Слово чавизм используется в качестве определения, которое, хотя и лишено какого-либо теоретического или концептуального смысла, все-таки имеет какое-то значение. В высших сферах власти к нему прибегают для преднамеренной манипуляции сознанием, для превращения Чавеса в идола, чуть ли не божества. А сами манипуляторы при этом становятся жрецами, чем-то вроде медиумов, которые, придавая имени Чавеса ореол героя и борца за свободу своей родины, добиваются от людей фанатичной преданности и покорности. С помощью подобных ухищрений они стремятся приравнять Чавеса к Боливару. Целая группа клерикалов и сектантов стремятся представить Чавеса не только как политического лидера, но и как проводника идей христианского социализма, краеугольным камнем новой «церкви» спасения человечества.
Всевозможные приемы официальной пропаганды дополняются подачками, культом досуга, отрицанием критического мышления, презрением к науке, искусству, глубоким знаниям, подменой критического образования поверхностным с целью навязывания культа личности, исключительности, национализма в его крайней форме, кривляния, китча, а также нищеты и лености, то есть всего, что свойственно чавистам, которых в Древнем Риме называли плебеями. Народ в понимании Чавеса — это бедняки, наиболее обездоленные, жители трущоб, бедные крестьяне, противостоящие богатым буржуям, олигархам, фашистам, убийцам, предателям интересов родины.
Следует отметить, что чавизм является составной частью огромной бюрократической машины, состоящей из правительства, Единой социалистической партии Венесуэлы (PSUV), боливарианской буржуазии, занявшей ключевые посты в строительстве, сельском хозяйстве, животноводстве... Профсоюзы, обслуживающие интересы правящей партии, руководство которой не имеет ничего общего даже с «буржуазной» демократией, столь старательно развенчиваемой официальными должностными лицами. Все это входит в понятие чавизм. Невиданный разгул получила уличная и организованная преступность, сделавшая насилие образом жизни и способом решения всех вопросов и пользующаяся покровительством судебной системы. Центральный избирательный комитет, Верховный Суд — тоже неотъемлемые компоненты чавизма. Добавьте к этому лингвистический чавизм, то есть возведенный в норму новояз, совершенно чуждый каким-либо принципам, какой-либо научной аргументации, полный выражений, непонятных простым людям, да и самим демагогам вроде Мадуро, Диосдадо, Аристобуло... Добавьте к этому агрессивную, напыщенную манеру выступлений по международной проблематике, которая ни к каким результатам не приводит, а лишь подрывает престиж страны. Если империализм несет за все ответственность, то вывод напрашивается простой: покончить с империализмом! Но тогда почему же день ото дня мы попадаем во все большую зависимость от него, в частности, в области закупок лекарств. А как они крыли президента Колумбии за то, что он принял у себя венесуэльца по фамилии Каприлес...
Но положительным моментом после смерти Чавеса можно назвать прекращение разговоров о социализме XXI века — латиноамериканском, боливарианском, христианском, гуманном... Эта эпопея закончилась. Теперь, чтобы выбраться из бездны разгула преступности, инфляции и других бед, унаследованных от папы Уго,
готов вступить в союз с самим Сатаной.
В чем чависты явно преуспели, так это в замалчивании истины. Поскольку истину нельзя истребить, они предпринимают все возможные усилия, чтобы заставить замолчать тех, кто ее ищет, распространяет и охраняет. Это вполне естественно для любого авторитарного режима. Это паранойя любого деспота, фундаменталиста, диктатора, в конце концов. Не зря же Христос сказал: «И познаете истину, и истина сделает вас свободными». Но они думают, что истина умирает в тишине. И вот наступили времена, когда сатрапы, диктаторы, нечестные судьи и торгующие в храме узнали истину и стали манипулировать ей. Чавес знал, что его социализм был и остается не более, чем фарсом. Он также знал, что хлеб и зрелища нужны для поддержания желудка и хорошего настроения. Знал он и то, и это сейчас повторяют его приспешники, что ненависть — наилучшая форма для того, чтобы объединить неудачников, которым не хватало справедливости, а также еды, питья, жилья и собственности. Поэтому он возомнил себя актером, мессией и растратил миллионы долларов, развратив общественное сознание. Чавес, конечно же, знал, что существует только один способ не быть уничтоженным империей (США). Это мир. А мир наступает благодаря развитию науки, искусства, техники, производства высококачественных товаров и услуг. И он, и Мадуро, и все их генералы знают, что если Венесуэла пойдет по пути накачивания вооружениями, ее судьба будет хуже, чем у Панамы времен генерала Норьеги (Noriega). Вся словесная трескотня, направленная против США и Колумбии, мгновенно затихает при виде долларов, живительного источника боливарианской «революции».
Это прекрасно знают все чависты, получающие немалые доходы, о которых в общих чертах говорилось выше. Они знают, что мы находимся в огромной яме, из которой нельзя выбраться без свободы личности, свободы творчества, без этически ориентированной свободы предпринимательства. Доллары пока что еще имеются, но как только они закончатся, закончится все. Мадуро прекрасно это знает, однако верит в Джиордани и всем прочим «теоретикам», которые жужжат ему в уши, что для построения социализма необходимо воспитать нового человека, а это невозможно без разрушения старого строя, то есть капитализма. Он, конечно же, знает, что эта зловещая идея может обеспечить пребывание во власти, если добиться того, что все мы будем нищими, что нищета заставит нас подчиниться страху вместо того, чтобы мечтать о свободе и бороться за нее. Они ведь также знают и уверены в том, что их собственное будущее и будущее их семей заставляет набивать кошельки, пополнять свои долларовые счета чужими долларами и жить сладкой капиталистической жизнью казино, борделей, всевозможных плотских удовольствий и грехов Содома и Гоморры. Вино, женщины... Получается, что самые счастливые моменты своей жизни они провели вне революции.
Мадуро знает, что Каприлес вовсе не фашист и не предатель и уж тем более не собирается организовывать убийство ни Мадуро, ни Диосдадо. И что Каприлес не причастен к смерти Уго Чавеса. А ведь он был бы рад, если бы так было, поскольку в таком случае память о Команданте запечатлелась бы не в том, что он разрушил, а в том, что обещал сделать, но ему не дали. Мадуро знает, что поставил себя в смешное положение, обвинив Каприлеса в том, что он встречается с колумбийцами, «врагами отечества», которые замышляют его убийство. Каприлес, Сантос и все колумбийское общество дали ему соответствующий ответ, но он не хочет их слышать и делать выводы. Самый безнадежный глухой — это тот, который не хочет слышать. Все знают, что Колумбию нельзя шантажировать вызовом полномочного представителя Организации американских государств. Мадуро знает, что Венесуэла проявляла солидарность и оказывала щедрую помощь повстанческой группировке «Революционные Вооруженные Силы Колумбии» (FARC), чему имеется документальное подтверждение. Во время своей пламенной речи в Национальной ассамблее Чавес даже призывал признать легитимность FARC и рассматривать эту группировку как одну из воюющих сторон.
Мадуро, Диосдадо и компания прекрасно знают, что оппозиция не причинила никакого вреда режима, не стремится дестабилизировать обстановку. Просто в ее программах содержится правда, критика, а власть боится правды, особенно подтвержденной фактами. Телевидение и Национальная ассамблея находятся под полным контролем президента, а этот президент, имеющий звание лейтенанта, но мечтающий стать Главнокомандующим, очень боится правды. Его трясет от правды. У меня вызывала откровенное отвращение телепрограмма La Hojilla, но я никогда не поставил бы вопрос о ее закрытии.
Как известно, концентрационные лагеря в фашистской Германии создавались с целью немедленного уничтожения евреев, а также всех прочих несогласных. Но при этом у них была и далеко идущая цель: заставить замолчать совесть, сломать дух и величие человека в его борьбе за свободу. А свобода есть главное условие правды, именно поэтому так трудно быть свободным. Трудно, но прекрасно, замечательно. Фашистские концлагеря — это отражение террора, который как бы предупреждает нас: вот что тебя ожидает, если будешь говорить правду и бороться за свободу. Но не только это. Концлагеря — это точный портрет любого инквизитора, диктатора, фундаменталиста, вождя. Одним словом, любого человека с извращенным сознанием, который хочет удержаться у власти. Который хочет быть абсолютным хозяином власти, властелином правды, тюремщиком и палачом свободы.
Венесуэлу пытаются превратить в большой Освенцим, и поверьте мне, господин Мадуро, я буду умолять Господа Бога, Пресвятую Деву Марию и всех Святых, чтобы они вразумили вас и не дали вам стать последователем Гиммлера и Гитлера.
Избави нас, Господи, от таких страданий, печалей, утоли нашу ненасытную жажду справедливости, праведного гнева за все то, что случилось в те годы. Мы не хотим, чтобы это повторилось у нас.
