифов и легенд перемежалось с непростым и стремительным приходом в эти сообщества нового жизненного уклада. От Салмана Рушди до Мо Яна, от Сойинки до Мураками, от Роя до Ачебе –этот список можно продолжить- везде чувствовалось влияние стиля Гарсии Маркеса, ставшего для них своеобразным источником вдохновения. Мы, латиноамериканцы, имеем все основания заявить, что бесконечное использование этого литературного приема в итоге набило у нас оскомину, а подражатели выхолостили силу его воздействия, но при этом совершенно нельзя и отрицать, что реализм чуда продолжает неумолимо властвовать над умами людей.
3. Как оценивать писателей эпохи бума. Ничего не стоит заявить, что последние произведение писателей эпохи бума никуда не годятся. Или дать им нелестную оценку из-за их политической направленности, идеологических выпадов или поддержки непопулярных фигур. Отвергать тот образ публичного интеллектуала, который они в себе воплотили или навязали читательской аудитории. Ерничать по поводу их скромности или отсутствия скромности, элегантности или отсутствия элегантности, красоты языка или его убогости. Единственно, чего в Латинской Америке нельзя сделать, это забыть их. Первым к этому выводу пришел Роберто Боланьо (Roberto Bolaño) и дал на него наилучший ответ: он ненавидел бум столь же сильно, как и преклонялся перед ним. И его книги являются наилучшим доказательством того, что столь широкий диапазон эмоций – от неуемного гнева до бесконечного восхищения - является единственно правильным способом оценки этих литераторов. Если ты будешь только отвергать их, то впадешь в отчаяние. Исключительное преклонение перед ними сделает тебя их рабом. Всех этих проблемных героев нашего Золотого Века, как официально признанных, так и маргиналов, можно лишь нежно ненавидеть или с остервенением любить. Без каких-либо полутонов.
Хорхе Вольпи - мексиканский писатель, автор романа «Вязальщица теней» (La tejedora de sombras) и очерка «Прочитать мысли. Мозг и искусство вымысла» (Leer la mente. El cerebro y el arte de la ficción). Twitter: @jvolpi
КОММЕНТАРИИ ЧИТАТЕЛЕЙ:
discutolotodo
Бум не продолжается, потому что нет издателей. Тех самых издателей, которые получали рукописи, прочитывали их в поисках хороших произведений. Так вот, этих издателей уже нет. Сейчас публикуют тех, у кого есть связи, и они присуждают премии друг другу, а в результате люди читают все меньше. Если Нобелевский лауреат захочет предложить свой роман одному из нынешних псевдоиздательств, то у него его даже не примут, потому что на дверях издательства висит позорное объявление: «Не принимаются предварительно не заказанные произведения!». И как, хотелось бы знать, они намерены заказывать произведение у начинающего автора, если его еще не знают? Но при этом, если чьи-нибудь книги сравнительно хорошо продаются (что отнюдь не означает их хорошего литературного качества), издательства готовы публиковать любую писанину этого автора, даже если это полный отстой. Умники, дающие советы относительно публикации той или иной книги, представляют собой лишь кучку недоумков, которые умеют делать деньги, но в литературе они не понимают ничего, да и не хотят понимать. А если говорить об объявляемых издательствами конкурсах, то это сплошной фарс, где выбирают какого-нибудь блатного, вроде Кармен Посадас (Carmen Posadas). Можете себе представить, за какие произведения присуждают премии. А вы знаете, что один издатель несколько месяцев продержал у себя на столе «Сто лет одиночества», но так и не прочитал этот роман?
