Александр Вешняков: Я лоббист Латвии

Растопить лед в отношениях между странами - такую задачу ставит себе чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Латвии Александр Вешняков. 24 ноября у него был юбилей - 60 лет, который посол отметил в кругу близких и друзей. В канун славной даты «Час» побеседовал с послом. Начали о личном, а потом - никуда не денешься! - разговор перешел на политику.

Характер нордический

- Александр Альбертович, прежде всего хочу поздравить вас с юбилеем, в том числе и от имени наших читателей!
- Спасибо!

- Вы родом из Архангельска, так что к Латвии, наверно, легко было привыкнуть...
- Да, много похожего. Тот же песок, те же сосны, разве что у вас чуть крупнее, там сопки - здесь дюны, и вода холодная и тут и там. Только у вас в Лиепае и Вентспилсе вода остается открытой даже в самые сильные морозы, а Белое море практически все замерзает. Обычно на день моего рождения на Северной Двине (тоже Двина!) такой толстый лед, что можно ездить на санях.

Когда я уговаривал свою маму перебраться ко мне в Юрмалу, она волновалась: «Как я буду в чужой стране?». А я, убеждая, говорил, что здешние пейзажи напомнят ей пейзажи ее детства, когда она молоденькой девчонкой работала в рыболовецкой артели для фронта, для Победы. (Это были военные годы.) Так и оказалось:

Есть общее и в ментальности людей: Характер нордический - точнее не скажешь. Но на Севере более суровые условия, и это заставляет людей держаться вместе. Поморские деревни большие - домов по 200, и ставят их вплотную друг к другу.

- Бываете ли в родных краях?
- А как же! И в этом году ездили вместе с женой и дочерью. Десять дней путешествовали на машине от Москвы через Ярославль, Вологду, Шенкурский район, родину моей жены, Архангельск с заездом в монастыри - Кирилло-Белозерский и Ферапонтов. Заглянули и в знаменитый монастырь на Соловецких островах, в школу юнг, где бережно хранят память о писателе Валентине Пикуле, который много лет жил и работал в Риге.

- Деревня вашего детства жива?
- Многие уехали. Одна из причин в том, что моя деревня Конецдворье находится на острове в дельте Северной Двины, так что добраться туда непросто. А вторая проблема состоит в том, что рядом бурно развивался Северодвинск, город союзного значения. Сегодня не секрет, что там строят атомные подводные лодки, а когда-то был закрытый город с щедрыми северными надбавками, так что практически все мои однокашники там.

Зимой в деревне живут только в домах тридцати, а летом она оживает - люди приезжают с детьми, внуками. А в центре, в ста метрах от моего дома, - церковь покровителя моряков и рыбаков св. Николая, которую я помогал восстанавливать. Ей почти 300 лет. 250 лет назад она сгорела, и тогда рыбаки собрали деньги, купили сруб на Соловках, перевезли и поставили. В советское время в храме были школа, в которой, кстати, училась моя мама, склад удобрений. А потом на стене повесили табличку: «Охраняется государством», тем дело и кончилось, церковь продолжала разрушаться. Для меня было очень важно сохранить ее. Я видел в этом символическое значение: что станет символом нынешнего времени: разрушение или восстановление? Собрали деньги, я привлек ряд структур, в том числе фонд Рублева, и храм возродился. Вот отпраздную юбилей и опять поеду в Архангельск, чтобы вместе с бывшими однокурсниками отметить 40-летие со дня окончания мореходного училища. Мы поддерживаем отношения...

- Среди ваших однокурсников еще политики есть?
- Нет, в основном моряки, инженеры, ведь я оканчивал судомеханическое отделение. Кстати, свою первую морскую практику я проходил на судах Латвийского морского пароходства, в 70-е годы. Как сейчас помню, мы прибыли в Ригу в июне - - начале июля, неделю прожили в гостинице, и, получив назначение на танкер «Курск», на автобусе отправились в Вентспилс. Там загрузили 10 тысяч тонн топлива и пошли к берегам Канады заправлять работающие в этом районе большие морозильные траулеры. Закончив операцию, зашли в Галифакс (это был первый заграничный порт, который я посетил) и тем же танкером вернулись в Вентспилс и потом опять в Ригу. Тогда я и представить не мог, что через много лет приеду сюда уже в качестве посла.

«Мне предлагали охрану»

- Как встретила вас наша страна? Изменилось ли представление о ней с тех пор?
- Латвия встретила меня очень дружелюбно, хотя это было не лучшее время - зима, 11 февраля 2008 года. Снег выпадал и сразу же таял, так что на лыжах в тот год так и не удалось покататься. Мне помогло и то, что, работая председателем ЦИК, я был публичной персоной и меня часто показывали по российскому телевидению, а его здесь тоже смотрит подавляющее большинство населения. Так что когда я начинал знакомиться, многие говорили: «А мы вас знаем!» Были и курьезы. Помню, в первые же выходные мы с супругой пошли вместе с экскурсоводом знакомиться со Старой Ригой. Проходим мимо ресторанчика, а стоящий у входа швейцар кричит: «Господин Вешняков, не проходите мимо!» Эта узнаваемость помогает в налаживании контактов, столь необходимых любому дипломату в любой стране, хотя, конечно, имеет и свою оборотную сторону - незамеченным остаться невозможно.

Сразу же по приезде у меня прошли встречи со многими руководителями Латвии, все говорило о настрое на сотрудничество. Уже тогда, в 2008 году, шли переговоры о визите господина Затлерса в Москву, я занимался этой работой, и даже была намечена рабочая дата - 24 ноября, как раз день моего рождения.

- Но ведь визит президента Латвии в Москву состоялся только через два года:
- Да, потому что 8 августа 2008 года произошло военное вторжение Грузии в Южную Осетию, и Латвия в той информационной войне заняла антироссийскую позицию. В то время мне приходилось много выступать в СМИ, в том числе и латышских, и представители МИД Латвии официально предложили мне охрану, потому что накал страстей был серьезный.

- Вас охраняли?
- Нет, я отказался, потому что я был охраняемым лицом и знаю, как это обременительно. Но вот что любопытно: в то время как руководство Латвийской Республики безоговорочно встало на сторону Саакашвили, а проведенный в то время социологический опрос показал, что отношение латвийского общества вовсе не так однозначно: 33 процента ответили, что поддерживают Грузию, 33 процента - Россию, а остальные не определились.

Только через два года удалось преодолеть последствия тех событий. Визит президента Латвии в Москву состоялся в конце 2010 года, который я считаю самым успешным в своей дипломатической карьере. Визит показал, что многие опасения ряда политиков и общественности Латвии не имеют под собой никаких оснований. Прошли конструктивные переговоры, сдвинулись с места многие проблемы, которые не решались более 15 лет, и была создана хорошая дорожная карта на перспективу.

- А как вы оцениваете нынешние российско-латвийские отношения?
- К сожалению, нынешний год нельзя назвать успешным. Сильно подпортили ситуацию абсолютно необоснованные высказывания латвийских политиков о том, что Россия является организатором референдума о статусе русского языка как второго государственного, о том, что у моей страны в Балтии есть некие тайные цели. Все это легло на определенную почву, и русофобские настроения проявились в СМИ так, как я ни разу не наблюдал за все четыре года своего пребывания здесь.

Надеюсь, что и эта ситуация, как и предыдущая, с Грузией, будет преодолена. Но, к сожалению, в данный момент это не дает нам развивать отношения так динамично, как это было бы возможно и надо бы делать соседним странам.

- Как же так получается, что на личном уровне отношения устанавливаются легко и просто, а на государственном буксуют уже много лет?
- Главная причина - в разном понимании истории, прежде всего истории Второй мировой войны. Есть правильное решение президентов наших стран о создании комиссии историков (ее заседание состоится в Риге сегодня). Историки должны разбираться в непростых коллизиях того времени, рассматривая их во всей совокупности факторов, но надо уйти от односторонних оценок и тем более приклеивания ярлыков типа «оккупант».

Рана еще не зажила

- Ваше отношение к примиренческим инициативам президента?
- Идея хорошая, но тут есть свое но. В основу примирения закладывается положение о том, что в этой войне не было победителей, а были только жертвы. Да, жертв было много, и те, кто служил в Ваффен СС, тоже жертвы, но уж никак не герои, как некоторые их тут пытаются изобразить, каждый год организуя в центре Риги шествия. Не нужно обижаться на обостренную реакцию России на это. Россия - это страна, которая понесла самые огромные жертвы в той войне, победив абсолютное зло, которым являлась нацистская Германия. Она была не одинока, а вместе с другими странами антигитлеровской коалиции. Эта рана у нас, конечно, не зажила и не заживет еще очень долго. И когда рядом с Россией, в столице одного из цивилизованных европейских государств, проходят такого рода марши, это кощунственно.

- Эту рану, наверно, только время залечит...
- Время и мудрость политиков. Время любую болезнь лечит, но если есть хороший лекарь, то и выздоровление происходит быстрее. А если лекарь плохой, то он эту рану может еще больше разбередить. Так что политикам я бы пожелал мудрости.

- В Латвии хотят возобновить работу комиссии по подсчету ущерба от оккупации...
- Спрашиваю у своих коллег в МИД Латвии: для чего это считать и как считать? Чтобы предъявить счет России, как правопреемнице Советского Союза? Но Россия не примет никаких счетов за так называемую оккупацию. Это раздражающий фактор, который сильно будет осложнять наши отношения.

Из этой же теории вытекает проблема негражданства. Если бы Латвия здесь последовала рекомендациям международных организаций - Россия с ними солидарна, - то не было бы ни референдума весной этого года, ни референдума по негражданам, который сейчас застопорен Центральной избирательной комиссией ЛР. Это не привнесенные, а внутренние проблемы Латвийской Республики. Они законсервированы и поскольку не решаются законодательным путем, то выливаются в народные инициативы. Не случайно же сейчас идет подготовка к конгрессу неграждан, Пар в котле накапливается и поджимает крышку. А любое общество, в котором существуют этнические противоречия, закрепленные в законодательстве страны, нестабильно. Оно не дает возможности для развития государства.

Латвия должна найти рецепт решения проблемы, прислушавшись к тем организациям, которые давно и последовательно выступают на эту тему. Институт негражданства задумывался как временный, и 20 лет - достаточный срок для того, чтобы перейти на другие позиции. Разве нельзя освободить пожилых людей от экзамена на язык? Это же просто негуманно!

Конечно, если придерживаться теории некоторых ваших политиков, что сегодняшние пенсионеры жили и работали в другом государстве, то можно и дойти до того, чтобы вообще снять этих людей с довольствия. Но только давайте не забывать о том, что дороги, по которым и сегодня ездят машины, а также здания, мосты, многое из того, благодаря чему существует латвийское государство, создано предыдущими поколениями. За последние же годы построены (и еще не завершены) два крупных объекта - Национальная библиотека и Южный мост.

Конкуренты не дремлют

- Насколько Латвия самостоятельна в этой своей политике? Или она так поступает под диктовку партнеров?
- У меня складывается впечатление, что кто-то из третьих стран заинтересован в том, чтобы Латвия не находилась в добрых отношениях с нами. Они от этого выигрывают, а проигрывают народы, которые живут в Латвии и РФ, особенно на приграничных территориях.

Я тут выступаю как лоббист Латвии! Если, как написано в ваших учебниках, главным ее богатством является географическое положение, то для его использования нужна инфраструктура. Железная дорога, которая соединяет Ригу и Москву, - это один из самых коротких путей выхода товаров к Балтийскому морю, а далее - на весь Мировой океан. Сейчас она загружена уже на 80 процентов, и в последнее время грузооборот прирастает на 20 процентов ежегодно. Если эти темпы сохранятся, а, скорее всего, будет так, то через 3- 4 года мы выйдем на предел. Надо увеличивать пропускную способность железной дороги, а Латвии одной это не под силу, это надо делать вместе с Россией и Евросоюзом, иначе выгоды географического положения страны могут быть утрачены. Ваши конкуренты не дремлют, они уже предлагают свои возможности. Посмотрите, как развиваются события вокруг строительства терминала сжиженного газа!

В мире рыночных отношений существует конкурентная среда, поэтому нужно мыслить прагматически и освобождаться от идеологических догм, которые могут нанести очень серьезный ущерб экономическому развитию.

Взяли бы и отменили визовый режим, этот анахронизм прошлого, ХХ века! Россия постоянно говорит о том, что надо совместно выработать механизмы для того, чтобы помешать пересекать границу преступным элементам, но не нужно чинить препятствий нормальным людям, молодежи, бизнесменам, желающим общаться, не надо заставлять людей нести финансовые издержки.

Мы хотим, чтобы эта проблема была решена как можно быстрее, и ускорить процесс могла бы подготовка к Олимпиаде в Сочи. На словах нас поддерживают, но судя по тому, как идут процессы согласования с европейскими странами, у меня пока нет уверенности в том, что это может получиться в ближайшие полтора-два года.

Непонятно, чего боятся западные страны, которые любят обвинять Россию в закрытости. Мы-то открылись! Россия вступила в ВТО, в двери которой мы стучались полтора десятка лет. Мы настроены на цивилизованные равноправные отношения с Западом, но пока наталкиваемся на настороженность ряда политиков и представителей государственной власти.

На моей первой пресс-конференции в качестве посла мне задали вопрос: «С чем вы сюда приехали?» Я тогда ответил: «Я приехал сюда с добром. Чтобы растопить лед недоверия между нашими странами». На уровне простых людей здесь много позитивных изменений, но в отношении ряда политиков этого добиться не удалось.

Я убежден, что будущее не за конфронтацией между нашими странами и тем более нашими народами. Будущее за сотрудничеством, учитывающим взаимный интерес во всех сферах жизни и деятельности, сотрудничеством, от которого выиграют все. Но это будущее может наступить через пару лет, а может и через несколько десятков. Так что дипломатам есть над чем работать!

- Еще раз поздравляем вас с юбилеем, и спасибо за беседу.